Читать книгу "Любовь к человеку-ветру - Светлана Лубенец"

1) беспечен;

2) безответственен;

3) неверен;

4) ленив;

5) нечестен;

6) жаден;

7) порой жесток…

Немного подумав, она жирно зачеркнула слово «нечестен» и написала рядом «лжив!». Дина чувствовала, что могла бы продолжать список и далее, но почему-то испугалась этого, разорвала листок на мелкие клочки и выбросила в мусоропровод.

Когда Павловский вернулся с повинной головой, с уверениями в бесконечной любви и даже с некоторой суммой денег, Дине почему-то стало казаться, что она виновата перед ним с этим своим списком. Вот ведь она тоже, наверно, не подарок, но Сашка же не фиксирует на бумажке все ее промахи. Одним словом, треснувшая чаша семейной жизни Павловских была кое-как склеена. И все-таки продолжала протекать. Саша без конца менял места работы, нигде подолгу не задерживаясь, а потому и не зарабатывая в той мере, в какой это нужно для содержания семьи. Кроме того, Дине казалось, что от него постоянно пахнет чужими женщинами. Нет, не духами или помадой… Дина никогда не смогла бы объяснить, по каким признакам понимает, что у мужа есть женщины. И, должно быть, не одна. Пожалуй, одна и та же любовница непостоянному Сашке быстро наскучила бы. А потому законная жена Дина была всего лишь одной из многих. Эта череда, эта длинная женская очередь в постель к Павловскому иногда снилась ей. И она, Дина, всегда стояла последней с маленькой Туськой на руках.

Дина очень обрадовались, когда ее родители отдали им с Сашкой небольшую двухкомнатную квартиру, которую отец получил от завода. Сами они так и остались жить в коммуналке. Дине казалось, что уж в этой квартире у них с Павловским начнется совсем другая жизнь, правильная и счастливая. Конечно, Сашке было неприятно кормить Туську кашей в коммуналке, на виду у соседей, которые в это самое время пили на кухне «Тридцать третий» портвейн, перепоручив детей женам. Получалось, что соседи – настоящие мужики, а он вроде бабий подкаблучник. А в собственной отдельной квартире можно ни на кого не оглядываться. Какое-то время Саша порадовался новому жилищу и даже умудрился собственными руками прибить карниз над окном в одной из комнат. На большее его не хватило. Через месяц он опять начал исчезать из лона семьи, уверяя, что скучает по соседям и заглядывает к ним в гости, потому как мужики приглашают. Дина чувствовала, что ходит он вовсе не к мужикам. Но не выслеживать же его. Это казалось ниже ее достоинства.

Динино терпение лопнуло, когда однажды она застала мужа в их собственной квартире в недвусмысленной позе с Леночкой Задорожной. Нет, она ни на секунду не усомнилась в Леночке. Вполне возможно, что жена Виктора как раз зашла за чем-нибудь к ней, Дине, не зная, что она уехала. А уж Саша не был бы Сашей, если бы не попытался воспользоваться тем, что само приплыло в руки.

Больше Дина с Павловским не виделась. Она и развод оформила самостоятельно. Она даже оставила ему родительскую квартиру. Дина не хотела жить там, где все будет напоминать ей о муже. Отец долго не мог ей этого простить и некоторое время порывался, как он говорил, «выкурить с кровной жилплощади негодяя Сашку». Но вскоре их коммуналку расселили, и в ней вместе с Диниными родителями осталась всего одна семья, с которой они очень дружили и расставаться не захотели. Дина же выбила себе комнату в общежитии завода, куда пошла работать. Так и вышло, что Александр Павловский, не пошевелив даже пальцем, получил в полное владение отдельную двухкомнатную квартиру. Он почему-то посчитал это совершенно справедливым и грязно ругался с бывшим тестем, который поначалу пытался у него эту квартиру отобрать.

Далее в своей жизни Дина все делала самостоятельно: растила дочку, училась, работала и даже получила собственную квартиру, когда стала хорошим специалистом. О расставании с Павловским никогда не жалела. Вычеркнула его из своей жизни. Туську переписала на свою фамилию и ничего не рассказывала ей об отце. Потом вот родился Денис… Но это уже совсем другая история, хотя…

– Первая многопрофильная больница… – прозвучало над ухом Дины Сергеевны.

Она с трудом вынырнула из воспоминаний, рванулась с места и еле успела выскочить из автобуса. Закрывшиеся двери даже прищемили ей хвост плаща, потом снова разъехались в стороны, и освобожденная Дина Сергеевна направилась к больнице. В справочной ей сказали, что Задорожная Мария Викторовна находится в отделении реанимации в крайне тяжелом состоянии.

Дина Сергеевна знала, что в реанимацию не пускают никого, кроме самых близких родственников, да и то только тогда, когда больной находится в самом критическом состоянии. Но ей и не нужна была больная. Ей очень хотелось посмотреть на отца Марии. Если он и Витя Задорожный ее юности – один и тот же человек, то она непременно найдет его у дверей реанимации, несмотря на то что туда не пускают. Он ночевать будет под дверями, за которыми находится его дочь. Дина Сергеевна уже сама не понимала, чего она больше хочет: чтобы этот Задорожный оказался тем самым Витей или, наоборот, не имел к нему никакого отношения.

Уже от самых дверей коридора, который вел к реанимации, Дина Сергеевна увидела группу из трех человек. Один из них был в зеленом медицинском костюме, двое других – в обычных, цивильных. Одного из этих двоих она даже посчитала слегка располневшей Леночкой, которая вполне может носить строгий костюм мужского типа. Сердце Дины Сергеевны болезненно забилось в груди, будто ударяясь не о стенки грудной клетки, а о бетонные надолбы. Она почему-то уже не сомневалась, что сейчас встретится с юностью. И она с ней встретилась.

К тому моменту, когда Дина Сергеевна преодолела коридор, врач уже скрылся за дверями отделения реанимации, а оба оставшихся оказались мужчинами. Леночки среди них не было. Один из мужчин действительно был тем самым бывшим одноклассником Витей Задорожным. Он почти и не изменился, разве что немного погрузнел и поседел. Рядом с ним стоял человек, которого Дина Сергеевна не только никак не рассчитывала увидеть, но на которого по-прежнему и не хотела бы смотреть. Вторым оказался ее бывший муж Александр Павловский. Павловский тоже изменился мало. Пожалуй, стал даже еще интереснее, чем в юности, но Дине Сергеевне на его мужскую привлекательность было самым решительным образом наплевать.

– Вы… здесь оба… – с трудом произнесла она и схватилась за сердце, которое болело уже непереносимо.

– Дина? – в один голос воскликнули мужчины.

– Что ты тут делаешь? – спросил Виктор.

– Хороша! – восхитился ею Павловский и даже прицокнул языком.

Но Дина Сергеевна в его сторону и не смотрела.

– Витя! Что с твоей дочерью?! – спросила она Задорожного.

– Понимаешь… странно так… отравление… а у Маши еще и особенная реакция на этот препарат… В общем, все очень тяжело… но ты… Ты здесь какими судьбами? У тебя тоже кто-то в этой больнице?

– Нет, Витя… Такой странный расклад… такое жуткое совпадение, но это именно я нашла твою дочь… Я, конечно же, не знала, что она твоя дочь…

– Как нашла? Где? – совершенно растерялся Виктор. – Мне милиция пыталась что-то объяснять, но я так ничего и не понял, кроме того, что Машенька почему-то оказалась в квартире своего бывшего одноклассника, которого и в городе-то сейчас нет… Он где-то в командировке… Говорят, уже выехал обратно…