Читать книгу "Птица в клетке - Робин Роу"

– Привет, Адам, – говорю я под пристальным взглядом Рассела. – Я просто хотел сказать, что переезжаю к сестре Рассела и… и просто хотел попрощаться.

– Жди здесь, – приказывает Рассел, когда мы подруливаем к дому.

Я остаюсь на месте, смотрю перед собой, но ничего не вижу. Потом начинаю считать минуты. Десять, двадцать, тридцать.

Рассел стучит по окну и указывает своим длинным тощим пальцем назад, мол, вылезай из машины.

Он разрешает мне остаться?

Я иду за ним в дом, в свою спальню. Чемодан стоит открытый, все его содержимое распихано по двум картонным коробкам. Рассел указывает на чемодан и говорит:

– Собирайся.

В оцепенении я достаю из шкафа одежду.

Я застегиваю чемодан, когда Рассел возвращается и встает в дверях.

– Ты здесь долго прожил. У тебя никого не осталось, и я разрешил тебе здесь жить.

Я киваю.

– Когда твои родители умерли, я хотел поступить правильно. Я был немногим старше, когда умер мой отец.

– Я знаю. Прости.

– Когда ты был маленьким, родители иногда приводили тебя в этот дом.

– Я… я помню.

– Им было все равно, как ты себя ведешь, сколько беспорядка оставляешь, как громко кричишь. Когда ты их перебивал, они только улыбались. – Глаза Рассела светятся яростью. – И они ждали, что и я стану потакать капризам ребенка. Все брошу только потому, что тебе захотелось попеть. – Он все больше злится и будто раздувается на глазах. – Никто из вас не мог угомониться, пока все внимание не обращалось на тебя. – Жилка у него на шее начинает пульсировать. – Ты был испорченным. – Он переводит дух. – Но со мной… – уже мягче продолжает Рассел, – ты стал превращаться в нечто лучшее. Не знаю, что случилось в этом году. – Он достает что-то из кармана. – Но думаю, еще не все потеряно. – Это замок, тяжелый, сверкающий замок. – Думаю, я еще могу тебя научить.

– Научить чему?

Он смотрит на меня, как смотрят на картину или статую, когда невозможно отвести взгляд.

– Залезай в чемодан.

– Что?

– Залезай в чемодан.

– Но… Я… Я еду к Норе.

– Нет, Джулиан. Ты не едешь.

42

Джулиан

Я перевожу взгляд с Рассела на чемодан, затем на дверь. Похоже, он понимает, о чем я думаю, и его лицо становится страшным.

– Прекрати. Со мной. Бороться.

Я пытаюсь придумать такие слова, чтобы его страшная гримаса исчезла, но вместо этого вдруг вспоминаю обрывок урока с мисс Уэст. Когда мозг поврежден, что-то блокирует пространство между нейронами и сигнал не проходит.

– Я пытаюсь дать тебе шанс. – Голос Рассела такой мягкий и проникновенный, что от удивления я поднимаю глаза. – Или мне лучше тебя отослать?

– Ты… ты не хочешь, чтобы я уезжал?

– Нет. Не хочу. – От облегчения у меня слезы наворачиваются на глаза. – Хочешь еще один шанс?

Я быстро киваю.

– Еще один шанс. Больше не будет.

– Спасибо.

* * *

Я наклоняюсь, пока не прижимаюсь лицом к холодному дну чемодана, а потом подтягиваю колени. Мелькает дикая мысль повернуться, найти удобное положение, но крышка быстро захлопывается. Откуда-то издалека доносится скрежет металла, и замок защелкивается.

Я ворочаюсь, пытаюсь отвести руки от груди, но не хватает места. Слишком темно. Я не могу пошевелиться. Я обливаюсь по́том от жары, от страха. Дыхание слишком громкое и учащенное. Мне не хватает воздуха.

Я снова пытаюсь освободить руки, но ударяюсь локтями о стенки. Лежащие под неудобным углом ноги уже болят, но выпрямиться не получится.

Слишком темно.

Сердце так оглушительно грохочет, что мне кажется, будто я умираю. Потом в плече щелкает, я каким-то образом разворачиваюсь и вижу его. Свет.

Когда мне было девять, всего за пару часов до отъезда в лагерь я взял упаковку светящихся в темноте звездочек и извел ее целиком на крышку чемодана. Почему я так поступил? Ведь все равно никогда бы их не увидел.

Хриплый смешок эхом отдается в чемодане. Дыхание выравнивается. Я смотрю, и мне кажется, будто крышка поднимается все выше, выше, пока не исчезает совсем. Я лежу под бесконечным звездным небом.

Адам

Через две минуты мне надоедает расхаживать под кабинетом Джулиана, и я стучу. Выглядывает учительница, говорит: «Его сегодня нет», – и закрывает дверь. Ну отлично. Значит, мне предстоит целый час изнывать от скуки в кабинете доктора Уитлок.

Жужжит телефон, это пришло сообщение от Чарли. Он снова поцапался с учительницей химии. Я набираю ответ, запинаюсь о мусорное ведро и приземляюсь на задницу. А пока встаю, замечаю, что у меня послание на голосовой почте.

– Это бессмыслица, – в третий раз повторяю я доктору Уитлок. – Джулиан предупредил бы меня, что переезжает.

– Я не знаю, что тебе сказать, Адам. – Она сидит за своим желтым столом и листает толстую папку. – Его дядя утром подписал все бумаги.

– Значит, он решил забрать Джулиана, когда остается – сколько? – месяц до конца учебного года? Это вам кажется логичным?

– Нет, – соглашается она. – Не кажется.

Джулиан

Я просыпаюсь от пульсирующей боли. Локти, плечи, колени – все ноет, еще хуже, чем следы от ударов на коже. Мне хочется пить. Мне жарко. Не знаю, сколько прошло времени. Дыхание по-прежнему хриплое и тяжелое, как при простуде. Звезды тускнеют, а может, у меня плывет в глазах.

Нет, правда тускнеют.

А потом я вспоминаю. Им нужно подзарядиться, чтобы светить. Я смотрю на них, до боли изогнув шею, а они медленно, пугающе тают.

Слишком темно. Я не могу дышать.

Хочу закричать, но вдруг Рассел услышит. Я царапаю металл. Мне нужно наружу!

А потом я натыкаюсь пальцем на него. Маленькое круглое отверстие.

Вместо облегчения накатывает тошнота. Рассел прокрутил дырки в чемодане, который подарили мне родители.

Я подтягиваю колени выше. Мне нужно в туалет. Вскоре это желание пересиливает боль в мышцах и от всех порезов.

Я как раз думаю, что больше не выдержу, и вдруг слышу звук отпираемого замка. Крышка поднимается, и я вскакиваю, жадно глотая воздух. Мне суют стакан холодной воды. Я хватаю его трясущимися руками и говорю:

– Мне нужно в ванную.

Рассел наблюдает за мной с каким-то отстраненным любопытством. Наконец, он кивает, и я хромаю в ванную. Эта хромота напоминает мне об Адаме.

Облегчившись, я сползаю на пол и прижимаюсь лицом к холодной плитке. Стены и пол ослепительно-белые. Я могу вытянуть руки и ноги. Хорошо, как же хорошо.