Читать книгу "Метроном. История Франции под стук колес парижского метро - Лоран Дойч"

Восстанавливая дворец Сите, король Роберт возвращает Парижу роль столицы — роль, которой слегка пренебрегали каролингские короли. Но верно и то, что статус и топография агломерации еще немного расплывчаты. Графство Парижское, в конечном счете, присоединено к короне. Но где он, этот город? На острове Сите за стенами? На правом берегу, где все больше красивых зданий, но чье развитие ограничено болотами? На левом берегу, который в основном занят аббатствами, церквами и виноградниками?

КАКОЙ БЫЛА СУДЬБА КОНСЬЕРЖЕРИ?

Четыре башни на набережной де л’Орлож и Сен-Шапель, кухни, кордегардия и жандармерия Консьержери — единственные реликты средневекового дворца. Все остальное относится к работам Османа и к меблировке, достойной музея Гревен[48]. Осман для дворца, Гревен — для Консьержери. Этот памятник, открытый для посещения в наши дни, старается восстановить тюремную атмосферу; казематов, которые находились в этом месте с 1392 года, после того как Карл V и его преемники покинули дворец, до закрытия в 1914 году. Камеры занимали первый этаж здания, выходящий на набережную де л’Орлож.

Подлинных следов здесь немного, они остаются нам от XVIII века и от периода, чрезвычайно богатого на заключенных — революционного.

Во-первых, это женский двор с фонтаном, где узницы стирали белье, и с решеткой, отделявшей их от мужчин. Затем часовня жирондистов, где они провели последнюю ночь с 29 на 30 октября 1793 года, и часовня Марии-Антуанетты, построенная при Людовике XVIII в память о каземате, где королева провела последние мгновения жизни в 1793 году.

Пространство между двумя часовнями — это место, где Робеспьер, раненный в голову, ожидал казни.

Перед фасадом XVIII века Дворца правосудия посмотрите на маленькую лестницу справа, которая ведет к буфету. По этой лестнице все осужденные выходили, чтобы отправиться на эшафот… Это самый волнующий и самый скромный свидетель прошлого ужасной тюрьмы.

В 1003 году набожность Роберта вознаграждена: его первая жена, старая Розалия, умерла во Фландрии, куда она удалилась. С точки зрения канонического права Роберт свободен и может вновь жениться… Что он немедленно делает, ибо ему нужен наследник. Он берет в жены Констанцию Арльскую, которая обладает особым преимуществом: ей всего семнадцать лет, и она не вдова, не матрона.

Королю тридцать один год, и для жены он — старикашка. Поэтому из Прованса она привозит с собой кучу молодых людей, которые напевают модные песенки, но приводят в ужас седобородых старцев! Ибо у этих благородных юнцов короткие волосы, розовые лица, и одеваются они экстравагантным образом, настоящие шуты! Подумайте, они носят смехотворные туфли с загнутым носом. Если не поостеречься, вся французская молодежь пленится этой гротескной одеждой! Набожные аббаты, окружающие короля, качают головой и повторяют, что двор теперь не тот, что раньше, что нынешняя молодежь, о Боже, думает только о разврате и увеселениях. Короче, в Париже все не так!

Роберт же очень мало озабочен нарядами друзей своей жены. Он исполняет супружеский долг, чтобы дать королевству наследника, он даже усердствует, поскольку у прекрасной Констанции будет от него семь детей… Но счастье его в другом: дорогая Берта вернулась во дворец! О, совсем незаметно. А королевская резиденция, к счастью, достаточно обширна, чтобы избежать нежелательных встреч.

В любом случае, Констанция не очень желает оставаться в Париже. Клирики и сеньоры глядят на нее косо, упрекая ее за высокомерную юность, за проказы и, конечно, за радость жизни. Но дело не в этом: ей приходится встречать на аллеях дворца толпы нищих, которых ее набожный супруг собирает, чтобы кормить и одарять милостыней. Она жаждала забыться в беззаботной роскоши, но должна постоянно сталкиваться с несчастьем и нищетой. В определенные дни во дворец является более тысячи убогих — один грязнее другого, засаленные, вонючие, назойливые.

А самое страшное происходит перед Пасхой. В святой четверг триста бедняков разом входят во дворец. Они шумно рассаживаются за столом, а король вместе со слугами разносит угощение этим несчастным. После ужина, исполняя установленную церемонию, Его великолепие моет грязные ноги некоторым из них, тогда как дьякон читает евангельские строки, описывающие, как святой Иоанн и даже сам Иисус обмывали ученикам ноги: «Иисус… встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался; Потом влил воды в умывальницу, и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан…»[49]

Если бы речь шла только о нищих, возможно, Констанция смогла бы смириться, но нет, были еще и прокаженные! Роберт обожает прокаженных, они позволяют королю показать себя столь преданным и столь милосердным… Он принимает их во дворце и торопится облобызать им руки, изъязвленные болезнью. Какой-то сеньор изумляется такой прекрасной, но чрезмерной добротой…

— Иисус Христос принял облик прокаженного, — напоминает король сентенциозным тоном.

Согласно Евангелию, Христос исцелял прокаженных… И вскоре король в своем показном смирении будет делать то же. В любом случае, ему приписывают чудодейственные исцеления: ему будто бы достаточно перекрестить больного, и проказа исчезает… Хитроумные люди в это верят или притворяются, что верят. Начиная с Роберта и вплоть до Людовика XVI королям будут приписывать способность исцелять золотуху, то есть всякого рода гнойные фистулы.

С нищими и золотушными Роберт пребывает на вершине счастья. В сущности, чем больше он живет во грехе с Бертой, тем больше он выказывает себя добрым христианином, скромным и благожелательным. В конечном счете, Констанция освобождает место. Она покидает Париж, оставляет Роберта его нищим, его прокаженным и его любовнице, чтобы провести цвет молодости в Этампе, где замок идеально подходил для ее личного двора и для детей.

В 1031 году Роберту Благочестивому — ибо отныне его нельзя называть иначе — пятьдесят пять лет. Для той эпохи возраст вполне солидный, но он чувствует себя вполне хорошо. Все идет отлично до 29 июня. В тот день солнечное затмение явилось потрясением для суеверных людей. Конечно, это затмение — предвестник смерти, во всяком случае, так говорят все вокруг.

Действительно, король внезапно заболевает сильнейшей лихорадкой… и через три недели умирает. Из Мелёна, где болезнь поразила короля, его останки перевозят в Сен-Дени, где он похоронен рядом с отцом, Гуго Капетом.

Монахи Сен-Дени так признательны покойному королю за множество благодеяний, что в своих агиографических сочинениях они описывают поразительные явления и катаклизмы, сопровождающие эту смерть: по небу будто бы прошла комета, реки вышли из берегов, обрушив дома и погубив маленьких детей… Сами небеса оплакивают благочестивого Роберта.

Это благочестие пошло Парижу на пользу. Впервые после нашествий викингов суверен задумался о переустройстве города. Правда, только монастыри, аббатства, церкви и его собственный дворец попользовались королевскими щедротами, но начало положено.