Читать книгу "Реальный мир - Нацуо Кирино"

Я была тогда в одиннадцатом классе. Когда мама спала, я потихоньку достала из ее сумки мобильник и заглянула в его память. Там оказалась обширная переписка с каким-то мужчиной.

«Сегодня не получилось позвонить тебе. Извини. Был очень занят, не мог ни на минуту оторваться от работы. При следующей встрече хотел бы о многом поговорить. Все время думаю только о тебе. Спокойной ночи. Люблю тебя».

«Я все время думаю о тебе и о том, что ты сказала. Мы оба подобны растениям, которые парят в воздухе, оторвавшись от земли. Так что же держит нас вместе? Так можно ли жить, питаясь только любовью? Я не знаю. Люблю тебя».

Итак, мама любит незнакомого мужчину.

Меня осенило, что в своем сердце она уже давно бросила нас всех – отца, меня и брата. Я поняла, что напрасно изо всех сил пытаюсь найти в нынешней матери призрак моей прежней мамы, ибо для нынешней мамы существует только один мир, в котором она одна с этим мужчиной.

Узнав правду, я записала имя и телефон этого мужчины и позвонила ему:

– Говорит дочь Тэраути. Вы в каких отношениях с моей мамой? – прямо спросила я. После некоторого молчания он ответил:

– Я подчиненный Тэраути-сан. Мы вместе работаем. Я очень уважаю ее, и мне нравится, как она работает. У нас только такие отношения.

Так, значит, этот мужчина моложе моей матери и работает там же, где и она. Я вспомнила, что мать как-то говорила о нем, как о хорошем человеке, и что у него есть дочь одного возраста с Юкинари. Мне сразу стало как-то пусто на душе.

– Я поняла. Хорошо, – сказала я.

Маме я ничего не сказала, но этот мужчина, видимо, сообщил ей о моем звонке. Вскоре мама зашла в мою комнату и принялась оправдываться:

– Ты ошибаешься. У меня с этим человеком ничего нет. Так что не волнуйся…

Глаза выдали ее, однако я ответила, что поняла, и кивнула. У меня были все доказательства: послания на мобильнике, ночевки вне дома, всегда какой-то опьяненный взгляд, тайные звонки по телефону, резкие перепалки с отцом. Я не хочу потерять свою маму. Я готова подвергнуться унижениям, пережить любые обиды, я готова все снести. Я выбрала примирение.

– Я поняла, – сказала я.

– Ну и хорошо, – ответила мать, явно чувствуя себя неловко. Видимо, поняв, что больше говорить не о чем, она вышла из комнаты.

Сейчас, спустя год, мать по-прежнему поздно возвращается домой. Она продолжает лгать, а я веду себя так, будто этого не замечаю. Может, кто-то скажет, что это по-детски. Нет, ничего подобного. Я просто не хочу слышать ничего того, что могло бы разрушить отношения между нами. Хотя я и не могу доверять моей матери, но я не могу и продолжать жить, не доверяя ей.

Поэтому я вынуждена основательно пересмотреть, что означает само слово «доверие».

Я стала сторониться отца.

Моя ненависть к матери перекинулась на него, потому что я не могла пойти на прямую конфронтацию с матерью, боясь ее потерять. Отец, вероятно по той же причине, свою ненависть к жене направил на нас, своих детей. Эта переплетающаяся взаимная ненависть привела к созданию в доме атмосферы, в которой я начала задыхаться.

Скрывая свое недоверие к матери, я все-таки пыталась верить ей и любить ее. Но из этого, видимо, ничего не получится, ибо если любить человека, которому не веришь, то в конечном счете потеряешь веру в самого себя. Это похоже на ситуацию, когда родители жестоко обращаются со своими детьми. Дети, которые мирятся со своими некогда любимыми родителями, хотя и потеряли веру в них, в конечном счете потеряют веру в самих себя. Посмотрите, вот вам Червяк! Это пример «непоправимости». И дело совсем не в том, что он убил свою мать.

Я посмотрела на часы. Было одиннадцать.

Из-за смога окружение серпа луны выглядело искаженным. Мама еще не вернулась. Из ящика стола я достала телефонную карту. Сто единиц на ней так и не уменьшились с тех пор, как я стала пользоваться мобильником. Положив в карман ключи от квартиры, мобильник и телефонную карту, я вышла в коридор. Брат в своей комнате сидел в Интернете, в пустой гостиной спал отец, издавая легкий храп.

Одетая в футболку и шорты, я открыла входную дверь в вестибюле нашего дома. Жаркий влажный воздух ударил в лицо, ветра не было. Улица была пустынна, ни одного прохожего.

Несомненно, что именно сейчас Кирарин и Червяк разрабатывают в Каруидзава план убийства его отца! Я же в глубине души уже не раз убивала свою мать.

Я шла по дороге в поисках будки телефона-автомата, и мои сандалии, слегка приклеиваясь к еще не остывшему асфальту, с каждым шагом издавали характерный хлюпающий звук. Около станции стояли две телефонные будки. Они освещались светом флюоресцентных ламп, рядом три машины такси ожидали поздних клиентов.

Могут ли они установить, откуда был звонок?

Я повернула в сторону в поисках телефонной будки, расположенной в более темном месте, и увидела то, что искала, около мини-маркета. Сквозь стеклянные окна магазина были видны поздние покупатели, которые сновали около полок с товарами. Сделав глубокий вздох, я вставила телефонную карту.

– Говорит номер сто десять. Алло, что случилось? – раздался в трубке голос пожилого мужчины, говорящего в нос. Я набралась мужества и выпалила:

– Я хочу сообщить кое-что о юноше, который убил свою мать и сбежал.

– Что вы хотите сообщить?

Я с удовлетворением заметила, что тон его голоса стал намного серьезней.

– О местонахождении юноши. Я слышала, что он скрывается на пустой даче в Каруидзава.

– Как вас зовут?

– Не могу сказать.

Я резко повесила трубку.

Нужно быстро уйти, иначе они могут установить, откуда был звонок. Я хотела стереть с трубки свои отпечатки пальцев, но потом подумала, что это не имеет значения. Когда Червяка и Кирарин схватят, у них в телефоне все равно будет мое имя. Я не упомянула Кирарин в надежде, что ей удастся сбежать до того, как схватят Червяка…

Когда я подошла к нашему дому, то увидела, что у лифта стоит человек. Это оказалась моя мама. Она была одета в черный свитер без рукавов и белые брюки. Подойдя к ней, я почувствовала запах мыла, которое не использовали в нашем доме. Я отвернулась. Увидев меня, мать страшно удивилась:

– Что ты делаешь в такое позднее время?

– Позвонила, чтобы кое-кого попугать.

Мать изменилась в лице:

– И куда ты звонила?

– Это не имеет значения.

Я обхватила рукой напряженное тело матери. «Я не должна причинять ей боль», – подумала я.

Глава 7

Кирарин 2

Около девяти вечера мы вошли в маленькое кафе-рамэн, расположенное рядом с шоссе № 18. Я хотела было пойти в какой-нибудь семейный ресторан, но передумала, когда поняла, что при ярком свете грязноватый вид Червяка будет еще больше бросаться в глаза. Похоже, я стала жестока к нему.