Читать книгу "Дао физики. Исследование параллелей между современной физикой и восточной философией - Фритьоф Капра"

Наши представления о пространстве и времени накладывают серьезный отпечаток на всю видимую картину мира. Они упорядочивают вещи и явления, окружающие нас, и исключительно важны не только для нашей повседневной жизни, но и для попыток понять природу через философию и науку. Нет закона физики, который можно сформулировать без понятий пространства и времени. Новое понимание этих двух базовых категорий привело к созданию теории относительности — одного из величайших революционных достижений в истории науки.

Классическая физика исходила из представлений об абсолютном трехмерном пространстве, существующем независимо от содержащихся в нем материальных объектов и подчиняющемся законам евклидовой геометрии; и о времени как о самостоятельной категории, опять же абсолютной, с постоянной скоростью, независимой от материального мира. На Западе эти представления были так глубоко укоренены в воззрениях философов и ученых, что в них видели истинные и не подвергаемые сомнению свойства природы.

Уверенность в том, что геометрия внутренне присуща природе, а не просто инструмент для описания мира, берет начало в Древней Греции. Практическая геометрия была основным разделом греческой математики и сильно повлияла на греческую философию. Последняя приняла на вооружение метод построения теорем на основе аксиом. При помощи дедукции и логических рассуждений из них выводили все теоремы, поэтому геометрия лежала в основе всей интеллектуальной деятельности греков и стала основой преподавания философии. Говорят, на воротах Академии Платона в Афинах было выбито изречение: «Вам не позволено заходить сюда, если вы не знаете геометрии». Греки верили, что их математические теоремы были выражениями вечных непреложных истин, а геометрические формы воплощают абсолютную красоту. Геометрия считалась совершенным соединением логического и прекрасного, поэтому ей приписывалось божественное происхождение. Отсюда и утверждение Платона: «Бог — геометр».

Поскольку геометрия рассматривалась как божественное откровение, греки считали очевидным, что небеса имеют правильную геометрическую форму, а небесные тела движутся по окружностям. Вдобавок считалось, что все они закреплены на концентрических хрустальных сферах, сферы движутся как единое целое и в центре всего находится Земля.

Позже греческая геометрия тоже сильно влияла на западную философию и науку. До начала XX в. «Элементы» Евклида использовались в европейских школах как основной учебник, и на протяжении более 2000 лет считалось, что евклидова геометрия отражает истинную сущность пространства. Чтобы заставить ученых и философов признать, что законы геометрии не свойственны природе изначально, а обязаны своей формулировкой разуму человека, нужен был Эйнштейн. Вот что по этому поводу говорил Генри Маргенау.

Главное открытие теории относительности заключается в том, что геометрия… продукт деятельности человеческого разума. Только признав этот факт, мы можем отказаться от устаревших представлений о времени и пространстве, чтобы исследовать пределы возможного в их новом познании и выбрать описание, которое не противоречит наблюдениям[149].

В отличие от греческой, восточная философия всегда утверждала, что пространство и время — порождения разума. Восточные философы относятся к ним так же, как ко всем понятиям, рожденным человеческим разумом: как к относительным, ограниченным и обманчивым. Так, в одном из буддийских сочинений говорится следующее.

О монахи, Будда учил, что… прошлое, будущее, физическое пространство… и личность, всё это — лишь названия, формы мышления, общеупотребительные слова, попросту искусственная реальность[150].

Поэтому на Дальнем Востоке геометрии не было суждено приобрести такой статус, какой она имела в Древней Греции. Это, впрочем, не значит, что индийцы и китайцы были слабо с ней знакомы. Они использовали ее при строительстве храмов совершенных форм, измеряя землю и составляя карту звездного неба, но никогда не применяли, чтобы устанавливать абстрактные и вечные истины. Древняя восточная наука не считала нужным вместить все явления природы в жесткую схему из прямых линий и идеальных окружностей. Интересны слова Джозефа Нидэма о китайской астрономии.

Китайцы-астрономы не считают нужным объяснять явления геометрически: по их мнению, все организмы, составляющие всеобщий организм, следуют своему Дао в соответствии со своей природой, и их движения могут быть описаны в терминах «непредставительной» формы алгебры. Китайцам была не свойственна навязчивая идея об идеальных свойствах окружности, которая существовала в Европе, как и средневековые оковы представлений о хрустальных сферах[151].

Древние восточные философы и ученые мыслили теми же категориями, что и теория относительности: они считали, что геометрические теории — не абсолютные и неизменные характеристики природы, а продукт разума. Вот что заявлял Ашвагхоши.

Да будет известно всем, что понятие пространства — не что иное, как порождение нашего сознания, за ним не стоит никакой реальности… Пространство существует только в рамках нашего сознания, которое фрагментарно видит мир[152].

То же относится и ко времени. Восточные мистики считают, что эти понятия связаны с определенными состояниями сознания. Медитация позволяла выйти за рамки обыденного и осознать, что наши привычные представления о пространстве и времени не истинны. Новые, более совершенные понятия, результат мистического опыта, во многом напоминают те, которыми оперирует физика, например теория относительности.

В чем же новизна подхода теории относительности к категориям пространства и времени? Она исходит из того, что все измерения относительны. Разумеется, об относительности пространственных координат было известно давно. Задолго до Эйнштейна люди поняли, что положение любого объекта может быть определено только по отношению к другому объекту. Обычно это делается при помощи трех координат и точки отсчета, которую мы можем назвать «положением наблюдателя».

Чтобы показать относительность такой системы координат на конкретном примере, возьмем двух наблюдателей, плавно передвигающихся в пространстве и созерцающих зонтик (рис. 19).

Рис. 19. Два наблюдателя, созерцающие зонтик