Читать книгу "Para Bellum - Василий Звягинцев"

Лось взял в руки банку крабов.

– Интересно, почему написано «Хатка»? Это по-каковскому крабов так кличут?

– Это по-нашему, – засмеялся Марков. – Напечатали этикетки с названием «Камчатка» под банку другого размера. Стали клеить, остается либо «Камч», либо «чатка». Решили оставить «чатку». А в Европах так продукт понравился, что смели с прилавков вмиг. Делать правильное название – надо объяснять, во-первых, что это те же крабы. Во-вторых, что маху дали. Помараковали и решили: пусть остаётся, как было.

Люсечка сноровисто нарезала, что полагалось, Лось быстрыми движениями открыл консервные банки. Из буфета появились хрустальные бокалы и рюмки, нераспечатанные коробки с мельхиоровыми ложками, вилками и ножами. Лось попробовал ударом под толстое литое днище выбить пробку из заморской бутыли, не сумел, смутился, принялся искать штопор.

– Это тебе заграница, пробковый дуб, а не картонка с сургучом, – засмеялся Марков. На душе у него было удивительно хорошо.

– Ну, будем живы и здоровы!

Чокнулись с долгим замирающим звоном, глотнули обжигающей жидкости.

– Фу, гадость, – выдохнул Марков. Джин ему до этого пить не приходилось.

– Самогон, – уважительно протянул Лось, разглядывая этикетку с забавной фигуркой. – Еловый, что ли?

Потом решительно отставил бутылку в сторону, взял «Столичную», повторил свой номер, теперь – вполне удачно.

– Для нас водочка повкуснее будет, – пропел он нежно и набулькал по полфужера.

– Второй тост – за великого и мудрого вождя, товарища Сталина, – торжественно произнёс Володя. – Все пьют до дна.

Марков посмотрел на друга с весёлым недоумением, однако стакан в рот опрокинул.

– Вы же ещё ничего не знаете, – затараторила Люсечка, заев горькую куском балыка. – Володечка был на приёме у самого Иосифа Виссарионовича! Два раза! По приказу Генерального сняли все обвинения, повысили в звании и дали новое назначение.

– С сегодняшнего дня я – заместитель Власика. Заместитель начальника личной охраны вождя. Нет, ты понял? Какой проницательностью и мужеством надо обладать, чтобы вчерашнему зэку не просто оказать доверие, но приблизить к себе!

Лось почти касался своим лицом лица Сергея, заглядывал ему в глаза, словно просил: «Вспомни. Пойми!»

Марков мигнул, показал, что всё понял. Он слышал байки о лишних вентиляционных отверстиях, под которыми сидит за стеной невзрачный человечек и записывает школьной ручкой с пером-«уточкой» на стандартных листах всё, что услышит. В лагерях – пересыльных и в самом СТОНе – об этом рассказывали очень многие. То, что подобные отдушины должны существовать в этом «хитром» доме, где обитали весьма большие военные чины и крупные деятели других ведомств, сомневаться не приходилось.

– Может, пойдём проветримся, – предложил Сергей. На балконе, если стать лицом к улице и говорить потише, подслушать разговор практически невозможно. Во всяком случае, генерал так думал. – Что-то на меня эта пакость иноземная плохо подействовала.

– Что вы, мальчики, – вмешалась Люсечка. – Пойдёмте лучше к нам. Я тоже ничего не успела, но всё же у нас немного уютнее.

Марков слушал, открыв рот. К кому это к нам? Прелестная буфетчица тоже живёт в этом доме? Может, у неё папа – Валерий Чкалов? Или Паша Рычагов? Или… До Сергея стало доходить, почему так суетится девчонка, почему она так настойчиво приглашает в гости, так часто повторяет: к нам, у нас. Ай, да Володька, ай, да сукин сын. Когда только успел?

