Читать книгу "Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой - Александр Рар"

Шёпот прошёл по ряду впереди сидящих русских. Эра ископаемого топлива продлится еще долго. Добывать его, как и раньше, дешевле и технологически более выгодно, нежели из-за необоснованных страхов воображаемой энергетической зависимости, вручить судьбу экономики ветру, солнцу и воде. Россия запаниковала: она не могла позволить себе потерять свой важнейший потребительский рынок.

В 2000 году председатель Еврокомиссии Романо Проди первым из западных политиков предложил создать зону свободной торговли Россия — Евросоюз. Ядром интеграции должен был стать Энергетический альянс. В 2010 году подобное предложение Путина в Берлине было отклонено. Что же такое случилось за эти 10 лет, что обе части Европы, ЕС и Россия, настолько отдалились друг от друга? Одной из причин недоверия Запада наверняка стал страх перед русским энергетическим империализмом. В 90-е годы Евросоюз разработал Энергетическую хартию, которая в будущем должна была поставить энергоснабжение континента на стабильную основу. Россия не ратифицировала это соглашение, потому что ни с кем не хотела делить свою транзитную монополию на сеть трубопроводов, ведущих в Европу. Другие производители энергии — США и Норвегия — не поддержали Энергетическую хартию из тех же самых соображений. Амбициозная цель ЕС — с помощью Энергетической хартии обеспечить европейские концерны лучшим доступом к российским рынкам добычи — также не была достигнута.

Но ЕС неуклонно продолжал реформу своего внутреннего энергетического рынка, считая ключом к энергетической безопасности либерализацию прежде строго регулируемого энергетического рынка. Эта цель должна была быть достигнута с помощью обострения конкуренции. Так появился пакет мер по либерализации энергетического рынка[12] который в 2011 году был принят государствами Евросоюза. Согласно новым правилам на одном энергетическом предприятии разные сферы деятельности должны стать независимыми друг от друга, что укрепит их конкурентоспособность. Для энергоснабжения по трубопроводам это означает, что такие сегменты, как производство (добыча), торговля (обслуживание клиентов) и транспортировка (сети, трубопроводы), в электроэнергетике и газовом секторе больше не могут принадлежать одному предприятию. Концерн «Газпром», являвшийся производителем и поставщиком в одном лице, а также участвовавший в сбыте газа через совместные с европейскими фирмами предприятия, стал жертвой реформы, направленной на либерализацию отрасли.

Но что еще хуже: некоторые государства ЕС лишили «Газпром» права единолично управлять газопроводами, в которые монополист инвестировал миллиарды. Как крупный производитель, он еще мог надеяться стать исключением из правил и дальше вести свои газовые дела с ЕС, однако его экспансия на западный рынок была жёстко ограничена. Разъяренный Путин обвинял Брюссель в негласной экспроприации имущества «Газпрома». Россия годами мечтала о прямом доступе к «downstream»-структурам[13] Евросоюза. Посредством долевого участия в предприятиях и открытия торговых представительств в ЕС можно было бы единолично получать доходы, которыми до этих пор приходилось делиться с посредниками. Но новые правила разделения этого не допускали. Евросоюз успешно защищался от поглощения странами третьего мира.

Европейская стратегия диверсификации продвинулась еще дальше. Наряду с переоснащением терминалов для импорта СПГ из Латинской Америки и Среднего Востока были проложены новые трубопроводы из Северной Африки в Южную Европу. Внутри Евросоюза возникла общеевропейская трубопроводная система, предназначенная на случай прекращения поставок газа из третьей страны в какую-нибудь страну-член ЕС. В этом случае нуждающаяся страна стала бы сразу получать энергоносители. Одним из центральных элементов этой диверсификации стал газопровод «Набукко», идущий из Центральной Азии. В отношении ядерной энергии каждое из государств заняло собственную позицию. Например, Франция не могла отказаться от нее из политических убеждений. Атомная промышленность сделала Grande Nation независимой от энергетического импорта. ЕС провозгласил амбициозные цели по защите климата. До 2050 года выброс углекислого газа в атмосферу по сравнению с 1990 годом должен снизиться на 95 %. Электричество будущего в основном должно вырабатываться ветряными генераторами и солнечными батареями. ЕС чётко выступил за развитие возобновляемых источников энергии, доля которых в европейском энергетическом балансе через 10 лет должна составить 20 %. С помощью целенаправленного содействия технологиям энергосбережения ЕС планирует сделать дальнейший решающий шаг для снижения зависимости от импорта энергоносителей.

Россия выстраивает картель?

Разговор с председателем правления «Газпрома» — Страх перед газовой ОПЕК — Создание картели откладывается — Личные средства Путина

Все, что происходило в конфликтах между Россией и ЕС, больше не имело ничего общего с заявленными целями создания Энергетического альянса — благодаря которому России могла бы политически сблизиться с Западом. Вместо того, чтобы сильно не навредить друг другу, каждая из сторон, наоборот, ожесточенно отстаивала собственные преимущества. Это породило недоверие, которое невозможно было быстро рассеять.

В основу запланированного энергетического альянса должны были лечь принципы равноправного делового партнерства. Европейские фирмы готовы были инвестировать в разведку, освоение и добычу энергоносителей (то есть «upstream»). Для этого им требовались подходящие партнеры, предпочтительно «Газпром». Российские фирмы, в свою очередь, проявляли желание поставлять энергоносители напрямую европейским клиентам. Немцы называют это «взаимностью». Почему же процесс застопорился?

Генеральный директор «Газпрома» Миллер сидит в шикарном берлинском отеле в окружении европейских журналистов и разъясняет им принципы российской энергетической политики. После газового конфликта с Украиной строительству «Южного потока» альтернативы нет. Его взгляд обращается в сторону представителя BASF[14] в России. Через три месяца этот концерн через свою дочернюю фирму, компанию Wintershall, присоединится к консорциуму. Wintershall также входит в консорциум по строительству «Северного потока». «Южный поток» — последний крупный российский инвестиционный проект в Европе, после чего «Газпром» повернется лицом к азиатскому рынку. 11 % будущего газа будет экспортироваться в виде СПГ. Экспорт энергоносителей в азиатско-тихоокеанский регион через 20 лет должен многократно превысить сегодняшние объемы поставок. В Азии, как говорит Миллер, на наших глазах происходит автомобильная революция, моторы, работающие на газе, имеют высокую конъюнктуру. ЕС, с учетом того, что российский газ необходим и для внутреннего потребления, не должен пренебрегать партнерством с Россией.