Читать книгу "Человек у руля - Нина Стиббе"

Вскоре после этого судья снова появилась на сцене. Она извинилась перед публикой и попросила еще минуточку внимания.

– Перед тем как начнутся танцы, я хотела бы объявить, что лягушонок Фредди, который выиграл в конкурсе талантов вместе с Мирандой, выступал с любезного разрешения мисс Лиззи Вогел, и жюри решило вручить Лиззи ириски.

Раздались жидкие аплодисменты, и я поднялась на сцену и взяла бумажный кулечек из рук улыбающейся судьи.

Миранда стояла рядом со сценой.

– Ну и придурки эти Вогелы. Сначала всучили мне эту дурацкую лягушку, правда же, Мел, – сказала она, повернувшись к Мелоди, – а теперь хотят урвать моей славы для этой мелкой идиотки Лиззи.

Мелоди энергично кивала, пока Миранда не шлепнула ее по макушке. И когда я слезла со сцены, Миранда швырнула мне Буфо:

– Забирай свою лягушатину.

Никогда я не чувствовала себя такой счастливой. Дело было не в справедливости, не в ирисках и даже не в возвращении лягушонка. А в том, что мама заступилась за меня, за нас. В ее взгляде, обращенном на меня через козлы с подержанной одеждой и истоптанную лужайку. И в том, что мы обе думали одно и то же.

Позже я сказала маме:

– Правда же, у нее подлая душонка?

Мама сама могла выразиться в этом духе, потому что воспитывалась в 1950-е годы.

Мама кивнула. Но мне этого было недостаточно.

– Я ее ненавижу, а ты, мама? – спросила я.

– Нет. Я ее не ненавижу, – сказала мама. – Но у нее подлая душонка.

16

Вынуждена признать, что пока мы ждали, что из мистера Олифанта выйдет что-нибудь путное, у нас возникли разногласия относительно контроля над Списком мужчин. Я всегда знала, что сестра тут главная, но считала само собой разумеющимся, что мы должны согласовывать включение в Список новых кандидатов.

Мистер Несбит, немолодой мужчина с окладистой бородой, похоже, раньше жил в одном из домиков, составивших наш коттедж. Он часто сидел на лавочке почти напротив, сосал мятные леденцы, что-то кричал про Суэцкий канал и предлагал детям постучать по его деревянной ноге.

Однажды, заглянув в Список, я с удивлением обнаружила там мистера Несбита, пусть и с вопросительным знаком. Я прекрасно знала, что мужчин в деревне дефицит, а маму нужно подбодрить после чудовищной попытки воссоединиться с родственниками, но я на 100 % выступала против мистера Несбита. Идея включить мистера Несбита в Список была столь смехотворной, что ее не стоило даже обсуждать, но его имя уже было вписано синей ручкой, так что обсуждать пришлось.

– Почему ты добавила мистера Несбита? – спросила я, надеясь, что это совсем другой мистер Несбит, доктор из соседней деревни или кто-то в этом роде.

– А почему нет? – отозвалась сестра.

– Ты имеешь в виду, что это тот самый мистер Несбит, – сказала я, – но он же фактически бродяга.

– Он ветеран войны, Лиззи, – сказала сестра.

– Он не в своем уме, – сказала я.

– Он многое пережил, – сказала сестра.

– Мама ни за что не привыкнет к деревянной ноге, – сказала я.

– Черт возьми, придется ей привыкнуть, – очень сердито сказала сестра.

– Это будет кошмар, – сказала я.

– Мы решили никого не исключать, – напомнила сестра.

– Я исключаю мистера Несбита, – сказала я.

– Ну а я говорю, дай ему шанс, – сказала сестра.

– Нет, – сказала я, – он по складу характера не приспособлен встать у руля.

И пусть я была недоброй, зато разумной, ведь мы не могли включить в Список человека, который имеет привычку покрикивать «слезь и подои ее» каждый раз, когда мы проезжали мимо него на пони. И главное, о каком сотрудничестве с сестрой может идти речь, если она действует в одностороннем порядке? Не то чтобы в то время я использовала подобную формулировку. Ясное дело.

– А как бы тебе понравилось, если бы я добавила кого-нибудь без спроса? – спросила я.

– Можешь добавлять кого хочешь, – сказала она.

Так я и поступила. Я добавила в Список в равной степени нежелательного мужчину – я знала, что сестра точно не хочет, чтобы он встал у руля. Он находился на одной ступени с мистером Несбитом.

Мистер Терри, мясник, был одним из тех жизнерадостных, вовлеченных в жизнь деревни типов, которые собирают деньги для комитета по рождественским украшениям и жертвуют мясо и премиальные сосиски на Летнюю садовую вечеринку.

– Ты добавила в Список мистера Терри, – сказала сестра.

– Да, я знаю, он симпатичный. Рыжий. Мама любит рыжих, – сказала я.

– Он мясник, Лиззи, – сказала сестра.

– А это плохо? – спросила я.

– Я вегетарианка, – сказала сестра.

– Ты не можешь исключить его только потому, что ты вегетарианка, – сказала я. – Он рыжий.

– Мама вегетарианка, – сказала сестра, хватаясь за соломинку.

– Нет, она не вегетарианка, – сказала я.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– Я видела, как она на Новый год ела куриную ножку, – ответила я.

– Она напилась и забыла, что вегетарианка, – сказала сестра.

В конце концов мы договорились удалить и мистера Терри, и мистера Несбита.

На самом деле я бы тоже не хотела видеть мистера Терри в качестве человека у руля. Мама очень брезгливая, а он вечно ходит в кровавых фартуках, но лучше уж мясник, чем мистер Несбит, который выкрикивал бы лозунги и ставил деревянную ногу у двери ванной.

Таблетки, которые мама получала от доктора Кауфмана и доктора Джилби с Девоншир-плейс, ей помогали, но правда заключалась в том, что в основе своей мама оставалась несчастна и не было в ее жизни взрослых, с которыми можно было бы поболтать или заняться сексом. Я предложила ей подружиться с миссис С. Бородой, что жила напротив, и болтать с ней. Но мама не захотела, возможно, потому, что миссис С. Бороду волновали совсем не те вещи. Например, ее волновало одностороннее движение в деревне и то, как повлияет на пруд с утками увеличение разрешенной скорости.

Сестра предложила купить нового жеребенка и «обучить» его, но мама сказала, что пони с нее достаточно. Я думаю, ее отвратил от этой идеи Робби, наш шетлендский мерин, обладатель тьмы мелких хворей и одного большого недостатка.

Таблетки нас явно подвели, никаких очевидных перемен они не вызвали, разве что со стиркой стало совсем плохо, потому большая часть нашей одежды была безнадежно испорчена. Поэтому я отважилась сама отправиться к доктору Кауфману. Я подумала, что мы уже достаточно взрослые, чтобы обратиться за надлежащей консультацией и перестать барахтаться, как слепые котята, и договорилась о приеме, как следовало, по телефону. И когда девушка из приемной попросила меня кратко описать мое заболевание, я сказала: «Это личное», и девушка сказала: «Я сделаю соответствующую пометку». Тогда я сказала: «Я не больна, но меня кое-что беспокоит». И девушка сказала: «Все понятно, дорогая». Почти как Дик Эмери.