Читать книгу "Кот, который ходил сквозь стены - Роберт Хайнлайн"

Если он принадлежит к породе первопроходцев, как Джинкс, то привык к скафандру не меньше, чем рудокоп с астероидов. Джинкс даже не работал на своей туннельной ферме – этим занимались члены его семьи. Сам он был механиком по тяжелым конструкциям и обычно трудился снаружи, в скафандре. «Счастливый шанс» был лишь одним из дюжины его предприятий. Ему принадлежали также «Ледяная компания „Высохшие кости“», «Компания лунных перевозок Хендерсона», «Сверлильные, сварочные и монтажные работы Джона Генри»… Не было названия, для которого Джинкс не придумал бы подходящую компанию.

(А еще – «Меняльная лавка Ингрид», где продавалось все, от стальных профилей до домашнего печенья. Но не скафандры.)

Джинкс придумал, как доставить нас в «Счастливый дракон». Ингрид и Гвен были примерно одинаковых габаритов, разве что первая временно разрослась в области экватора. У Ингрид имелся скафандр для беременных с внешним корсетом, который можно было распустить, а также обычный скафандр, тот, что она носила до беременности. Сейчас она в него не влезала, зато Гвен могла влезть.

Мы с Джинксом были примерно одного роста. У него было два первоклассных скафандра производства компании «Гудрич-Луна». Я понимал, что Джинкс не готов одолжить ни один, как столяр-краснодеревщик не готов одолжить свои инструменты. Но нужно было что-то делать, иначе мы поселились бы у него за деньги… а потом бесплатно, ведь деньги рано или поздно вышли бы. Наконец, у Хендерсонов попросту не было для нас места, и это уже не зависело от денег.

На следующее утро, в начале одиннадцатого, мы облачились в скафандры и забрались в луноход. Я надел скафандр Джинкса, тот, что похуже, Гвен – скафандр Ингрид для небеременных, а Билл – отреставрированный антикварный костюм Супи Маккланахана, основателя гермозоны «Высохшие кости», который прибыл на Луну давным-давно, еще до революции, не по своей воле оказавшись гостем правительства.

План состоял в том, что мы получим другие временные скафандры в гермозоне «Счастливый дракон», в них доедем до Гонконга и отправим их назад с рейсовым лунобусом, а те, что сейчас на нас, Гретхен вернет отцу после того, как отвезет нас в «Счастливый дракон». Оказавшись в Гонконге-Лунном на следующий день, мы сможем купить себе подходящие скафандры.

Я завел с Джинксом разговор об оплате, почти слыша, как в его голове щелкают цифры.

– Сенатор, – наконец ответил он, – вот что я вам скажу. Скафандры, которые прилагались к вашей груде металлолома, почти ничего не стоят. Но кое-какие детали шлемов и металлическая фурнитура могут пойти на запчасти. Пришлите мне три моих скафандра в том же состоянии, в каком получили их, и мы квиты. Если вы, конечно, согласны.

Само собой, я был согласен. Возможно, скафандры от «Мишлена» были хороши двадцать лет назад. Теперь же, по-моему, они не стоили вообще ничего.

Оставалась лишь одна проблема – Древо-сан.

Я думал, что мне придется повести себя твердо с женой – намерение, которое не всегда выполнимо. Но оказалось, что, пока мы с Джинксом думали о скафандрах, Гвен думала о нашем клене… вместе с Эйсом. У меня нет причин полагать, что Гвен соблазнила Эйса, но я уверен, что Элоиза считала именно так. Однако у лунарей есть свои сексуальные обыкновения еще с тех пор, когда мужчин было вшестеро больше женщин. Согласно им, право выбора принадлежит женщинам, мужчинам же – никогда. Элоиза, похоже, не очень злилась, а наоборот, веселилась, и я решил, что это меня не касается.

Так или иначе, Эйс раздобыл баллон из силиконовой резины с разрезом в боку, поместил в него Древо-сан вместе с горшком и всем прочим, а потом запаял разрез, приделав к нему шланг для литрового баллона с воздухом. Денег он не взял даже за баллон. Я предложил заплатить, но Эйс лишь улыбнулся Гвен и покачал головой. Не знаю, было ли что-нибудь между ними, и не хочу выяснять.

