Читать книгу "Дети у власти: как мы растим маленьких тиранов, которые управляют нами - Дэвид Эбехард"

Мартин Ингвар часто читает лекции в различных странах. Он рассказывает о физиологических механизмах, способствующих обучению, о системе обратной связи, о важности повторения пройденного материала и других значимых аспектах образования. Учителя зрелого возраста соглашаются почти со всеми его доводами, но их молодые коллеги выглядят скорее удивленными. Они и не слышали никогда о том, что человеком можно управлять, контролируя физиологические процессы, протекающие в его организме. На одной из лекций выпускник педагогического колледжа с удивлением спросил: «А какое, собственно, отношение мозг ребенка имеет к моим урокам?»

Одна из самых больших ошибок, которую допускают педагоги при обучении детей в школах Швеции, заключается в том, что детям не дают возможность практиковаться. Но ведь мозгу нужна тренировка. Мозг должен работать. Только в этом случае он сможет делать сложные умозаключения да и просто усваивать информацию.

Маттиас Риббинг – трехкратный чемпион Швеции по запоминанию. Десять колод по 52 карты в каждой – Риббингу хватило несколько минут, чтобы запомнить последовательность карт. В своей книге «Путь к улучшению памяти» он говорит, что наш мозг должен связать новую информацию с той, что уже хранится в голове, чтобы потом воспроизвести ее. Учительница истории из гимназии, где я учился, тоже знала об этом. Даты, которые так сложно запомнить, она называла «крючками». На каждый крючок цепляется какое-то событие, о котором мы что-нибудь да слышали, и таким образом в нашей голове оседает нужная информация.

Еще один эффективный способ запомнить информацию – визуализация. Если человек представляет в виде образов то, что он хочет запомнить, а потом связывает эти образы с уже известной ему информацией, которую легко можно вызвать из памяти, то запомнит он гораздо больше, чем если бы заучивал информацию наизусть.

Есть достаточно много техник запоминания, но в школах к ним прибегают редко. Почему? Да все по той же причине – либерализация воспитания и образования. С мнением детей теперь принято считаться, и иногда в этом доходят до абсурда. Детей спрашивают, как им хотелось бы получать знания. И в результате одни сидят на уроке в наушниках, другие могут расхаживать по классу, пока учитель дает новый материал, а третьи разрисовывают учебники. Им так удобно, а о том, что существуют определенные методики, вы нам тут сказки не рассказывайте – ребенок всегда прав. Надо ли говорить о том, что если предоставить детям право учиться, как им хочется, то такая свобода приведет лишь к ухудшению результатов обучения.

Торкель Клингберг показал в своих исследованиях, что кратковременную память можно натренировать и улучшить ее потенциал. Маттиас Риббингс совершенствовал свои навыки в течение нескольких лет, прежде чем достиг высокого уровня. Хорошая кратковременная память – натренированная память – поможет детям, в том числе и тем, кто страдает от СГДВ, повысить успеваемость. Немецкий психолог Герман Эббингхаус еще сто лет назад доказал, что через несколько дней в памяти человека остается всего лишь 20 % от выученного, если он не будет повторять усвоенную информацию. Повторение – мать учения, вы же помните. А если повторять учебный материал как можно чаще, да еще вкупе с различными техниками, возможности памяти улучшатся.

В Швеции одним из недавних новшеств стало проблемоориентированное обучение. Цель такого обучения – позволить детям самостоятельно заполнять пробелы в знаниях и находить пути решения различных задач. Подготовка презентаций – это и есть пример такого обучения. В своей книге «Перегруженный мозг» Торкель Клингберг пишет по этому поводу: «Все это неплохо звучит, особенно для такого исследователя, как я. Но если у школьника плохая кратковременная память, то такие новаторские педагогические методики будут иметь для него катастрофические последствия. Когда человеку нужно самому организовывать свою деятельность, ему требуется хорошо развитая кратковременная память. Когда учитель сам говорит детям, что им нужно сделать (традиционное обучение), – это одно. Но когда все дети одновременно заняты воплощением своего собственного проекта (проблемоориентированное обучение), то возникает еще больше затруднений». Иными словами, когда ребенок плохо представляет, что важно, а что нет (ведь учитель не говорит ему об этом), он не сможет создавать нужных связей. А если у ребенка к тому же имеются трудности с концентрацией внимания, ему вообще придется несладко. Ведь для того чтобы высветить проблему, ему понадобятся: а) многосторонние знания, б) умение связать эти знания, в) некоторый опыт. И это – как минимум.

Последовательное приобретение знаний под контролем учителя, повторение учебного материала, фундаментальная отработка навыков и умений – все это вытесняется новыми методиками. Вся ответственность за процесс обучения, по сути, перекладывается с учителя на учеников. Не поэтому ли дети стали хуже учиться, хотя их IQ растет?

Для чего вообще ходить в школу?

Пэр Корнхалль работает специалистом по составлению учебных планов в общине Уппландс, сообщество Вёсби. В 2013 году он опубликовал книгу под названием «Школьный эксперимент», где описал крах современной системы школьного образования в Швеции. Книгу можно назвать предупреждением всем специалистам, навязывающим нам новомодные теории обучения.

Корнхалль говорит о том, что ценность урока как такового в современной школе нивелирована. По его мнению, за новомодной стратегией, появившейся в 1990-х годах, стоит сомнительное предположение о том, что «знания вовсе не передаются от одного человека к другому, от учителей к ученикам…». А как же они тогда передаются? Дети сами ищут их? При проблемоориентированном образовании – да, должны искать, но много ли вы найдете таких сознательных детей с хорошо развитой кратковременной памятью?

Писательница Кристина Штиелли часто делает доклады на тему школьного образования. По ее наблюдениям, сегодня дети думают, что у них нет способностей ни к чему. А почему бы им так не думать? Они ходят в школу, где не получают никаких знаний и где педагоги ведут занятия по методикам, совершенно несовместимым с возрастом детей. Нет ничего удивительного и в том, что многие дети не понимают, для чего они вообще ходят в школу. Просто взрослые им не объяснили, что школа – это вовсе не клуб по интересам, где о них будут заботиться и всячески оберегать от любых неприятностей. Господа родители, скажите своим детям, что школа – это учреждение, где готовят к будущей самостоятельной взрослой жизни!

И пожалуйста, спрячьте улыбки, к неосведомленности детей по поводу целей посещения школы следует отнестись со всей серьезностью. Если ваши дети не будут концентрироваться на занятиях и стремиться к лучшим оценкам, они будут искать другие способы самовыражения. Например, подростки начнут выяснять, кто из них самый крутой. Но самое плохое заключается в том, что в школах формируется жесткая иерархия. Дети из интеллигентных семей, у которых дома много книг и которые в целом готовы усваивать новые знания, учатся в одном классе с детьми, которые растут в среде, где ни у кого никогда и не было особого интереса к учебе. Учителя готовы оказывать помощь «перспективным» детям, рассматривая «неспособных учиться» как балласт. В результате исключается дух здорового соревнования между учащимися, и дети, по сути, делятся на два враждующих лагеря.