Читать книгу "Не делай добра - Ирина Градова"

— Ну знаете, дети умеют скрывать от родителей неприятные факты!

— Я лично позвонила классной руководительнице и поинтересовалась, остались ли у Юли долги. Она вообще не поняла, о чем речь!

— Получается, Юля соврала репетитору?

— Да, но зачем?

— Чтобы получить в свое распоряжение несколько часов свободного времени.

— Вы думаете, в эти часы она встречалась с… с тем мужчиной?

— Анна Трофимовна, вы сами говорите, что Юлин день подчинялся строгому расписанию. Значит, она не имела времени видеться с кем-то, кто в этот распорядок не вписывался, так?

Иродова молча кивнула.

— Жаль, что Юлин телефон пропал, там могла быть важная информация!

Собеседница вдруг встрепенулась.

— Слушайте, а ведь информация о ее звонках и сообщениях есть в Интернете! Однажды у меня сдох телефон, и я чуть с ума не сошла, восстанавливая его память. Вот тогда-то Юля и сказала, что нужно держать все в каком-то «облаке»… Понятия не имею, как это делается, но она знала.

— Можем мы забрать компьютер вашей дочери?

— Конечно, присылайте своих людей ко мне на работу — я завтра возьму его с собой. Моя дочь пользовалась ноутбуком только для учебы — печатала доклады, делала презентации. А остальную информацию она хранила в телефоне.

— Наши техники разберутся, — заверила ее Алла, кляня себя за то, что до сих пор не занялась этим вопросом. Конечно же, в наш электронный век все, что только можно узнать о человеке, есть в гаджетах. Белкин изучил социальные сети, в которых была зарегистрирована девочка, и никакой полезной информации не нашел. Юля оказалась не из тех подростков, вся жизнь которых проходит в сети: она имела странички только «вКонтакте», даже на «Фейсбуке» не засветилась. Несколько альбомов с фотографиями, фильмы, любимые книги, поздравления с праздниками от друзей и виртуальных знакомых — вот, в сущности, и все, что удалось обнаружить. Возможно, с данными из телефона повезет больше?

* * *

— Дамир, как у нас дела с допросами потерпевших из приюта? — спросила Алла, едва войдя в кабинет, где уже ожидали трое оперов.

— Закончены, Алла Гурьевна. Показания задокументированы, нет ни малейших оснований сомневаться в виновности Лапиной. Остается поболтать с усыновителями, чьи имена она назвала. Охранник тоже сознался, валит все на директрису.

— Неудивительно! — усмехнулась Алла. — Отделается легким испугом, ведь он, скорее всего, к сделкам с продажей детей отношения не имел?

— Похоже на то. Хотя он не мог не понимать, что творится прямо у него под носом!

— Это недоказуемо. Лучше скажите, есть ли что-то, о чем я пока не знаю?

— Я поболтал с Анной Расуловой. Она, кажется, знала Яну Четыркину лучше других.

— По словам Лапиной, Четыркина предпочитала не распространяться о личной жизни и не сообщала о себе ничего сверх той информации, какая требовалась для попадания в приют.

— Это так, но Яна частенько болтала с Анной… кстати, Анна из тех немногих девушек, кто не хотел отдавать ребенка на усыновление. Она тянула время, не говорила Лапиной ни да, ни нет в надежде на то, что в роддоме, среди других людей, найдет понимание. Правда, как и остальным, идти ей было некуда, но она надеялась…

— На что?

— Наверное, на какое-нибудь чудо, — пожал плечами Дамир. — И оно явилось — в нашем лице!

— Не уверена, — хмыкнула Алла, — в том, что мы сумеем что-нибудь сделать для этих женщин. Что касается возвращения детей, проданных усыновителям, вы должны понимать, что с этим будут разбираться органы опеки и суд. Матерям придется доказывать, что на самом деле они не желали расставаться со своими чадами… Что по большей части неправда, если верить Лапиной. Анна сообщила что-нибудь интересное о Яне?

— Яна якобы проговорилась, что не станет отдавать ребенка, потому что ей уже заплатили задаток.

— То есть… в смысле, Четыркина вынашивала дите «на заказ»? — широко распахнула глаза Алла.

— Точно! Она пряталась в приюте, опасаясь, что бывший сожитель может снова ее избить, и это поставит жизнь будущего ребенка под угрозу. А Яна очень рассчитывала на обещанную сумму!

— Интересный поворот!

— Анна говорит, что пыталась отговорить Яну отдавать ребенка Лапиной — ей требовалась союзница, кто-то, кто считал бы так же, как она сама. Только вот Яна заявила, что ребенок нужен ей лишь для того, чтобы вырваться из нищеты, освободиться от Касатонова и получить шанс на новую жизнь!

— Выходит, дело не в измене… Мы полагали, что Яну могли пытаться убить либо сожитель, либо мужчина, чьего ребенка она носила. А наша девочка, выходит, всех перехитрила?

— Да нет, — покачал головой до сих пор молчавший Шеин. — Перехитрила она лишь саму себя: что бы кто там ей ни обещал, Четыркина получит только место на кладбище!

— И все же это не объясняет ее смерть.

— А почему мы считаем, что Касатонов невиновен? — подал голос Белкин.

— Вам не кажется, что он не из тех, кто исподтишка толкнул бы бывшую сожительницу под машину? — задала встречный вопрос Алла. — Парень агрессивен, особенно под парами, но до сих пор дальше избиений дело не заходило! Я скорее склонна предположить, что Касатонов мог подкараулить Яну в тихом месте и оттаскать за волосы, пытаясь доказать свое превосходство. Чтобы вытолкнуть девушку на проезжую часть и скрыться в толпе, требуются железные нервы, а наш подозреваемый принадлежит к явно истерическому типу. Он убьет в пылу драки, но не так!

— Тогда зачем мы его держим в кутузке?

— Затем, младший, — вмешался Шеин, — что настоящий убийца может расслабиться и как-то проявить себя. С другой стороны, у Касатонова нет алиби и он имел возможность и мотив для совершения преступления. Орудием убийства был чужой автомобиль, поэтому его к делу не пришьешь.

— А водителя нашли?

— Он сам нашелся: пришел в ближайшее отделение и сдался. Дядьку чуть удар не хватил, ведь он скорость не превышал, правил не нарушал, но сдрейфил и свалил, даже не посмотрев, жива ли потерпевшая. Он не знал Четыркину, это факт.

— Хорошо, — подытожила Алла, — давайте набросаем дальнейший план. Анна Иродова передала мне ноутбук дочери, и наши «электроники» сейчас пытаются вытащить из него информацию. Если помните, при девочке не было телефона, а это означает, что убийца по какой-то причине не хотел оставлять его на трупе. Кроме того, Анна сообщила мне о пропаже фамильных серег, которых, по ее словам, Юля не снимала. Я на всякий случай справилась у патолога и экспертов, но они в один голос утверждают, что никаких драгоценностей на теле не было.

— Интересно, что телефон нашли только при одной из наших девочек — той, что в скверике померла, — задумчиво заметил Ахметов. — По некоторым номерам дозвониться не удалось, но большинство принадлежат друзьям семьи и родственникам. Мобильник Четыркиной пропал — вероятно, в суматохе его прихватил кто-то из толпы. При Арутюнян и Дробыш тоже телефонов не оказалось, но сотовые операторы предоставили информацию о звонках. В списках есть номер Джамалии. Получается, они поддерживали связь с шаманкой не через салон, а лично!