Ингрид поцеловала нас на прощание, заставив каждого пообещать, что мы еще вернемся. Маловероятно, но в качестве идеи это было неплохо.

Всю дорогу Гретхен задавала вопросы и, казалось, даже не глядела, куда ведет машину. Будучи на несколько сантиметров выше матери, она выглядела еще ребенком – по-детски пухлая, с ямочками на щеках и заплетенными в косичку светлыми волосами. Рассказы о наших путешествиях произвели на нее немалое впечатление – сама она была только в Гонконге два раза и один раз в Новолене, где люди говорят с забавным акцентом. Но в следующем году ей исполнялось четырнадцать, и она собиралась в Луна-Сити – поглядеть на тамошних парней, а может, и привезти мужа.

– Мама не хочет, чтобы я заводила ребенка от мужчин из «Высохших костей» или даже из «Счастливого дракона». Говорит, что мой долг перед детьми – привезти немного свежих генов. Знаете, что это значит? Свежие гены?

Гвен заверила ее, что мы знаем и что она согласна с Ингрид: неродственные браки вполне разумны и даже необходимы. Я не стал комментировать, но тоже согласился – полутора сотен человек недостаточно для здорового генофонда.

– Именно так мама нашла папу: сама поехала его искать. Папа родился в Аризоне, это часть Швеции, там, на Земле. Он приехал на Луну как субподрядчик Пикардийской трансмутационной фабрики, мама познакомилась с ним на бале-маскараде, дала ему нашу родовую фамилию, когда уже была уверена – в смысле насчет Вольфа, – забрала его в «Высохшие кости» и помогла открыть свое дело. – (Мы разговаривали через микрофоны внутри скафандров, но удачно падавший свет позволял мне видеть сквозь стекло шлема ямочки на ее щеках.) – Я тоже помогу мужу, взяв свою семейную долю. Но мама говорит, что нельзя хватать первого же парня, готового отдаться, – будто я собираюсь! – что надо не спешить и не беспокоиться, даже если я в восемнадцать останусь старой девой. И я не буду спешить. Нужно найти хорошего мужчину, как папа.

Я подумал про себя, что искать, возможно, придется долго. Джинкс Хендерсон, урожденный Джон Черный Орел, – мужчина каких мало.

Когда впереди показалась парковка «Счастливого дракона», солнце почти зашло: я хочу сказать, в Стамбуле, как мог видеть каждый, Земля находилась почти прямо к югу от нас, на высоте примерно в шестьдесят градусов, линия раздела дня и ночи проходила через пустыню на севере Африки, греческие острова и Турцию. Солнце все еще висело низко в небе, градусах в девяти-десяти, и продолжало подниматься. «Счастливому дракону» предстояло еще около двух недель наслаждаться солнечным светом до очередного наступления долгой тьмы. Я спросил Гретхен, собирается ли она сразу ехать назад.

– Нет, что вы, – заверила она меня. – Маме это не понравится. Переночую здесь – в багажнике есть спальный мешок – и поеду завтра, хорошо отдохнув. После того, как вы сядете в лунобус.

– Это совсем не обязательно, Гретхен, – ответил я. – В гермозоне мы сразу же вернем тебе скафандры. Ждать нет смысла.

– Мистер Ричард, вам очень хочется, чтобы меня отшлепали?

– Тебя? Отшлепали? Твой отец так не поступит. В конце концов, ты почти взрослая женщина.

– Скажите это маме. Да, папа уже много лет так не делал, но мама говорит, что это всегда может случиться, пока я не выйду замуж. Мама – сущий дьявол, прямой потомок Хейзел Стоун. Вот что она сказала: «Грет, позаботься о скафандрах для наших гостей. Отведи их к Чарли, другие могут обмануть. Если у Чарли ничего не найдется, пусть едут в наших скафандрах до Конга. Договорись с Лилибет, чтобы она привезла их. И проследи за тем, чтобы они сели в лунобус».