Читать книгу "Обретая любовь - Элоиза Джеймс"

– Пару дней назад я видел, как ты общалась с Макиндером, – проговорил отец, деликатно не замечая мокрых глаз дочери и вытянутого из кармашка платка.

– У него интересное лицо… – Грейс постаралась улыбнуться. – И вообще он мне нравится.

– Дело не в лицах. На мой взгляд, он отличный парень. Я бы без раздумий принял его в свой экипаж.

У отца это являлось наивысшей оценкой человеческих качеств.

– Но ведь Колин… Мы…

Отец снова привлек дочь к себе.

– Прежде чем уехать, он попросил руки твоей сестры.

Было ли сказано что-то еще, Грейс не слышала из-за возникшего в ушах звона. Затем ее сердце забилось опять, начав выстукивать некое подобие похоронного марша.

Этого и следовало ожидать. Она должна была предугадать, когда увидела, как встретились их взгляды. Лицо Колина осветилось таким восторгом…

– И что вы ему ответили?

– То же самое, что и всем другим. Ни одна из наших дочерей не выйдет замуж до достижения двадцатилетнего возраста, несмотря на все расположение к претендентам. По правде говоря, для Лили планку следует поднять еще выше. Хотелось бы, чтобы она стала чуть посерьезнее, прежде чем кого-нибудь выберет. В общем, мы с матерью категорически против ранних браков, ты это знаешь.

– Но в вашем случае такой брак оказался вполне благополучным, – вымолвила Грейс подрагивающим голосом.

– Однако не сразу все наладилось, – проговорил отец.

В этот момент в комнату вплыла Лили, которая выглядела абсолютно бодрой и свежей, как будто и не протанцевала накануне почти всю ночь.

– Весь мир кажется таким мрачным, – заявила она. – Колин уехал обратно на свой корабль.

Грейс сделала глубокий вдох.

– Увидишься с ним, когда у него опять будет отпуск.

– Но ведь все уже будет не так, – возразила Лили. – Колин танцует просто бесподобно. У меня было ощущение, будто я лечу, когда мы с ним вальсировали.

– На мой взгляд, вы изумительно смотрелись вместе.

Лили посмотрела на сестру сузившимися глазами.

– Я думала, ты уехала с бала еще до его появления. Тебя он должен был бы пригласить прежде, чем меня.

– Я не предоставила ему такого шанса, – поспешила заверить Грейс.

Пусть Лили не воображает, будто ее старшей сестрой могут пренебречь.

– Ему следовало разыскать тебя! – вознегодовала Лили. – Ведь ты почти полжизни пишешь ему! С его стороны это крайне неучтиво! Возможно, я напишу ему и выскажу свое порицание!

Герцог приобнял обеих дочерей.

– Я сам напишу Колину и уведомлю его, что ты, Грейс, впредь не будешь ему писать.

Она кивнула.

– Я буду писать ему вместо нее, – сказала Лили. – Ведь я обещала. К тому же, папа, он друг нашей семьи.

Грейс стало грустно при мысли о том, что она больше не возьмется за перо, чтобы написать Колину. И чем ей теперь заполнить свою жизнь? Иногда у нее возникало ощущение, будто она живет лишь для того, чтобы поднимать ему настроение разными забавными историями и соответствующими рисунками, давая возможность посмеяться и улыбнуться даже в пылу сражений.

И Грейс действительно не притронулась к перу. Она проплакала целую неделю, но не написала ни строчки. А к воскресенью взяла себя в руки. Не может же она в самом деле жить только ради того, чтобы писать письма человеку, редко утруждающему себя ответом.

Очевидно, Грейс просто вообразила романтическую историю, которой в реальности не существовало. Она часто пыталась представить, какие мысли возникают у Колина при прочтении ее посланий, но он, возможно, вообще ни о чем не задумывался. И, вероятно, даже не хранил ее писем.

Все это вызывало одновременно и печаль, и гнев. Вот если бы ей кто-то писал каждый месяц в течение многих лет, она непременно разыскала бы этого человека по возвращении в Англию. И без устали танцевала бы с ним всю ночь. И поблагодарила бы лично, не используя в качестве посредника сестру.

И Грейс не сделала бы предложения другому человеку. Никогда в жизни.

На следующее утро им доставили посылку – простой деревянный ящик с ее именем на крышке. Открыв его, Грейс первым делом увидела кусок шелковой ткани, поверх которого лежал листок бумаги. На нем тоже стояло ее имя и еще было приписано: «С благодарностью».

На несколько секунд она ощутила слабость, ей даже показалось, будто под ногами качнулся пол.

– Ого! – протянула Лили, заглядывая через плечо. – Я знала, что Колин все же не такой невежа, чтобы не поблагодарить тебя за все твои письма. Он, конечно, должен был бы пригласить тебя на танец, но вот это даже лучше. – И сестра сдернула лежащий сверху шелк, прежде чем Грейс успела ее остановить. Под тканью оказался аккуратный ряд небольших круглых пузырей. – Это еще что такое?

– Пожалуйста, ничего не трогай, – предупредила Грейс, но Лили все равно вытянула одну из емкостей. – Это поросячьи пузыри, наполненные краской.

– Поросячьи пузыри? Фу, какая гадость! – Сестра поспешила освободить руки. – Но они же все замотаны-перемотаны. Как ты будешь брать из них краску?

– Пузырь просто прокалывается гвоздиком, – объяснила Грейс. – И им же затыкается, чтобы краска не высыхала.

Всего в посылке было одиннадцать разных красок. Здесь присутствовала уже знакомая кадмиево-красная, но имелись и такие, какие прежде Грейс на встречались: изумительная темно-зеленая, оттенка кедровой хвои; пронзительно-ясная, как летнее небо, голубая; и еще синяя с фиолетовым нюансом, цвета сумерек над морской гладью.

Подхватив ящик, Грейс устремилась наверх, в свою комнату.

Уже на лестнице она услышала, как Лили сообщает о подарке отцу, выглянувшему из библиотеки. Через пару секунд тот окликнул Грейс, и она, остановившись, обернулась. Отец и Лили стояли обнявшись, поразительно похожие друг на друга.

– Никаких писем, – напомнил он.

– Но я же должна его поблагодарить.

– Ну тогда предупреди, что это твое последнее письмо.

Грейс кивнула.

– Я напишу ему вместо тебя, – с энтузиазмом вызвалась Лили. – Но только раз, если он мне не ответит. Я не буду, как ты, писать ему одно письмо за другим, не дожидаясь ответных. Ты была слишком снисходительна к нему.

Грейс удалось добраться до своей комнаты и захлопнуть за собой дверь прежде, чем она расплакалась. Что уже было достижением.

За все годы переписки с Колином она получала от него в лучшем случае одно письмо в два-три месяца. Хотя какие-то из писем могли, конечно, и затеряться. Но она давно перестала притворяться, будто он пишет ей с желаемой для нее частотой.

Ну а теперь, раз уж он влюблен в Лили, то пускай с ней и переписывается.

Грейс стало так больно, что она опустилась на ковер с ящиком в руках, пытаясь понять, как жить с разбитым сердцем, тем более если тот, кого ты любишь, станет мужем твоей сестры.