Читать книгу "Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - Майкл Бенсон"

Интригующий ряд заметок, написанных рукой Кубрика в конце октября и сохранившихся, стал чем-то вроде Розеттского камня, в котором режиссер пытается понять, как решить дилемму с компьютером: он запрограммирован на обман экипажа, но при этом специально создан, чтобы предоставлять им первосортную объективную информацию. «Однажды вечером (или когда подходит цикл сна Пула) он разносит слух, который он слышал прямо перед вылетом. Он серьезен лишь наполовину. Слух заключается в том, что у миссии есть секретный аспект, который знают только спящие, и именно поэтому они тренировались отдельно и были доставлены на борт уже в состоянии анабиоза». Два члена экипажа обсуждают эту «фантастическую возможность», которую режиссер сравнивает со «слухами про высокопоставленных работников ЦРУ, которые якобы принимали участие в убийстве Кеннеди», в итоге они решают спросить компьютер. «Они это делают шутки ради (но на самом деле преследуют реальный интерес)… Компьютер говорит: “Нет”. Столько адского, извращенного юмора в этом… бес противоречия».

Бес противоречия. Подпись Кубрика, оформленная как записка самому себе.

Он также намекнул на идею с шахматами, как на способ открыть развивающуюся поломку компьютера. И Боумен, и Пул могут играть с Афиной, предположил он, и постепенно понимать, что они никогда не выигрывают, «даже когда играют по шахматным книгам». Так как она запрограммирована проигрывать в половине случаев, написал Кубрик, это «должно быть незамедлительно распознано как небольшая ошибка программирования; несерьезная, но за которой следует наблюдать».

Аспекты таких сюжетных ходов найдут себе место в финальной версии фильма, но еще один интересны элемент был отброшен. Боумен мечтал, работая с Афиной, когда «внезапно компьютер спросил о парадоксе “Все критяне лжецы”. Или создал иллюзию и попросил Боумана определить, что есть иллюзия»[9]. Он написал ответ Боумена: «Кажется, ты очень заинтересована в иллюзиях. Ты меня спрашивала об этом уже несколько раз за последнюю неделю». Кубрик также придумал, что оба члена команды постепенно понимали, что компьютер следит за ними постоянно.

На 14-й странице написанных от руки заметок, под заголовком «Убийство компьютера», Кубрика посетило полностью интуитивное озарение. Оно проявилось фрагментом фразы настолько внешне импонирующей его предмету, что он тут же понял роль, которую он создавал: «Компьютер пытается уговорить Боумена не убивать его, не выводить его из строя, он медленно становится все более + и более». Тут нет никакого троеточия, эта фраза не заканчивается. Он тут же перевел луч своего разума на следующую вещь.

* * *

Дуг Трамбулл страдал из-за ухода из своего любимого дела летом в Лос-Анджелесе. После того, как он нарисовал вращающуюся галактику для To the Moon and Beyond, экспериментального фильма для «синерамы», который так сильно впечатлил Кубрика на Всемирной выставке 1964 года, он работал некоторое время именно над теми вещами, которые он любил. А именно, он рисовал лунные базы, космические корабли и пусковые площадки, это был постоянный источник дофамина для его мозга. Но Кубрик двинулся дальше на восток, вырезая все больше Graphic Films из процесса и оставляя им все меньше работы, в итоге компания была вынуждена уволить его. Трамбулл интересовался научной фантастикой с детства, и хотя он открыл небольшую мебельную компанию в Малибу, чтобы увеличить свой доход, в этом он на самом деле себя не видел.

Он позвонил своему бывшему боссу Кону Педерсону. Было действительно интересно работать над космическим проектом, сказал он. Как ему связаться с продюсером? Педерсон объяснил, что пункт о конфиденциальности в его контракте запрещает ему говорить номер телефона. Далее следовало неловкое молчание. Они неплохо вместе поработали над парочкой проектов, включая To the Moon and Beyond. «Слушай, – в конце концов сказал Педерсон, – если ты зайдешь в офис, ты, возможно, найдешь номер мистера Кубрика, прикрепленный к доске объявлений».

