Читать книгу "Нежная дикарка - Хелен Брукс"

Не веря своим ушам, Келси молча уставилась на телефонную трубку у себя в руках. Этого не может быть. Ошеломленная неистовой злобой Джейд, она так и не нашлась, что ответить.

— Ты меня еще слушаешь? — Снова услышав желчный голос в трубке, Келси бросила ее с такой силой, что телефон грохнулся на пол. Ей давно следовало это сделать. Джейд, должно быть, просто спятила: нормальные люди так себя не ведут.

Ее тело сотрясли рыдания, которые вырывались из самой глубины сердца, и, обхватив колени руками, Келси попыталась заставить себя мыслить логично, однако яд, выпущенный Джейд, уже проник ей в кровь, и ее душу охватило смятение. Как может она выходить за него замуж в таком состоянии? Ей придется соперничать не с одной Лорой, а с целым сонмом женщин, с которыми ей нечего и думать тягаться. А Джейд будет дожидаться своего часа. При первой же ссоре, при малейших признаках разлада ее роскошная рыжая шевелюра замаячит на горизонте. Келси вспомнила неприкрытое вожделение в синих глазах Джейд, и ей стало дурно.

Она не сможет пройти через все это. Келси раскачивалась из стороны в сторону во власти мучительных сомнений, но, когда теплое одеяло согрело ее озябшие ноги, потрясение и ужас стали понемногу отступать. Что же ей делать? Она не может выставить его перед всеми на посмешище, ведь он, в конце концов, ни в чем не виноват. На первый взгляд после звонка Джейд ничего не изменилось. На самом деле все было по-другому, и не к чему себя обманывать. Этот брак несет ей одно только горе, и неизвестно, хватит ли у нее сил с этим справиться, ведь она так его любит.

Лежа в темноте, Келси тихонько застонала, как от физической боли. Ей было бы намного легче, попробуй рыжая Джейд убедить ее, что Маршалл любит ее, Джейд, но по крайней мере в этом вопросе она была абсолютно права. “Он не способен никого любить!” Разъедающие душу слова Джейд запечатлелись у нее в сердце, будто их выжгли каленым железом. Нужно смотреть правде в глаза — она обрекает себя на жизнь без любви, и необходимо забыть эти глупые фантазии, будто она сможет заставить его полюбить себя и все такое. Ничего у нее не выйдет, он не из таких.

Так лежала она в темноте, терзаясь, мучаясь и лихорадочно ища выхода, и лишь когда первые неверные лучи зари проникли в комнату, Келси забылась неспокойным, тяжелым сном.

Ее разбудил звон будильника. Она спала всего три часа и встала с тяжелой головой. Накануне она обещала матери, что придет к ней с утра, чтобы подготовиться к церемонии, но наотрез отказалась провести там ночь перед свадьбой, о чем ее просила Рут. Она слишком хорошо знала свою мать. Той хотелось пошептаться с дочерью, вызвать ее на откровенность, рассказав о себе в аналогичной ситуации, но Келси о подобном даже и подумать не могла. Ей этого просто не вынести. А может быть, нужно было поехать к маме? Может быть, Джейд со своим ядом туда бы не добралась? Да нет. Эта женщина не остановилась бы ни перед чем, пока не высказала бы все, что у нее на душе.

Хотя до их фамильного дома было недалеко, Келси по дороге почувствовала, что коченеет. День выдался холодный, но, хотя солнце и не грело, его яркие лучи высвечивали каждую веточку безлистных деревьев по обе стороны дороги на фоне серовато-голубого неба. Итак, день ее свадьбы настал! Невероятно, но факт. Она выходит замуж за Маршалла уже сегодня.

Едва она приехала, как события стали развиваться, казалось бы, абсолютно помимо ее воли. Венчание было назначено на два часа, и стоило часам пробить одиннадцать, как мамы привезли двух маленьких подружек невесты, и с этой минуты времени на размышления уже просто не было.

