Читать книгу "Заградотряд Его Величества - Сергей Шкенев"

В недавнем прошлом мы нередко приводили пример короля Гарольда Годвинсона. Мы не имели права так поступать, так как он потерпел поражение в деле защиты своей страны. Гарольд потерпел сокрушительное поражение, потрясшее Англию до самого основания. У него никогда не было достаточного количества солдат и оружия, чтобы сражаться, не рискуя при этом всем. У нас есть и солдаты и оружие.

Как можно сравнивать нашу ситуацию с его? Давайте просто покажем такую же волю и решимость, как показал он, но с прямо противоположным результатом. Нас ждет победа! Пришло время, когда нужно действовать так же, как он, оставаясь непоколебимыми, несмотря ни на какие капризы судьбы, и одержим победу даже при самых неблагоприятных для нас обстоятельствах. И давайте же ни на миг не сомневаться в величии нашего дела!

Я твердо убежден, что британский народ был глубоко потрясен ударом судьбы в Нормандии. Он взглянул в лицо страшной и безжалостной войны. Теперь он знает страшную правду и полон решимости следовать за Его Величеством и Его Высочеством принцем-регентом в огонь и в воду.

В последние дни французские, голландские и датские газеты много писали об отношении британского народа к принимаемым для дела войны мерам. Похоже, французы думают, что они знают британский народ лучше, чем мы, его правительство. Они дают лицемерные советы насчет того, что нам делать и что нам не делать. Они решили, что сегодняшний британский народ – это тот же самый народ, что и весной 1801 года, который пал жертвой агрессивной русской политики в сражении за Санкт-Петербург. Мне нет нужды доказывать лживость их утверждений. Это сделает сражающийся и много работающий британский народ.

Впрочем, мои друзья, для того, чтобы еще больше прояснить ситуацию, я хочу задать вам ряд вопросов. Я хочу, чтобы вы ответили на них по мере ваших знаний, согласно вашей совести. И вы ответите на них не только для себя, но и для наших врагов, утверждающих, будто старая добрая Англия потеряла веру в победу…»

Глава 12

Сначала Генри Блеквотер почувствовал сильные шлепки по щекам, потом вздрогнул от льющейся на голову холодной воды и только тогда с удивлением и радостью понял, что судьба сжалилась и решила оставить его в живых. Да, это можно считать удачей, потому что последнее, что видел энсин в том бою, был стремительно летящий в лицо приклад русской винтовки. Так почему же его тогда не добили?

Разум отказывался отвечать на вопрос, мысли путались, а память вообще потерялась где-то в тяжелой и гудящей подобно колоколу голове. Когда все случилось? Сколько он так пролежал? Вчера была пятница… завтра суббота… сегодня-то какой день?

– Очухался, болезный? – Незнакомый голос с выговором уроженца северной Англии выразил свою радость сильным ударом чем-то твердым под ребра. – Открывай глаза, ты уже приехал.

– Куда? – спросил Генри и поспешил последовать совету.

– Куда надо, туда и приехал! – Недобро улыбающийся человек с темными волосами и тонкими усиками не походил на англичанина, а мундир странного вида и покроя наводил на грустные мысли. – Ты с плену, милок.

То, что перед ним стоит солдат русской армии, энсин сообразил не сразу. Да, в газетах писали – Российская империя бедна до такой степени, что царь Павел вынужден нарядить войска в убогое рубище, но кто бы мог подумать, что оно настолько убого. Нелепые зеленые и светло-коричневые пятна, смешные сапоги, напоминающие то ли укороченные ботфорты, то ли удлиненные башмаки… на голове островерхая войлочная шапка… Дикари, как есть дикари! Вон как кровожадно сверкают глаза.

Вот только испытываемые сержантом князем Черкасским чувства вряд ли можно было назвать кровожадными. Тут скорее недоумение пополам с разочарованием – он надеялся захватить опытного британского офицера, а результатом вылазки стал перепуганный до мокрых штанов мальчишка. Такого даже прикладом бить не пришлось… сомлел малец, как красна девица, и едва не отдал Богу душу.

– Говорить будем, юноша?

– О чем? – вздрогнул энсин.

– О военных тайнах, разумеется.

Генри печально вздохнул. Чтоб остаться живым, он бы с превеликим удовольствием выдал любую тайну, вот только никто ему их пока не доверил по причине молодости и невеликого чина. Разве что поведать о пристрастии полковника Уотсона к курению опиума? Но вряд ли это вызовет интерес, тем более сэр Сэмюель секрета из своей привычки не делал и под хорошее настроение угощал офицеров полка. Да и не только офицеров – перед наступлением на русские позиции полковник распорядился дать солдатам эликсир собственного изобретения, убирающий страх, придающий силы и притупляющий боль от ран. Правда, противный на вкус до такой степени, что самого Генри, решившего попробовать зелье, долго и мучительно тошнило. Нет, это вряд ли интересно. Может быть, хоть намек какой дадут?

– Спрашивайте, сэр!

– Обращайся ко мне – господин сержант.

– Так точно, сэр!

– Тьфу ты…

Готовность англичанина к разговору сержанта Черкасского радовала. Сейчас, когда противник наконец-то остановил свою самоубийственную атаку, появилось время для задушевной беседы, и не хотелось портить его банальным ускоренным допросом. А кого еще сподручнее взять за душу и встряхнуть ее хорошенько, как не предрасположенного к ответам пленного?

– Так что ты говорил насчет секретных пушек, дружок?

Энсин опасливо покосился на сидевшего чуть в стороне человека, по виду явного командира этих страшных русских. Именно своей молчаливостью и полным равнодушием офицер внушал страх – вроде не произнес ни одного слова, только смотрит брезгливо и отстраненно, а нарастающая паника сама помогает выталкивать из пересохшей глотки торопливые фразы:

– Да, господин сержант, я видел эти пушки.

Через полчаса лейтенант Самохин собрал младших командиров в своей палатке, изрядно пострадавшей, но еще пригодной для совещания. Полотняная крыша в нескольких местах посечена осколками, но так даже лучше – больше света, и не нужно зажигать лампу.

– Итак, господа, какие будут предложения?

Собственно, командиров немного – два сержанта от егерей да один казачий урядник. Все, на этом список начальствующего состава заградительного отряда исчерпан. Государь император Павел Петрович вообще старается избавиться от порочной практики прошлых царствований, когда на трех солдат приходилось два офицера и четыре генерала. Причем большая часть и тех и других предпочитала нести службу как можно дальше от линии непосредственного соприкосновения с неприятельскими войсками.

Экономия, опять же. Жалованье младшего командира куда как меньше офицерского, и при значительном сокращении казенных расходов государство оставило мощнейший стимул к карьерному росту. Не у всех кошелек регулярно пополняется арендной платой с наследственных земель, как вот у князя Черкасского… Кстати, именно он и пожелал высказаться первым.

– Пожалуйста, Матвей Дмитриевич.

– Спасибо, Федор Саввич. – Сержант встал, хотя новый Устав позволял не делать этого в боевой обстановке. – Господа, опрос пленных показал, что нам противостоят части, больше похожие не на армию, а на шайку скоморохов. Ряженые комедианты, опоенные дурманом и идущие на убой с покорностью баранов. И вообще я считаю, что, посылая против нас переодетых в мундиры баб, англичане нанесли тем самым тяжкое оскорбление и выказали пренебрежение нашему мужеству.