Читать книгу "Кровавая жертва Молоху - Оса Ларссон"

Парень и девушка остановились точно около почтового ящика. Они прекрасно знали границы дозволенного – и свои права. Видимо, нужно было куда больше, чем космическое существо с полицейским жетоном, чтобы отпугнуть их. Девушка продолжала снимать, а парень выстреливал из себя вопросы:

– Он опасен? Вы считаете, что он убил свою бабушку? Правда ли, что сегодня его подвергнут психиатрической экспертизе?

Кристер весь трясся, с трудом сдерживая гнев.

– Вы что, совсем спятили? Прочь отсюда, немедленно!

Он поднял Маркуса на руки, окликнул Веру, которая спокойно описывала круги вокруг вновь прибывших.

– Ко мне! Ко мне, я сказал!

Ах, если бы Ребекка могла научить собаку хотя бы самым простым командам!

Маркус дергался у него в руках, не хотел, чтобы его несли. Пока Кристер вносил его в дом, он лаял на журналистов.

– Гав! – кричал он. – Гав! Гав! Гав!

Карл фон Пост спал беспокойно. Во сне он душил свою жену тонкой металлической проволокой. Лицо у нее посинело, раздулось, как готовый вот-вот лопнуть воздушный шар. Проволока врезалась в кожу, брызнула кровь. Прокурор резко проснулся, боясь, что кричал во сне, что соседи могли слышать его крик.

Он никак не мог понять, откуда взялся этот странный сон. Наверное, он съел что-то не то. Или, может быть, он заболевает? Во всяком случае, этот кошмар никак не связан с той теткой, Майей Ларссон, и тем, что она сказала о его отце и жене. Исключено. Майя Ларссон – совершенно второстепенная фигура.

А теперь Карл фон Пост стоял в дверях кабинета Ребекки Мартинссон в прокуратуре. Альф Бьернфут сидел за ее столом, разложив перед собой дела к сегодняшнему судебному заседанию. Десять незначительных дел, одно за другим. Каждое займет не более тридцати минут.

«Восхитительно», – подумал фон Пост и почувствовал, как утреннее мрачное настроение после неприятного сна мгновенно улетучилось.

Ребекка Мартинссон отреагировала лучше – вернее, хуже, – чем он мог надеяться. Устроила сцену, как истеричная старуха, поругалась с начальником, а потом еще и отказалась выйти на работу.

А сам он теперь будет руководить следствием, она же обеспечила себе репутацию мелкой дряни и истерички. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не начать напевать и усмехаться. Нет-нет, надо напустить на себя озабоченный вид.

– Много? – спросил он начальника приглушенным голосом.

Альф Бьернфут бросил на него раздраженный взгляд.

– Как неудачно, что она приняла все это так близко к сердцу, – продолжил фон Пост, который пребывал в том настроении, какое бывало у него в детстве на Рождество. – Ужасно, что тебе пришлось приехать из Лулео, бросив все дела…

Главный прокурор прервал его нетерпеливым жестом:

– Да нет, она все так скрупулезно подготовила – написала памятку перед заседанием, список вопросов, даже набросала черновик выступления. Осталось только его зачитать.

Фон Пост почувствовал, что какой-то механизм внутри него заскрипел, рождественская музыка стихла.

– По-моему, это гнусно, – с чувством проговорил он. – Это отказ от работы и весомое основание для увольнения. Кому угодно было бы сделано предупреждение.

Он поздравлял себя с тем, что так элегантно изложил намек, – если начальник не сделает ей предупреждение, это будет явным проявлением того, что у него есть любимчики. А чтобы уволить человека, нужно сперва сделать предупреждение. Не то чтобы Бьернфут стал бы ее увольнять. Он еще не сошел с ума. Но этого и не требовалось. Получив предупреждение, Ребекка Мартинссон сама напишет заявление – это фон Пост мог почти гарантировать.

– Я дал ей согласие на отпуск, – сухо сообщил Альф Бьернфут. – Лично я буду благодарен, если она простит меня и не уволится. «Мейер и Дитзингер» будут счастливы и сделают ее акционером, если она вернется к ним.

«Вид у начальника бледный, – подумал фон Пост. – Болезненный он какой-то».

– Позови меня, если я могу чем-то помочь, – проговорил он и улыбнулся.

В ту же секунду в коридоре появились Фред Ульссон и Анна-Мария Мелла, раскрасневшиеся и возбужденные.

Увидев фон Поста, оба разом замолчали.

Фон Пост сделал им знак зайти к нему.

– Скоро мы возьмем этого парня, – проговорил Фред Ульссон и протянул прокурору лист бумаги.

Они поздоровались с Бьернфутом. Приветствие звучало не очень-то сердечно. Анна-Мария бросила на него суровый взгляд. Альф нехотя ответил на приветствие.

– Я проанализировал эсэмэски тайного друга Суль-Бритт Ууситало, – сказал Фред Ульссон. – Последняя сим-карта была активирована две недели назад. Сообщения, присланные днем, были отправлены с передаточной станции в Кируне, а те, что вечером, – из Курраваары. В прошлую субботу одно было послано из Абиску.

– Ее убили в ночь на воскресенье, – напомнил фон Пост.

– Но ведь оттуда можно добраться сюда за час.

– Майя Ларссон, кузина Суль-Бритт, рассказала Свену-Эрику, что у Суль-Бритт был роман с женатым мужчиной, у него есть дети и он живет в Курравааре, – доложила Анна-Мария, по-прежнему избегая смотреть в глаза фон Посту. – Я могу поговорить с соседом Ребекки, Сиввингом. Он знает в деревне всех. В смысле – может знать, подходит ли кто-то под это описание. И у кого есть домик в Абиску.

– Свяжись с ним, – приказал Бьернфут. – Прямо сейчас.

Он осторожно улыбнулся Анне-Марии. Она тут же повернулась к нему спиной, отошла в сторонку и стала звонить.

«Немного напряжения между коллегами всегда на пользу, – с удовлетворением подумал фон Пост. – Хорошо бы, если бы и у этой карликовой женщины случился истерический припадок. Можно ли надеяться на столь приятную сцену?»

Бьернфут повернулся к Фреду Ульссону:

– Тебе не удалось узнать, где была куплена сим-карта?

– Удалось. В круглосуточном продуктовом киоске в BW.

– Съезди туда и спроси, кто из жителей Курраваары имеет обыкновение покупать у них телефонные карты, – сказал Бьернфут.

Поднявшись со стула, он уже готов был натянуть пиджак, чтобы ехать в суд представлять дела Ребекки, вести благородную борьбу с теми, кто справляет малую нужду в общественных местах, ездит на мопеде без шлема, ворует сладости в магазине, водит машину в нетрезвом виде и гонит самогонку.

– Здесь народ все друг про друга знает, – проговорил он.

Они замолчали. Из коридора слышался голос Анны-Марии, произносившей «да», «да-да», «угу» и «спасибо, но теперь мне надо…». Это повторилось несколько раз, прежде чем она смогла завершить разговор.

Когда она снова вошла в кабинет, все уставились на нее.

– Йокке Хэггрут, – произнесла она. – Мне он лично неизвестен. По словам Сиввинга, самый обычный мужик. Жена, двое детей школьного возраста. И Сиввингу кажется, что брат этого самого Йокке Хэггрута имеет домик возле озера Трескет, недалеко от Абиску. Кроме того, он знает еще двоих, у кого там рыбачьи будочки. У них тоже есть дети, но взрослые. Я записала имена. Торе Мяки. Самуэль Валунд.