Девочки в длинных платьях зеленого и кремового бархата и коротких плащах того же цвета выглядели очаровательно, и все же, когда после прибытия свадебного кортежа в гостиную, где собрались приехавшие родственники, вошла Келси, по комнате пронесся всеобщий вздох восхищения.

— Ты просто великолепна, дорогая моя, — любовно сказал ее дядя, бывший на этой свадьбе посаженым отцом, когда Рут вывела собравшихся на улицу, где их ожидали машины.

Еще минута — и в доме впервые за утро все стихло, а Келси, не думая о платье, опустилась на диван и отсутствующим взглядом посмотрела в лицо дяде.

— Спасибо, дядя Джордж. — Ее голос был каким-то холодным, бесцветным, и именно так она себя и чувствовала. За последний час, когда она облачалась в изящное платье из роскошного кремового бархата, широкий кринолин и облегающий лиф которого были расшиты вручную множеством крошечных жемчужин, все чувства в ней будто оцепенели. Дополнял костюм длинный, до пят, плащ с широким откинутым капюшоном из того же материала, что и платье, отороченный зеленым шелком под цвет платьев подружек, а вместо цветов она держала в руках большую бархатную муфту, у которой с боков свисали узкие зеленые ленты.

Парикмахер уложил ее волосы в шиньон и перевил шелковыми нитями, унизанными сотнями крохотных жемчужин, однако сверкающее неземное отражение, которое она увидела в большом зеркале, стоявшем в ее девичьей спальне, лишь усугубило ощущение нереальности происходящего, не оставлявшее ее ни на минуту. Она смотрела на умопомрачительно красивую девушку в зеркале совершенно отстранение, будто это была не она. Она здесь не по-настоящему, все кругом тоже не настоящее. Это сон, еще немножко — и она проснется.

Иллюзия нереальности происходящего владела ею до того самого момента, когда она пошла по проходу, не видя вокруг никого, кроме темного, высокого силуэта, неподвижно застывшего у алтаря маленькой, забитой до отказа церкви, но стоило Маршаллу повернуться — и мир рассыпался на множество осколков. Нет, это не сон. Все происходит на самом деле. Когда взгляд его темных, горящих глаз обдал ее жаркой волной, она чуть не сбилась с ноги и не споткнулась лишь потому, что дядя поддержал ее под локоть.

Такого выражения на лице Маршалла, как сейчас, она не видела еще ни разу — то была смесь глубокой покорности, бьющей через край гордости и яростного, необузданного желания, которое он тут же обуздал, но его чувственная сила передалась ей.

Потом она стояла рядом с ним и слушала его низкий, сочный голос, дающий обет любить ее до самой смерти. Это насмешка! Жестокое, безумное издевательство над священным таинством, и их постигнет за это кара! Ее смятенный ум перескакивал с одной шальной мысли на другую, но в это же время ее нежный голосок, лишенный всякого выражения, повторял вслед за священником клятву верности.

А потом все было кончено. Она стала его женой перед Богом и людьми, и, наклонившись поцеловать ее, он будто ощутил смятение и страх, от которых она вся похолодела, и лишь слегка коснулся губами ее губ, прошептав: “Здравствуйте, миссис Хендерсон”. Она подняла на него глаза, но на мгновение его лицо заслонило лицо Джейд — в раскосых глазах насмешка, влажные красные губы выпячены вперед. “Что с тобой?” Она пошатнулась, но он успел ее подхватить, и она потрясение зажмурилась. Ей нужно поесть; когда она поест, ей станет лучше, но вот как избавиться от уверенности, что она только что совершила самую страшную ошибку в своей жизни?

На фуршете, приготовленном в огромной столовой Маршалла для сорока самых близких гостей, присутствовавших в церкви на венчании, шампанское лилось рекой. Позднее, во время ужина, число гостей должно было возрасти до сотни.