Читать книгу "Морпехи - Натаниэль Фик"

В начале февраля мы повернули на восток — переплывем Тихий океан, и мы дома.

Мы с Эриком Дриллом каждый день уделяли время для того, чтобы поворочать железо. Собирались в спортивном зале «Дубьюка», под «Американским орлом» — гербом и эмблемой США, тягали штангу, качались на тренажерах. Там-то Эрик впервые и озвучил свое деловое предложение.

— Слушай, Фик, как ты смотришь на то, чтобы перейти в разведку?

— Кто спрашивает?

Эрик объяснил: он разговаривал с новым командиром Первого разведывательного батальона и рекомендовал меня на свое место. Я был польщен, но не был уверен, что предложение реально.

— Почему я? — спросил я. Прекрасно зная все преимущества разведки, я все-таки решил еще раз услышать это от Эрика.

Автономность. — Эрик широко открыл глаза так, как будто этот ответ был очевидным. — У тебя будет взвод толковых, зрелых, хорошо натренированных морских пехотинцев. Самое лучшее вооружение и техника. Больше долларов на их тренировки. Свободу вести подготовительные занятия по собственному плану.

— Это выжимка из самого интересного, Нат, — пояснил еще Эрик. — Многим нравится жестокое с ними обращение в морской пехоте. Они им наслаждаются. Я никогда не испытывал похожих эмоций, и ты тоже. Я это сразу понял. Если разведка ни разу не выстрелила — значит, мы сделали свою работу хорошо. Собранная разведкой информация может спасти жизни многих людей. Если ты все-таки выстреливаешь, то это не просто пиф-паф. Это игра думающих людей. Ты должен это осознать.

Эрик замолчал — начал делать повороты со штангой на плечах. И только окончив упражнение, он добавил: «Твой шеф переходит к нам на должность начальника оперативного отдела. Поговори с ним об этом».

Когда я постучался в каюту капитана Уитмера, он читал «Кодекс самурая». Оторвавшись от книги, капитан показал, чтобы я входил и садился.

— Сэр, капитан Дилл говорит, вы по приезде переводитесь в разведку. Он предложил мне занять его должность.

Посмотрев на меня выжидающе, Уитмер кивнул. Вид у него был такой, будто он предвидел нашу беседу еще за несколько недель до сегодняшнего дня. Для него такое поведение было типичным: он не следовал за новостями, позволяя событиям развиваться собственным ходом.

— Хорошо, сэр, но почему именно я?

Уитмер объяснил: личный состав разведки задавлен рамками занятий, направленных на «высокую скорость и маленькое сопротивление» — таких, как прыжки с парашютом и подводное плавание.

— Наша страна на пороге новой эры, где такие подразделения, как разведка, будут необходимы в первую очередь. И, вероятно, их работа будет выглядеть не так завлекательно и сексуально, как это показывают в фильмах. Понадобятся теоретические знания, которыми вас пичкали в Квантико, — стреляй, перемещайся и общайся. Нам нужны молодые офицеры с высоким уровнем пехотных навыков. Ты один из таких офицеров.

Я не спешил с ответом. Я думал о том, что будет трудно сказать взводу «до свиданья». Но мне ведь по-любому придется уйти — офицеры и так служат командирами взвода только один рейс, потом нужно уступать место новеньким выпускникам ШЛО.

Перевод в разведку обещал все бонусы, о которых поведал мне Дилл, плюс год-два командования и плюс возможность перевестись потом в другое подразделение. Я решился.

— Сочту за честь, сэр, — сказал я.

Итак, по возвращении домой я переведусь в разведку.

Мы прибыли на Родину. Я покинул Америку за месяц до теракта 11 сентября, и разница была налицо. Люди, казалось, стали добрее, внимательней и тревожнее.

Я предпринял необходимое паломничество в «Граунд Зиро», кафе под открытом небом в самом центре Пентагона, и в сам Пентагон, посетил церемонию на Южной лужайке Белого дома в честь полугодовой годовщины событий 11 сентября. Я видел на лицах людей печаль и скорбь, но также и желание отомстить.

Я рад был вернуться в марте в Кэмп-Пендельтон. Я чувствовал себя комфортнее рядом со своими морскими пехотинцами.

Патрика перевели на должность начальника артиллерийско-технической службы роты «Браво». На моем столе лежали скрепленные степлером приказы: «Вы должны явиться не позднее 12.00 25 марта 2002 года в 1-й Разведывательный батальон для исполнения временно возложенных на вас обязанностей, что займет приблизительно 65 дней». Разведка, но только временно. Сначала мне нужно пройти подготовку.

Каждый морской пехотинец думает, что он самый крутой парень в комнате. Многие с этим согласятся, но все равно, самое крутое звено нашего рода войск — разведка. Из 175 ООО морских пехотинцев, служащих в регулярных войсках, в разведке служат менее 3000.

Отбор в разведку начинается с изучения личных дел кандидатов, у которых должны быть безупречные данные: звание специалиста по стрельбе, отличная физическая подготовка, прекрасные рекомендации от предыдущих командиров. Прошедших предварительный отбор отправляют на двухнедельную «Учебную программу разведки» (УИР), те же, кто прошел эти курсы, продолжают обучение на «Курсах по основам разведки» (КПР) в Коронадо, штат Калифорния. На КПР учат базисным навыкам разведывательного патрулирования, наблюдения и коммуникации.

УПР и КПР не научили меня практически ничему. Большую часть тактических технических знаний я почерпнул еще в Афганистане, причем на собственной шкуре. Но зато эти курсы наделили нас кое-чем более ценным: легитимностью.

КПР мы окончили в июле 2002 года. И теперь в качестве новых разведчиков морской пехоты должны были повысить уровень прыжков с парашютом, уровень подводного плавания, пройти школу выживания, специальные курсы по изучению иностранного вооружения, курсы подрывных работ, пройти альпинистскую подготовку.

Один из моих страхов — это угодить под воду и не иметь возможности выбраться оттуда. Утонуть. Кто-то заметил это, и начиная с 04.00 часов утра понедельника из меня будут вытаскивать этот страх.

Это называлось курсы по плаванию и безопасному бою на водных объектах. Инструктор сказал нам во время предрассветной беседы, что курсы были нацелены на внутренний комфорт в воде, но достигнуть вожделенного комфорта нам придется посредством крайнего дискомфорта. «Мы найдем ваше слабое место и сделаем его сильным». Инструкторы пообещали отодвинуть рамки нашего восприятия страхов так далеко, что при переходе границ этих рамок мы, вероятно, умрем. «Вы будете, в полном значении этого слова, нетонущими». Я слушал их и мне становилось нехорошо. Я так мечтал срулить с этих курсов — наверное, потому-то я и здесь.

Поначалу нас было двадцать. Окончило курсы одиннадцать человек. Эти курсы были для меня тем, чем в свое время была ШПО. Я посмотрел страху в глаза и победил его. Получил свой диплом, был бодр и готов встретиться со своим взводом. Но у батальона были другие планы. Несмотря на заверения капитана Уитмера о том, что Первому разведывательному нужно постараться избегать тренировок, нацеленных на «высокую скорость и маленькое сопротивление», мне был вручен билет и приказано отправиться в Форт-Бенниг, штат Джорджия, где мне нужно будет пройти еще один курс обучения и стать парашютистом десантных войск.