Читать книгу "Ярче, чем солнце - Лора Бекитт"

— Больше всего досталось Ричмонду, другие районы Галифакса пострадали не так сильно, — сказал какой-то мужчина.

— Я жил на Янг-стрит; как вы думаете, там что-то могло уцелеть?

— Я слышал, в той части города меньше разрушений, ведь она находится далеко от порта. К тому же тамошние особняки строились на века.

Возможно, его дом цел! Однако как туда добраться? Наверняка это будет нелегко. А потом — с ним были Нелл и Аннели. Дилан уже решил, что станет помогать им до конца.

Он обратился к мужчине:

— Я знаю, что нет ни электричества, ни газа, ни воды. Транспорт не ходит. И все-таки, как вы думаете, можно выбраться из города? Женщине, которая со мной, нужна срочная операция.

— Я слышал, что совсем скоро прибудут санитарные поезда. Приедут хирурги.

Однако Дилан упорно думал о том, как вывезти своих новых знакомых из Галифакса, из города, ставшего копией ада. Это не было бегством. Он бы назвал это необходимостью.

— Мне сказали, надо ехать в Монреаль или Торонто. Ей могут помочь только там.

— А у вас есть деньги? Бесплатно не возят даже сейчас!

Дилан сунул руку во внутренний карман пальто. Среди всего этого ужаса он совершенно забыл о документах и деньгах. Хотя он пробыл на войне совсем недолго, однако усвоил привычку все самое важное всегда носить с собой.

Дилан нащупал документы и плотно набитый бумажник. Он вспомнил, что накануне снял со счета сумму, необходимую на текущие расходы.

— Да, у меня есть деньги!

— Тогда, полагаю, вы сумеете выбраться отсюда, — не без некоторой зависти заметил мужчина.

Получив котелок супа на троих и три ложки, Дилан вернулся в палатку. Ему не хотелось думать о том, из чего мог быть сварен этот суп, к тому же он слишком сильно хотел есть.

У Аннели были голодные глаза. А вот Нелл…

— Давайте, я вас покормлю, — деликатно предложил Дилан. — Когда не видишь, тяжело есть самой. К тому же у вас сломана рука.

— Вам не трудно? — с тревогой спросила Нелл.

— Отчего же? — мягко промолвил он. — Я вижу, и мои конечности целы.

Когда Нелл, Аннели и котенок насытились, Дилан доел остатки супа, и ему почудилось, будто он ни разу в жизни не пробовал ничего вкуснее.

«Когда-нибудь мы будем вспоминать все это, — мысленно произнес он, — с ужасом, скорбью, а возможно, с неверием. Главное, чтобы подобное не повторилось».

Дилан подумал о себе. Каким крохотным, мелким ему сейчас казалось собственное горе, которому он посвятил столько времени, по сравнению с трагедией целого города, многих тысяч людей!

— А что в вашей папке? — спросила Аннели.

— Рисунки.

— Чьи?

— Мои.

— Можно взглянуть?

Дилан не знал, стоит ли ей смотреть на изображение города, которого больше нет, и все же кивнул.

Аннели с любопытством раскрыла папку. На акварелях был запечатлен простой, непритязательный, уютный мир небольшого городка: улицы, мосты, гавань. Эти, сейчас казавшиеся волшебными рисунки словно скрывали какую-то тайну, которой уже не суждено было раскрыться. Не ведавший о своей судьбе, тот Галифакс мнил себя островком покоя и мира, застывшим в колдовском безвременье.

— Как красиво! — прошептала девочка и с несвойственной ей настойчивостью заявила: — Вы должны нарисовать Галифакс таким, каким он стал сейчас.

— Зачем?

— Чтобы все знали об этом. А город выстроят снова?

— Я надеюсь.

— Тогда тем более нужно это сделать.

Дилан пожал плечами. Как рисовать, если нет ни бумаги, ни красок! Впрочем, были нужны только черный и белый — теперь в Галифаксе были только два цвета. Подумав об этом, он вспомнил, как его поразили ярко-рыжие волосы Нелл.

Обитатели палатки легли спать, не раздеваясь и тесно прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть. Дилан крепко обхватил руками Нелл, а та обнимала Аннели. Сейчас речь не шла о стыдливости, а только о том, чтобы выжить, встретить новое утро.

На рассвете повалил мокрый снег; он сразу таял, и земля покрылась слоем скользкой грязи. В глазах рябило от непрерывно падающих липких хлопьев.

Тем не менее Дилан не оставил намерения добраться до вокзала, вернее, до того, что он него осталось. Так хорошо знакомый ему с детства город столь сильно изменился за одни лишь сутки, что было трудно понять, куда идти. К тому же во многих местах путь преграждали обломки обрушившихся зданий и поваленные телеграфные столбы.

Его порадовало, что в городе появились солдаты, которым помогали добровольцы из числа уцелевших мирных жителей. То тут, то там мелькали носилки, целые отряды вооруженных лопатами и кирками людей разгребали завалы.

Дилан и Аннели поддерживали Нелл с двух сторон. Растрепавшиеся волосы девушки выбивались из-под шляпки, которую нашел для нее Дилан. Молодой человек подумал, что если б выглянуло солнце, густые пряди засверкали бы медью, но небо казалось сплошной серой ватой.

Утром, пока они завтракали чаем и сухарями, он попросил Нелл рассказать о себе: ведь он только знал, что она работала на его фабрике. Девушка коротко рассказала о своем родном поселке и о том, как приехала в Галифакс, а также о том, почему после смерти матери ей пришлось отдать сестру в приют. При этом она сослалась на работу, но ни единым словом не упомянула ни о Кермите, ни о ребенке, которого ждала: это было слишком личным.

Разговаривая с Диланом, Нелл вспомнила, как Сиена говорила, что в его жизни произошла трагедия: он серьезно пострадал на войне и его бросила невеста, та самая Миранда Фишер. Что с ним случилось? Сейчас он вел себя, как абсолютно здоровый человек. С тех пор прошло больше двух лет: наверное, он успел поправиться?

В голове Нелл теснилось много вопросов. Живы ли Хлоя, Сиена и все, кого она знала? Списки погибших пополнялись каждый день, но Нелл не могла их просматривать и ей не хотелось просить об этом Дилана и Аннели, поскольку там упоминались обезображенные тела и обугленные останки.

Когда они остановились, чтобы передохнуть, Нелл спросила:

— Куда мы идем?

— Пытаемся добраться до вокзала. Нам надо уехать отсюда.

— Зачем?

— Надеюсь, в Торонто вам сделают операцию на глазах, чтобы вернуть зрение.

— Но у меня нет денег.

— Зато они есть у меня.

Нелл замерла, однако у нее дрожали руки и подергивались губы.

— Почему вы хотите мне помочь?

Она не видела его лица, но почувствовала в его словах горькую усмешку:

— В прошлом находились люди, попрекавшие меня моими деньгами, говорившие, что я их не достоин. Потому мне будет приятно потратить эти средства на доброе дело. К тому же, как я уже говорил, поскольку вы работали на моей фабрике, я отвечаю за вас.