– Никуда мы не пойдём, – отрезал изрядно охмелевший Лось. Похоже, закладывать за воротник новенького мундира он начал давненько. – Мы будем пить и смеяться, как дети… или поётся по-другому? Хороши малыши, пить они будут… Серёг, ты понял, что я тебе хочу сказать? Господь Бог и товарищ Сталин дают мне шанс сделать то, чего я хочу больше всего. Может, мне народ памятник поставит, если я сумею. На последние трудовые копейки. Как Минину и Пожарскому. На Красной площади!

– На Лобном месте, – ляпнул Марков.

– Что?

– Памятник князю Пожарскому и гражданину купцу Козьме Минину поставили на Лобном месте, – пояснил Сергей. – Там, где совершались публичные казни.

Лось поднял разом протрезвевшие глаза:

– А и хер с ним. Пусть даже на Лобном.

Звонок прогремел в пустой квартире неожиданно. Марков ринулся искать телефон, ориентируясь по звуку. Каналья Иванов не удосужился показать, где стоит аппарат. Генерал, матерясь сквозь зубы, бегал из комнаты в комнату.

– Брось, Серёжа, – крикнул Лось, – кто тебе сейчас звонить может? Явная ошибка!

Но проклятая техника не унималась, выстреливая трели, как длинные пулемётные очереди. Наконец хозяин квартиры обнаружил чернобокого нарушителя спокойствия в самом дальнем помещении – кабинете. Он схватил трубку:

– Алло!

– Добрый вечер, товарищ Марков, – прозвучал незнакомый голос. – Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин.

– Сергей Петрович, – глуховатый голос вождя резанул по сердцу. Показалось вдруг, будто Хозяин не только мог слышать пьяный разговор в этой квартире, но и понял все намёки Лося. – Надеюсь, я не разбудил?

– Никак нет, Иосиф Виссарионович. Отмечаем с друзьями новоселье и новые назначения.

– Святое дело, – иронически сказала трубка, – только не злоупотребляйте. Я хочу пригласить вас завтра на небольшой приём. Не будет никаких государственных деятелей, чиновников, командиров производства. Надоели своим занудством. Соберутся культурные люди: артисты, режиссёры, писатели. Обещали, что будет даже Любовь Петровна Орлова. Ещё журналисты, поэты. Словом, люди свободных профессий. Есть постановление кое-кого из них наградить. А кого не наградят – получат новый стимул к этому стремиться. Не возражаете?

– С удовольствием, товарищ Сталин, – искренне произнёс Марков.

– Замечательно, – слышно было, что собеседник улыбнулся. – Да, желательно, чтобы приглашённые были с жёнами или… другими дамами. У вас есть подходящая? Если ещё нет – я распоряжусь, подберут… Одним словом, завтра вам на квартиру завезут пригласительный билет.

После телефонного разговора веселье как-то скукожилось. Лось старательно разливал спиртное, Марков натужно шутил, Люсечка прилежно смеялась каждой остроте. Но дух доброй пьянки улетел из казённой квартиры, как здравомыслие покидает голову дурака.

Когда гости прощались с хозяином, Люсечка сказала:

– Теперь вы просто обязаны нанести нам ответный визит. И как можно скорее. А я обещаю устроить дорогому гостю сюрприз. – И, лукаво усмехнувшись, добавила: – Приятный.

Против ожиданий, Марков проснулся рано, в шесть утра, всего на час после лагерной побудки, и почти не страдая от похмелья. То есть, во рту конечно, сухость, и голова не то чтобы болела, но была ощутимо тяжеловата.

Сергей был ещё достаточно молод и здоров, чтобы позволить себе варварские методы борьбы с состоянием, которое главные потенциальные противники – немцы – называли и по сей день называют «катцен ямер», – кошачий визг. Он приседал и отжимался до горячего пота, не обращая внимания на справедливое возмущение организма: полночи хозяин вливал в организм всякую отраву, а с утра устраивает марш-бросок по казённой квартире, но с полной боевой выкладкой.