Читать книгу "Дети зимы - Лия Флеминг"

Потом заленившееся солнце все-таки решило показаться на небе и залило долину ослепительным светом. Все работали от восхода до заката, косили траву, сгребали ее в копны, грузили на телеги. Джосс слишком уставал, чтобы думать о своем секрете. Дни стали жарче, как-то к вечеру он решил искупаться в речке под Банкуэллом. И там впервые увидел Сюзанну Карр.

Карры были скорее мелкими дворянами, чем фермерами, и отправляли своих детей в школу. Они были прихожанами церкви, а не методистами, и жили в Банкуэлле, в старом доме со слугами; у них была карета. Банкир Эдвард Карр был пьяница и дурак; во всяком случае, так говорил отец Джосса; но он построил на реке бумагопрядильные фабрики с прядильными станками и для работы на них привез много чужих рабочих. Теперь, к всеобщему удовольствию, по новой дороге от Кейли до Кендала возили шерсть и хлопок.

Джосс заметил на берегу реки незнакомую девочку; на ней было белое платье из муслина с пышными оборками, а ее локоны переливались золотом в лучах солнца. Возле нее хлопотала служанка.

– Бесстыдник, что уставился? – закричала служанка. – Пойдем отсюда, Сюзанна, тут ходят грубые мальчишки. – Они поднялись с травы и ушли, а он остался, хмурый и злой. В молитвенном доме ему говорили, что все равны перед Богом. А тут он впервые почувствовал себя босяком, оборванцем в домотканых штанах. В этой девочке было нечто, напомнившее ему о лондонском художнике и мире прекрасных картин. Тогда-то он и достал эскиз из своего тайника.

* * *

В Банкуэлле Сюзанне Карр жилось одиноко. Ее отец мало интересовался своей единственной дочерью; он закрывался в библиотеке с бутылками вина, а часто вообще не ночевал дома. Да и дел у него было много – он присматривал за фабриками, был партнером в новом местном банке. Еще он ездил на охоту и обещал в скором времени брать ее с собой. Сюзанна училась в Скарптоне, в пансионе, но ненавидела пение, вышивание и прочие бессмысленные занятия. Девочки из ее класса жили где-то далеко от нее, ездить к ним с визитами она не могла, и долгими, темными вечерами компанию ей составляла служанка Элиза; они сидели с ней в гостиной и ждали, когда появится папа, но это бывало нечасто. Сюзанна ждала, когда тетя Лидия напишет ей длинное письмо, но оно не приходило. Их слуги жили в деревне веселее, чем она, у них там были какие-то игры. Так она думала, когда скакала на пони, одна, без Элизы.

Единственной ее радостью была верховая езда; Сюзанна седлала своего породистого пони и мчалась на нем по полям, верхом, как мальчишка; ее волосы развевались на ветру под шляпой. Дамские седла она не признавала.

Как-то раз она мчалась во весь опор по холмам, и неожиданно перед ней выскочил олень. Меркурий испугался, попятился и сбросил ее на землю, после чего умчался с пустым седлом. Сюзанна лежала на жестком дерне и смотрела, как ее пони несется вниз по склону. Она чувствовала себя глупо – теперь ей придется идти пешком домой, а это довольно далеко.

– Будь ты проклят, идиот! – закричала она ему вслед.

Оглянувшись назад, она увидела чью-то тень. Чуть выше, на пригорке, стоял молодой парень в кожаных чапсах и вельветовых штанах и смотрел на нее.

– Вы не пострадали? – спросил он, снимая с головы широкополую шляпу.

– Благодарю вас, все в порядке, мои кости целы, пострадала только моя гордость… глупый пони. – Когда она пригляделась к парню, его широкое, открытое лицо показалось ей ужасно знакомым.

– Оставайтесь на месте, мисс, – распорядился он. – Сейчас я найду вашего жеребца. Это коб?

– Это не коб, а охотничий гунтер, – поправила она.

– Я и сам люблю дейлских черных, – продолжал он. – Они хорошо работают на ферме.

– Не беспокойся, Меркурий прибежит домой. – Она вздохнула. – А я и сама дойду пешком.

– Не нужно после такого падения. Уинтергилл тут совсем рядом. Моя мама поможет тебе.

– Нет, пожалуй, я не могу. – Она улыбнулась, подобрала свои юбки, собираясь вскочить на ноги, но у нее закружилась голова, и она пошатнулась.

– Слушай, я тебе говорю. Пойдем, ты выпьешь чая, и мы отправим тебя домой. Твой отец будет волноваться.

– Меня зовут Сюзанна Карр, – представилась она и подала руку, как это делают взрослые.

– Угу, я знаю; я уже видел тебя.

Он смущался, краснел, не глядел ей в глаза, и тогда она узнала его. Это был один из тех грубых мальчишек возле реки.

– Ты кто, сын фермера? – спросила она, зная, что по правилам хорошего тона надо стараться, чтобы простолюдины чувствовали себя комфортно.

– Я Джосия Сноуден, мисс, но все зовут меня Джосс.

Они медленно дошли до открытых ворот и поднялись на холм, где стоял каменный дом. Ей в ноздри ударили едкие запахи скотного двора. При появлении Сюзанны мальчишки сняли шапки. Она остановилась на пороге, а Джосс пошел в дом – предупредить мать о ее неожиданном появлении. Пару минут там шла лихорадочная уборка, потом Сюзанну пригласили в лучшую комнату.

Сюзанна часто ходила с теткой в каменные дома с низким потолком – раздавала беднякам корзинки с фруктами, пироги и милостыню. Она научилась не морщить нос от грубых запахов, врывавшихся в ноздри; но она никогда не была прежде на ферме – тем более на холме, с замечательным видом на долину. Банкуэлл-Хаус был ближе к реке, его окна смотрели на юг и восток, и вокруг него было темнее.

– Милости просим! – с улыбкой прошептала госпожа Сноуден, поправила свой чепец и сделала реверанс. У нее было миловидное, круглое лицо и ярко-голубые глаза. – Сейчас я заварю чай. Еще я могу вам предложить сдобные булочки, прямо из духовки.

Тетка Лидия всегда учила ее, что надо взять маленький кусочек булочки и отпить чуть-чуть чая, чтобы не лишать ужина бедных детишек. Но тут на кремовых фарфоровых тарелках лежали целые горы выпечки, хлеба и другой вкуснятины. У стены стоял буфет, полный оловянной посуды, а рядом тикали настенные часы. Вся посуда сверкала чистотой при свете камина. А огонь пылал так яростно, что Сюзанна моментально согрелась. Джосс стоял, онемев, высокий и светловолосый, как и его мать, хлопотавшая вокруг нее будто клуша. Здесь было приятно и немного похоже на людскую, где обычно слуги весело болтали и замолкали лишь при ее неожиданном появлении.

– У нас редко бывают гости, а так все торговцы да бродяги; правда, недавно наш Джосс привел знатного гостя – лондонского художника. Он рисовал наши окрестности, красиво получилось, правда, сынок? Еще он сказал, что у нас тут самый красивый вид во всем христианском мире, и я не стала спорить с ним. – Она засмеялась.

Сюзанна пила чай и откусывала понемногу от душистой лепешки; вскоре обнаружила, что съела ее всю, и покраснела от стыда.

– Вот и молодец, приятно видеть хороший аппетит. Возьмите еще, – сказала миссис Сноуден и подвинула к ней тарелку, но Сюзанна отказалась.

– Мне пора домой, а то стемнеет.

– Мы с Джоссом проводим вас. Это прилично, – сказала она и протянула руку за своей накидкой, висевшей на внутренней стороне двери.