Читать книгу "Шесть пробуждений - Мер Лафферти"

Не сказав больше ни слова, Катрина вышла из кухни.

– Она даже не сказала тебе спасибо за огромную свинью и мороженое, – сказал Хиро. – Какое хамство.

– Ты действительно попытаешься связать нас с Землей?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, это напрасная трата времени. Поговорю с ней утром, когда она протрезвеет. – Он нахмурился. – И я тоже.

– Можно вопрос? – спросила Мария, садясь за стол напротив него.

Он кивнул, налил ей виски и подтолкнул к ней стакан.

– Почему именно тебя взяли пилотом? – спросила Мария. Она торопливо выставила ладонь. – Я не спрашиваю о твоей судимости; мне просто любопытно, почему ты захотел вести эту штуку?

Он заглянул в свою пустую чашку, словно видел что-то другое. Наполнил ее, но нахмурился, словно это было не то, чего он хотел.

– На Земле у меня не оставалось выбора. Иногда даже смерть не дает тебе необходимого второго шанса. Я многое испробовал за свою жизнь, чтобы что-то улучшить, но это было что-то совсем новое.

– Да, первую часть я знаю, – сказала Мария. – Слишком хорошо.

– В общем, у меня была подруга, которая знала о «Дормире», и она предложила мне начать подготовку пилота.

– Значит, ты не был ни летчиком, ни военным? Почему же место пилота не отдали клону, который годами занимался этим? Кому-нибудь из лунной космической программы или еще откуда-нибудь?

– У моей подруги были связи. Когда объявили о наборе экипажа на «Дормире», она представила меня и еще одного парня, с которым я познакомился в тюрьме, боссу. До старта оставались целые десятилетия, и я годами изучал пилотирование. В тюрьме заняться особо нечем.

– Так твоя подруга была знакома с Салли Миньон, что ли? – спросила Мария, с улыбкой вспоминая знаменитую и могущественную женщину-клона.

– Да. Он знала многих.

Мария уловила некую нотку в его голосе.

– Ты был с ней близок? Давняя любовница?

Хиро долго не отвечал.

– Не знаю. Не думаю. Ты помнишь всех своих возлюбленных?

Мария встала и начала программировать на Беге завтрак.

– Нет, на самом деле нет. Ведь прошли сотни лет. Но если она обеспечила тебе эту работу, то должна выделяться. Как ее звали?

– Натали Ло, – ответил Хиро. – Детектив Натали Ло. И я совершенно уверен, что мы не были любовниками.

У Марии появилось такое ощущение, будто она стоит на краю утеса и смотрит вниз.

– А ты… ты бы хотел этого?

Он резко поднял голову.

– Ну, Мария, кто мог бы занять твое место в моем сердце? – спросил он с улыбкой.

– Мы же только что познакомились, – сказала она, вставая и сосредоточиваясь на программировании десертов в Беге.

– Но мне кажется, мы знаем друг друга десятки лет, – тихо и вкрадчиво сказал он.

– Верно, – ответила Мария. – Можешь сидеть здесь и пить, а мне нужно возвращаться к очистке секции клонирования.

Он с отвращением скорчил гримасу, а она закатила глаза и вышла из кухни.

– Странный парень, – пробормотала Мария.

Ей было тревожно. Словно на них надвигался ураган, но отвернул в самый последний миг. Хиро был умен, мягок и непредсказуем. Непредсказуемые мужчины загадочны и романтичны, когда вы молоды. Несколько десятков лет спустя, каков бы ни был биологический возраст организма, непредсказуемые мужчины теряют свою притягательность.

В опыте Марии непредсказуемость равнялась опасности.

Мария устала до мозга костей, но Джоанна за ужином выглядела такой измученной и встревоженной, что Мария решила еще раз поискать шприц.

Она облачилась в костюм, предохраняющий от биологической опасности, и по опорам в стене поднялась к потолку. Пристегнулась карабином к потолочному кольцу. Здесь, наверху, помещался вентиляционный воздухозаборник, и он втянул немало жуткой дряни. Если бы она не искала улики, то просто вынула бы фильтр и заменила новым, но надо было внимательно просмотреть все жидкости, чтобы точно ничего не упустить.

Здесь действительно что-то было.

В воздушном фильтре и впрямь застрял маленький шприц. Он увяз в чем-то липком – Мария даже не хотела распознавать, в чем. Рукой в перчатке она вытащила шприц из грязи и положила в специальный мешок, который дала ей доктор.

– Лучше не бывает, – пробормотала она. Сменила фильтр и пообещала себе, что в ближайшие дни вернется сюда и вычистит вентиляцию.

Все еще липкая и грязная, Мария отнесла шприц в медицинский отсек Джоанне, которая наблюдала за клоном капитана.

Мария протянула ей мешок, и Джоанна приняла его – кивнув, но не сказав ни слова.

У врача в лаборатории были устройства, способные синтезировать наркотики, и, очевидно, именно отсюда взялся кетамин. Могла ли она запрограммировать пищевой принтер, чтобы он производил цикуту?

Мария мысленно покачала головой. Если бы за цикутой стояла Джоанна, она постаралась бы сохранить это в тайне, не стала бы сразу сообщать.

Подобные рассуждения были работой Вольфганга, а не Марии. У нее есть о чем побеспокоиться.

– Сообщу, что узнаю. Ты заслужила право знать, – сказала Джоанна. – Спасибо за то, что не болтала.

Мария пожала плечами.

– Удачи. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

Когда Мария, бросив защитный костюм в очистное устройство, возвращалась, ее планшет пискнул. Она с тревогой увидела, что звонит Беге: десерты готовы.

– РИН, ты знаешь, что Беге может посылать мне сообщения? – спросила она.

– Конечно. Я помог ему связаться с тобой.

Мария не была уверена, понравилось ли ей это. Тем не менее это было полезно. Она попросила РИН сообщить членам экипажа, что, если им хочется десерта, он на кухне.

– Быстро ты, – сказал Хиро, когда она вернулась.

– Наверно, мне просто не хватило сил все сделать, – сказала Мария, подходя к Беге. Она достала мороженое «зеленый чай» для Хиро и поставила перед ним.

– Ого! Откуда ты знала, что мне этого дико хотелось? – спросил Хиро.

Мария пожала плечами.

– Проснувшись, все хотят любимую еду. И угодить им просто. Беге, кажется, всегда это знал.

Она вернулась к принтеру и взяла свой десерт – лакомство, которое неизменно заставляло ее вспомнить тетку.

Пища из принтера была не совсем такой, какую они ели на Земле. Технология усовершенствовала возможности клонирования людей, копирования и модификации их ДНК и даже модификации личности. Все это было возможно, но вот воспроизвести хорошие взбитые сливки оказалось очень трудно. Или правильно вонючий лимбургский сыр. Или жгучесть хабанеро[4]. Но принтер делал что мог, а экипаж не жаловался.