Читать книгу "Запутанная нить Ариадны - Татьяна Луганцева"

— А в старости что? — уточнил Степан Ильич. — Вряд ли вы будете так же порхать, как бабочка, и сводить мужчин с ума.

— Спасибо за разъяснение. Думаю, что в старости мне уже ни до чего будет. Полная гармония. Не находите?

— А как же пресловутый стакан воды, который некому поднести? — уточнил Степан Ильич.

— Сказать, что я не думала об этом, — наврать. Думала, конечно. А с другой стороны, что это за жизнь, когда ты не можешь сама сходить за водой? Сдохну раньше времени — и ладно. Даже хорошо. Понимаю, конечно, что рассуждаю неправильно, зато честно. Но вы меня отвлекаете от главного. Мужиков много, и чем их больше, тем тоскливее, я сама не знаю, от чего это зависит. А тут впервые за долгие годы что-то шевельнулось в душе. Впервые захотелось быть с ним и только с ним. Слушать его, смотреть на него. Дышать им. Я думала, что никогда в жизни ничего подобного не почувствую. И вдруг такое. Знаете, Степан Ильич, я всё время думаю о Валентине и хочу, чтобы он был рядом. И чем больше думаю, тем больнее на сердце от тоски и от осознания того, что единственный мужчина, который мне нужен и которого я так долго искала, женится на другой. Знаете, это какая-то насмешка судьбы! Нет, это расплата за мой образ жизни.

Степан Ильич потерял дар речи, слушая Аделину.

— Так вы это… правда, что ли, влюбились в Валентина? Аделина, вы меня просто… прижали к стенке. Я давно знаю Валентина, это самый серьезный, ответственный и здравомыслящий человек. А от вас просто на километр несет шлейфом из приключений, авантюр и всяких передряг. Я к тому, что вы совершенно разные люди. Я не знаю, что с вами случилось… Валя — парень умный и порядочный. Вы уверены, что испытываете такие чувства?

— Я без него не смогу, — чуть не разрыдалась Аделина. — Нет, смогу, конечно. Но мне так больно! Господи, мне никогда не было так больно! Я готова отдать все, что у меня есть в жизни, даже за шанс быть с ним!

Степан Ильич совсем растерялся.

— Аделина, я не знаю, конечно… Но слишком поздно… Ну хорошо, я сам живой человек, понимаю — страсти-мордасти, накрыло… Но Валентин глубоко порядочный человек. Понимаете? Он ни с кем не поступит подло, и с Евой в том числе. Как он может бросить невесту накануне свадьбы?

— Никак, — согласилась Аделина.

— А к чему тогда терзания?..

— Я понимаю — страдать так страдать, любить так любить. Просто роковой шаг еще не сделан, и я никогда не прощу себе, если не использую шанс. Когда он женится? — спросила она.

— В субботу, во второй половине дня. Ада, я…

— Не надо, — прервала его Аделина, опуская глаза.

— Пойдемте, я проведу вас. Черт возьми, что делается… И я ничем не могу помочь. Увы! Там еще и мама такая… Никого не примет без справки от врача, что физически и психически здорова…

— Спасибо, — поцеловала его Аделина.

Ада прошла длинными коридорами и постучала в дверь с табличкой «Лаборатория № 2».

— Да-да, — раздался рассеянный голос.

Аделина вошла в лабораторию и увидела Валентина в белом халате. Он сидел за столом, скрючившись в три погибели над микроскопом. При виде его сутулой спины, лохматой головы и длинных рук, торчащих из рукавов рубашки, ее сердце сжалось.

— Здравствуй.

Колесников оторвался от микроскопа и посмотрел на нее. На его лице красовался огромный кровоподтек сине-багрового цвета.

— Ада? — Валентин поправил очки с толстыми стеклами в старомодной роговой оправе.

— Привет!

Аделина подошла и наклонилась к нему.

— Ого, какой фингал!

— Да… — смутился Колесников, — не смог я защитить свою честь. Один удар — и полное уничтожение меня как личности.

— Дмитрий — профессиональный боксер, и на его месте я не очень гордилась бы собой. Он тебе и глаз мог высадить!

— Не высадил же, я его понимаю и не злюсь, — Валентин во все глаза смотрел на Аделину. — А кстати, как ты сюда попала?

— Есть связи, — туманно ответила Ада. — Я принесла тебе подарок.

Она открыла сумочку и вытащила оттуда большую увеличительную лупу.

— Вот! Я не знала, какие очки ты носишь, и думала, что первое время она тебе точно поможет.

Валентин усмехнулся.

— Спасибо за заботу… неожиданно. Но с моим зрением я не могу обходиться без очков. Поэтому у меня их много. Ваш Дмитрий может съездить мне по лицу еще раз десять.

— Я не дам ему этого сделать. Одного раза достаточно. Я тоже виновата. Толком ничего о тебе не узнала и сразу затащила в постель.

Валентин нервно поправил ворот рубахи.

— Ну, я не вещь, чтобы меня так взять и затащить. Я же…

Аделина наклонилась и поцеловала его в губы.

Когда долгий поцелуй закончился, Валентин сказал:

— Нет, похоже, я вещь. Ты можешь делать со мной всё, что захочешь.

— Я не хочу разрушать твою жизнь. Больше чем уверена, что твоя невеста достойнейшая девушка. Но…

— Но? — опустил голову Валентин.

— Но до твоей свадьбы осталось три дня, и эти дни я хочу быть с тобой. А потом я тебя отпущу, обещаю тебе.

— Хочешь кофе? — предложил Валентин. — У меня с собой в термосе. Мать наливает мне на целый день. Черный, без сливок и сахара.

— Именно такой я и люблю, — кивнула Аделина.

Валентин достал чашки и разлил кофе.

— Я поняла, чего мне всю жизнь не хватало в мужчинах, — сказала Аделина, сделав глоток. — Ума. Спасибо, что ты открыл мне глаза!

— А мама говорит, что ум скорее мешает мне в отношениях с женщинами, — засмеялся Валентин.

Несколько минут они молча пили кофе.

— Нашли Маргариту? — внезапно спросила Аделина.

— Да, под большой яблоней были захоронены останки костей. Евгения не соврала.

— Валя, — Аделина задумчиво провела пальцем по поверхности стола, — а по костным останкам можно составить портрет Маргариты?

— Можно, конечно. Для этого есть специальная компьютерная программа. А почему ты спрашиваешь?

— Валя, это покажется странным…

— Говори.

— У меня как-то неспокойно на душе. Пока ты говорил с Евгений, я чувствовала столько злобы и ненависти, которые испытывала эта женщина. Да и этот пентюх Олег… Не нужен он ей был. Ей была нужна жизнь Маргариты, а Олег — вроде бесплатного приложения. Евгения же хотела поменяться с сестрой местами, чтобы та испытала все трудности и лишения, которые испытывала она сама. Понимаешь? Она не желала Маргарите смерти, это, на взгляд Евгении, было бы слишком легко и просто. Маргарита должна была страдать! А когда ты спросил, что они сделали с телом Маргариты, я заметила, как дернулся Олег. Он явно хотел что-то сказать, но Евгения его опередила. Она очень быстро сказала, как Марго убили и где ее останки. И в глазах Евгении светилось счастье! Не странно ли это? Тебя разоблачили, а ты выглядишь так, словно все равно победила? А ответ прост. Целью всей ее жизни было причинить боль Маргарите, и она поняла, что добилась своего…