Читать книгу "Улитка в тарелке - Юлия Лавряшина"

— Да ладно тебе, — протянул он. — Я же ничего… И такие съедим.

— Когда яйцом залью, вкусно будет, — сквозь зубы пообещала Бемби, но взглянула на него вопросительно: «Ты всерьез? Или опять издеваешься?»

— Еще как! — отозвался Сол. Почему-то сегодня ему ничуть не хотелось доводить сестру до истерики. — А они еще спят, представляешь?

Бемби ссыпала на тарелку обуглившиеся кусочки хлеба.

— Знаю. Я под дверью послушала.

Приняв безразличный вид, Сол уточнил:

— Послушала или подслушала?

— А что было подслушивать? Тишина.

Его вдруг подбросило от страха:

— А они там? А если ушли?

Сковорода издала недолгий чугунный гул.

— Как это — ушли?!

— Как-как! Оттуда сбежали и отсюда также могут.

— Зачем? Да здесь они, что ты меня пугаешь? Кроссовки в коридоре стоят.

Уже подпрыгивающий от волнения Сол сразу успокоился и вернулся на табурет.

— А, ну ладно… Чем займемся?

Бемби вдруг посерьезнела:

— Я обещала Мире, что мы сходим с ними туда… Ну, где они жили? Даже названия нет у этого места! Как засекреченный полигон какой-то!

Быстро оглянувшись на раскрытую дверь кухни, Сол громко зашептал:

— Слушай, а вдруг все это какие-нибудь испытания? Их там заперли, как подопытных кроликов, и…

— … какое-то лекарство проверяют! — глаза у Бемби стали совсем черными.

— Может, и лекарство… Или какое-нибудь… — он набрал воздуха и выпалил: — бактериологическое оружие!

Она усомнилась:

— Ну уж… На детях?

— А лекарство лучше, что ли? Смотри, что с ними сделали!

Нахмурившись, Бемби озабоченно проговорила:

— Надо все же посмотреть в папиных справочниках, никак у меня руки не дойдут. Может, есть что-нибудь похожее…

— Горит! — крикнул Сол, но с места не двинулся.

Взвизгнув, сестра стряхнула гренки со сковороды и от души выругалась. Сол укоризненно зацокал языком:

— Ай-ай-ай! Маму удар хватил бы, если б услышала.

— Ты же не мама. Что ты вообще расселся здесь? Только отвлекаешь!

— Да ты и до меня уже целую гору сожгла, — оскорбленно заметил Сол и направился в комнату. — Подумаешь… Дура какая-то.

Выяснилось, что ему нечем заняться. Каждый день до нынешнего утра сразу увлекал Сола целой кучей дел, которые никогда не успеваешь переделать до вечера: налепить новую наклейку на велосипед, продать Лысому фишки («Вот придурок! Никто уже в них не играет, а он покупать собрался…»), доклеить картонный луноход и сбегать в библиотеку за Брэдбери — вчера звонили, что подошла его очередь. «Вино из одуванчиков» Сол сумел одолеть только в три приема, это оказалась совсем даже не фантастика! Но библиотекарь обещала, что про марсианского мальчика будет поинтересней, а Сол доверял ей.

И много чего еще нужно было успеть за день! Но сегодня все дела куда-то попрятались и выжидали, когда же проснется Эви. И Мира… Как будто Сол и не жил до них!

Вспомнив слова сестры, он опять заспорил уже про себя: «Лекарство им никак не могли подсунуть. Надо быть совсем больным, чтоб тебя заставили таблетки глотать. А Эви никакой не больной! С ним просто что-то случилось».

Почему-то он избегал думать о Мире, и сам не понимал этого. В прошлом году с ним уже стряслась такая же беда: стоило ему подумать об одной девочке из седьмого класса, как все у него внутри слабело и как будто растекалось. Солу это ничуть не нравилось. Он всегда опасался показаться слабым, ведь отличников вообще считают слабаками, а Сол был почти отличником.

Тогда он стал гнать от себя мысли об этой девочке и поворачивал в другую сторону, когда видел ее… А однажды обнаружил, что о ней просто больше не думается.

Признать, что влюбился, Сол никак не мог, ведь тогда ему было всего одиннадцать. Зато теперь стало целых двенадцать, а ведь это совсем другое дело. Он уже не раз обнаруживал в книгах, что с двенадцатилетними мальчишками творятся престранные вещи… А что если даже настолько странные, что из-за них можно влюбиться в старушку? Ведь выглядела Мира в точности, как старушка… Что с того, что глаза у нее сияют так, как в старости не бывает? А как же эти морщины, и мешки под глазами, и отвисшая на щеках кожа? Не сильно, а все же заметно…

Такого не случалось даже у Брэдбери, хотя и было нечто похожее. Но ведь Билл Форестер влюбился в фотографию юной Элен Лумис, а не в нее саму в старости! Хотя все же было очень похоже…

— Доброе утро, Сол!

Он обернулся, уже угадав в себе прошлогоднюю слабость. Вот так же холодело в животе и кололо в пальцах, а вокруг сердца обматывалось что-то живое. Разве такое бывает, когда смотришь на старушку?

— Привет, — выдавил он и слово, и улыбку. — Как вела себя мамина кровать? Не кусалась?

— Ну да! Такая удобная.

Мира вдруг достала из-за спины снимок их родителей в золотистой рамочке.

— Это они? Это ведь не рисунок? Как это сделано?

— Это фотография. — Сол позволил себе поразиться только мысленно: «Она и этого не знает!»

Сбегав за аппаратом, он как мог объяснил технику фотосъемки, но Мира слушала не очень внимательно. Она, не отрываясь, смотрела на снимок и вдруг сказала:

— Никогда я такой не стану…

— Почему это? — возмутился Сол. — Может, и не такой, конечно… Я же тоже другим буду! Но…

— Нет!

Это вышло как удар ладонью по столу. Их историчка так призывала всех «закрыть рты». Обычно на Сола это не действовало, но сейчас он замолчал.

— Пойду поставлю…

Он проследил, как медленно, совсем по-старушечьи, Мира передвигает ноги, и внезапно ему стало страшно. Показалось, — конечно же, только показалось! — что еще вчера она ходила по-другому. Быстрее. Увереннее.

«Нет!» — на этот раз Сол остановил себя сам. Этого не может быть. Никто не может состариться за один день! Ее просто сильно избили вчера… Он и сам еле ноги таскал бы после такой мясорубки…

Сол подождал немного, но Мира не выходила. Поскольку дверь в спальню она не закрыла, он, немного помявшись, решился заглянуть. Мира лежала на боку прямо на убранной постели и по-прежнему держала снимок перед собой. Эви все еще спал, подмяв под себя одеяло. На голых ногах жалобно багровели ссадины.

— Что ты травишь себя? — сердито прошептал Сол и отобрал у нее фотографию.

— Ты говорил, они на море уехали? А я видела море во сне. Я из-за него сюда и пришла…

— Ты же не знаешь, как оно выглядит! Как же ты поняла, что это море тебе снится?

— Я сначала и не поняла. — Мира перевернулась на спину и подвинулась, давая ему сесть рядом. — Проснулась и подумала, что мне приснилась Красота. Понимаешь? Сама Красота. А потом узнала… услышала, что это море. И что оно — здесь. Я думала, что сразу его увижу. А вы говорите: ехать надо.