Читать книгу "Роковой дом - Мари Аделаид Беллок Лаундз"

Впервые ей перестал нравиться Лаквилль. С удивлением и укорами совести она спрашивала себя, что держит ее здесь, вдали от родины и соотечественников? С тянущим ощущением в груди она подумала, как приятно было бы снова увидеть высокую мощную фигуру Билла Честера и услышать его добродушно-ворчливую английскую речь.

Она переступила порог и раскрыла свой белый зонтик.

Было все так же жарко, но слева, за лужайкой, лежала прохладная сень каштанового леса. Почему бы не пойти туда и не отдохнуть в тени? Она быстро пробралась через выгоревшую траву к просвету в живой изгороди и вскоре нырнула в благодатный зеленый сумрак под высокими кронами.

В лесу было восхитительно тихо и спокойно, и Сильвия мимоходом удивилась, почему Вахнеры никогда не устраивают здесь чаепития. Правда, все иностранцы — люди законопослушные (так, во всяком случае, ей представлялось), а этот лес, если в настоящее время не имеет владельца, все же предназначается для продажи. Дальше по тропе она разглядела большую доску.

Ясно было, что эту красивую местность давно разбили бы на участки, чтобы построить виллы, будь она расположена ближе к дороге. Но сейчас здесь по-прежнему стоял нетронутый лес. Там и сям, среди пучков травы, валялись каштаны, сохранившиеся с прошлой осени.

Сильвия медленно шагала по извилистой тропке, прорубленной в лесу. Потом ей захотелось немного посидеть. И она свернула вправо, туда, где виднелся клочок земли очищенный от подлеска и зарослей ежевики.

Даже в этом месте, куда летом никогда не проникало солнце, грубая трава была опалена жарой. Сильвия посмотрела вниз: нет, бояться нечего, на твердой сухой земле ее красивая хлопчатобумажная юбка не испачкается.

Усевшись, Сильвия заметила вскоре, что поблизости, там, где заросли не были расчищены, землю недавно кто-то копал. На участке неправильной формы, размером приблизительно в квадратный ярд, дерн был снят, а потом возвращен на место.

Ей пришло на ум, что здесь, наверное, играли дети, а потом, желая скрыть следы, неловко прикрыли потревоженный участок земли сломанной веткой. Именно эта ветка с увядшими листьями привлекла ее внимание и позволила догадаться, что здесь кто-то побывал, причем недавно.

Ее мысли снова обратились к Биллу Честеру. Сейчас он изо всех сил спешит к ней на корабле или на поезде; еще часа два-три — и он будет в Париже, а потом, быть может, поспеет в Лаквилль к обеду.

Сильвия не сумела добыть для него комнату в «Вилле дю Лак», но сняла номер в «Пансионе Мальфе».

На открытом воздухе к ней вернулось душевное равновесие, и она сказала себе, что жила в Лаквилле очень счастливо — необычайно, удивительно счастливо…

Разумеется, нередко люди теряют в Казино больше денег, чем могут себе позволить, и это печально, но ведь и в Англии то же самое: бедные, как она слышала, рискуют своими жалкими накоплениями на скачках, а те, кому это по карману, отправляются в Монте-Карло или, оставаясь дома, играют в бридж!

В чем разница, если на то пошло? Но Билл Честер, со своими занудными, старомодными взглядами на жизнь, скажет, разумеется, что разница большая. Без сомнения, он не одобрит того, как она тратит деньги…

Ей пришло в голову — и эта идея позабавила — что Билл Честер и граф де Вирье едва ли будут в восторге друг от друга. Она задумалась: ревновал ли когда-нибудь граф Поль? Склонен ли он вообще к ревности? Вот бы узнать, что или кто способен подтолкнуть его к этому?

А потом ее мысли унеслись далеко-далеко, к картине, знакомой ей с детства, потому что эта картина висела в гостиной у одного из друзей отца. Она называлась «Жена игрока». Изображенная там сцена всегда казалась Сильвии красивой и выразительной, теперь же ее мнение изменилось: картина казалась нелепой пародией. На самом деле, игроки — обычные люди, не лучше и не хуже других, и среди них попадаются очень даже милые…

Наконец Сильвия поднялась и медленно пошла к опушке. Она не стала пересекать сад Вахнеров, а вместо этого взяла левее, где полевая тропка вывела ее на дорогу.

Когда она достигла «Пансиона Мальфе», к воротам подошла хозяйка и громко крикнула:

— Мадам! Пришло, наконец, известие от вашей подруги! Утром я получила телеграмму. Мадам Вольски просит меня отослать ее багаж в камеру хранения вокзала Гар-дю-Нор.

Сильвия была очень обрадована и в то же время — возможно, беспричинно — задета. Так Анна все эти дни была в Париже? Самое настоящее свинство с ее стороны не написать и не успокоить подругу, которая, ясное дело, сходит из-за нее с ума.

— В комнате мадам Вольски мы навели полный порядок, и она ждет теперь того самого английского джентльмена, — пропела мадам Мальфе. — Со стороны миссис Бейли было очень любезно направить в пансион нового жильца. Но до чего же смешны эти англичанки в своей заботе о приличиях! Подумать только, человек, чтобы ее повидать, приехал в Лаквилль из Англии, а она селит его в пансионе на противоположном конце города!

ГЛАВА 19

Уильям Честер, адвокат и уважаемый житель Маркет-Даллинга, влился в толпу, вытекавшую с большой пригородной станции Лаквилль, и почувствовал, что голова у него идет кругом.

Всего лишь два часа назад он прибыл в Париж, в спешке пообедал на Гар-дю-Нор и стал наводить справки, как проще добраться до Лаквилля. К своему удивлению, он узнал, что с того же вокзала в нужное ему место поезда отходят каждые несколько минут.

Человек, к которому он обратился, добавил:

— Сегодня в Лаквилле праздник, на озере будет фейерверк!

Честер думал, что Сильвия поселилась в тихой деревушке или маленьком городке. Это он заключил из коротких писем, которые от нее получал. Ему было удивительно слышать о таком оживленном железнодорожном сообщении между Париям и Лаквиллем. Сильвия писала, что снимет для него комнату отеле, где остановилась сама, и Честер, очень давший от жары и долгой поездки, с удовольствием предвкушал приятную беседу с ней на ночь, а потом хороший отдых.

В девять часов он сел в лаквилльский поезд и вновь поразился тому, как много народу направляется в этот город. Стало ясно, что сегодня там намечено нечто грандиозное и фейерверк на озере будет поистине великолепен.

Он вышел со станции в густой толпе, среди радостного шума голосов и раскатов хохота, нанял поблизости открытую коляску и бросил кучеру:

— Вилла дю Лак.

Коляска с трудом выбралась из толпы пешеходов и углубилась в узкие улочки. Когда она, наконец, выкатилась на открытое место, кучер притормозил, словно бы желая дать англичанину возможность насладиться великолепной панорамой.

Под звездным небом, по широкой и таинственной водной глади сновали бесчисленные суденышки, расцвеченные пестрыми гирляндами фонариков. Время от времени в небо с шипением взлетала красно-синяя ракета и рассыпалась в воздухе дождем искр, которые умножались зеркалом воды.

Направо возвышалось большое здание с башенками и минаретами, оконтуренное гирляндами мерцающих огней.