Трамбулл зашел в заднюю дверь офиса Graphic, минуя ресепшн, что делалось им уже много раз и стало своего рода рефлексом. Теперь он не терял ни секунды: нашел номер, взял его домой, посчитал, какой час сейчас в Лондоне, и позвонил. Без вмешательства какого бы то ни было секретаря Кубрик тут же сам взял трубку, и Трамбулл представился. «Я один из иллюстраторов, который работал над рисунками, которые вы получили, и я хочу работать над вашим фильмом», – сказал он. Кроме его работы над To the Moon and Beyond, Трамбулл также описал и свои другие навыки. Это не заняло много времени, но, с другой стороны, его предыдущие проекты прекрасно согласовывались с содержанием и запросами «Космической одиссеи».

«Абсолютно превосходно, – ответил Кубрик, – я вас нанимаю, у вас есть работа, приезжайте… Я вам буду платить 400 долларов в неделю». Hawk Films позаботились о билетах для него и его жены и нашли для них место жительства. Добро пожаловать на борт. Нужно что-нибудь еще?

Трамбулл приехал в середине августа, он был калифорнийским парнем со свежим лицом в ковбойской шляпе, это была его первая заграничная поездка, он увидел, что в Борхэмвуде уже вовсю кипит работа и испугался, что приехал туда слишком поздно. «Мне было 23 года, и я вообще ничего не знал, правда, я знал немного об анимации и прорисовке задних планов. Я даже толком не понимал фотографию. Прежде чем уехать в Англию, я купил камеру Pentax, и когда я туда приехал то начал работать в маленькой темной комнатке в доме, я изучал основы», – вспоминает он.

Ему не стоило волноваться. Оставалась еще целая куча работы, съемки еще даже не начались, и в последующие 2,5 года Трамбулл станет из рядового аниматора одним из четырех главных супервизоров спецэффектов фильма и оставит определенно инновационный визуальный штамп на всем фильме.

* * *

«Космическая одиссея 2001 года» с самого начала создавалась в аналого-цифровом формате. Созданная вездесущность компьютерной графики в кино через десятилетия была усвоена Кубриком и его дизайнерами, но, так как тогда не было такой производительности компьютера, которая нужна была для обработки информации наступающего информационного века, все приходилось делать руками.

Трамбулл был усердным художником традиционной анимации в Graphic Films, и Кубрик с Уолли Джентльманом дали ему день, чтобы справится с разницей в часовых поясах, прежде чем нагрузить его работой. Ему поручили делать считывающие устройства ЭВМ, которые должны были мигать и издавать звуки на всех плоских экранах, вделанных в сидения, каждое из которых имело место внутри, чтобы разместить 16-миллиметровые кинопроекторы Bell & Howell. Речь шла также о якобы карманных планшетах, которые на самом деле будут прикреплены к крышке стола, так как каждый раз, когда они будут появляться в кадре, они будут лежать на столе, а проектор будет скрыт внутри стола. Сами экраны были сделаны из непроницаемого матового стекла, идеального для оптической рирпроекции. По совету корпорации Honeywell эти повсеместно расположенные дисплеи, должны были включать заголовки со словами «Компьютер», «Жизнь», «радиация» и «реактивное движение» – циклы систем, важные для функционирования «Дискавери». Во всем остальном у Трамбулла была абсолютная свобода действий в определении контента, показываемого на этих экранах; это просто должно было выглядеть внушительным и правдоподобным. Некоторая анимация при этом иногда будет ближе к центру кадра, тогда на ней должен быть более тщательно запрограммированный контент, например навигационный экран в кабине космического самолета «Орион», который будет изображать вращающийся трехмерный графический дисплей центрального прямоугольного стыковочного узла «Космической станции 5».