Читать книгу "Самые яркие звезды - Анна Тодд"

Мне следовало помнить: не все волшебные сказки имеют счастливый конец.

Открыв глаза, Каэл поначалу явно растерялся, затем вернулся к реальности.

– Привет!

Он прижал меня к себе. Нам все время казалось, что мы недостаточно крепко обнялись, хотя мы буквально вжимались друг в друга.

– Пришла? Сумки помочь занести?

– Нормально. Я…

Каэл не дал мне договорить.

– Почему ты еще одета?

Хотя на мне осталась только блузка.

Он дарил мне такую радость, какой я раньше никогда не знала. Затасканные слова? Ну и пусть. Меня это не волновало. А тот, кто меня волновал, был рядом. И я его обнимала.

Каэл приподнялся на локтях, поглядел в глаза. Удивительно, каждый раз я видела очертания его лица чуть иначе, открывала в нем новые и новые стороны. Он тяжело дышал и глядел так, словно не мог оторваться. В какой-то момент у меня так закружилась голова, что я закрыла глаза.

Каэл наклонился ко мне. Я чувствовала тепло его лица, губ… нежные пальцы дотронулись до моей блузки, нащупали пуговицу, и я чуть подалась в сторону, чтобы он мог стянуть ее через голову. Пришла волна прохладного воздуха, но не от нее по моей коже побежали мурашки…

– Я скучал, – медленно произнес Каэл, и каждое слово говорило о его желании. Он коснулся моих губ, и я провела языком по его пальцам – гладкая кожа, твердые ногти. Слегка укусила, он вздрогнул. Он старался не спешить, однако по его дыханию, по его взгляду я видела, как он меня хочет.

– Каэл, вот сейчас…

– Слова, твои слова… – Он вдруг охрип, глаза затуманились. – Они на вкус еще слаще, чем звучат.

Он поцеловал меня, отстранился… и вновь прильнул ко мне.

То был не просто поцелуй. То было прикосновение, было нечто необъяснимое, заставившее мое тело затрепетать. Каэл проник языком в мои губы, словно пил и не мог напиться.

Во мне все оживало. Под его ласками расцветала моя душа, и открывались неведомые дали. Сумбур в моих мыслях уступал место покою.

– Каждая часть твоего тела прекрасна на вкус, – шептал он, целуя, и у меня опять закрывались глаза.

Мое тело отзывалось на его ласки быстрее, чем разум; руки потянулись к его паху. Каэл сжал мои запястья.

– Ты торопишься? – Он стал водить языком над кружевом лифчика. Я вздрогнула. – Я весь день думал о твоих грудках. О том, как приятно будет держать их в руках.

И накрыл мою грудь ладонью.

Мне казалось, я теряю сознание. Каэл впился в меня поцелуем, словно хотел поставить свое клеймо. Пометить меня как собственность.

– О том, какой у них вкус… – Он приподнял край лифчика, обвел языком вокруг соска. Все мое тело изнывало от наслаждения, мучилось от нетерпения.

– Я так по тебе соскучилась, – сквозь стон прошептала я. – Я так хочу, хочу…

– Чего ты хочешь, Карина?

Он меня дразнил!

Во рту у меня пересохло, вся влага ушла совсем в другое место. Впервые в жизни я начала понимать, почему люди ради секса готовы на разные безумства. Предложи он сейчас ограбить вместе банк, я бы с радостью согласилась. Быть отдельно от него, не чувствовать на себе его рук, его губ – вот что хуже любого преступления.

– Еще, Каэл, я хочу еще.

Я едва договорила, как он прижал меня к себе и перевернулся, и я оказалась сверху. Трусики мои уже совершенно промокли, внизу живота бешено пульсировала кровь. Мне хотелось, чтобы он вошел в меня. Пусть бы он даже сделал мне больно… хотелось, чтобы он пронзил мое тело, взял всю, без остатка.

Каэл словно читал мои мысли – его ладонь скользнула с бедра мне под трусики. Я застонала, затрясла головой от нетерпения. Он стал водить пальцем вверх-вниз, но мне было мало… Он точно знал, где и как трогать, как обращаться с моим телом, чтобы оно отзывалось на каждое прикосновение. Я чуть подалась вперед, навстречу его пальцам. Каэл понял, чуть свел их – и на меня накатила волна неизведанного наслаждения.

– Хочу тебя, хочу чувствовать твой вкус, хочу тебя всю, – скорее выдыхал, чем говорил он. Глаза у него горели.

Я слегка потерлась о его восставший член; у Каэла в руках словно был пульт, управлявший моим наслаждением. Он поднес палец ко рту, провел по нему языком. Глядя на него, я казалась себе богиней, утоляющей жажду смертного. Он закрыл глаза. Обхватил меня руками, поднял повыше, стал ласкать языком внизу живота. Я хотела отстраниться, сказать, что не успела сделать депиляцию… Но моя неуверенность быстро испарилась – такое блаженство охватило все тело. Впервые в жизни наслаждение стало превыше всего, вытеснило из головы все остальное. Я думала только о его руках, а он держал меня над собой и ласкал языком. Вся дрожа, я шептала что-то невнятное, а он с творил со мной волшебство…

Разрядка была такая мощная, что я буквально рухнула на его горячее тело и еще некоторое время содрогалась, а он крепко прижимал меня к себе.

Неужели, подумала я, и другие мужчины столь же хорошо знают женское тело? Следующая мысль была о девушках, которых Каэл обнимал до меня, которые так же стонали в его руках.

Нежно гладя мою спину, он шепнул:

– Ты такая красивая, когда кончаешь…

Мне хотелось себя выругать, напомнить, что ничего у нас не выйдет, – слишком уж все хорошо, чтобы быть правдой; но Каэл обхватил мое лицо ладонями, приблизил к своему и поцеловал – и я забыла все сомнения. Он обрел надо мной власть, пугающую и одновременно возбуждающую.

Глава 58

Рабочий день тянулся так долго, что у меня стали закрываться глаза. Особенно во время сеанса со Стюарт. Она рассказывала о предстоящем переезде на Гавайи: долгожданное повышение наконец-то состоялось. Стюарт тараторила о женщине, с которой жила, – той не терпелось перевести на Гавайи свой бизнес. Она шила цветастые платья и продавала их через интернет и в местных бутиках. Конечно, такая торговля пойдет успешней у океана, чем у границы Джорджии и Алабамы, откуда до побережья пять часов езды.

Слушая клиентку, я думала о своем. Мое тело продолжало чувствовать Каэла. Прошло двенадцать часов, а я помнила каждый наш миг, каждое прикосновение. Мне с трудом удалось опуститься на землю.

– …хочет открыть маленький магазинчик прямо на берегу. Говорит, она создана, чтобы жить на побережье…

Я надавила сильней, и Стюарт вздрогнула. У нее было много напряженных узлов, но с болью она справлялась лучше других.

– Я ей: мы будем жить рядом с частью, в самой части мы жить не можем…

Да, армия явно отстает от времени. Стюарт несет службу не хуже, чем любая женщина традиционной ориентации, однако рассчитывать на обычные для семьи военного блага ей нечего. В общем, официально не запрещено – служи, только помалкивай.

Каэл рассказывал про одну лесбиянку – она умирала от ран в госпитале в Германии, а командование не пожелало известить ее подругу. Сообщили лишь ее гомофобам-родителям, и умерла она в одиночестве. Прикрыли свое наплевательство пунктами устава.