Читать книгу "Безатказнае арудие - Иэн Бэнкс"

Из тумана появилась красивая женщина: кожа чёрная, а одежды на дородном, упругом и похотливом теле – белее и прозрачнее тумана. Тенблен знал, что она – призрак, но стоял и смотрел на женщину какое-то время, а та обошла его с отчасти робкой, отчасти зовущей улыбкой. Потом песня снова громко зазвучала в голове и заставила сжать зубы. Она по-прежнему доставляла приятное ощущение, словно от щекотки, но долго переносить это ощущение он не мог. Он заспешил вперед – подальше от женщины.

Он добрался до места, где велись работы. Кислотные испарения, искры дуговой сварки, звук мощных отбойников. Рыли землю копытами химерики, с ревом тащили зацепленную крюками поклажу.

Тенблен пытался дышать ртом легко и неглубоко, не замечая клочков испарений у себя в горле. Он шел мимо людей и животных, проверяя их обвязки и ремни. Под его ногами дымилась, шелушилась, пузырилась вскрытая поверхность, ее постоянно поливали гасящими агентами, а потом снова атаковали скребками, сварочными аппаратами, лазерами и кислотами – главным образом серной и соляной. Поверхность постоянно пыталась восстановиться, заполняла отверстия, перестраивала крупномасштабные волокна и материю, из которой состояла. Никто не знал, для какого агента уязвим тот или иной участок. Альтернативы не существовало – нужно было испробовать все, чтобы понять, какое средство будет работать наилучшим образом в данном месте и в данное время.

Он постоял немного, не обращая внимания на призрак маленького ребенка у своих ног – тот крутился и верещал на земле у кислотных луж. Поверхность тут вроде казалась тонкой. Может быть, здесь у них получится (ребенок смотрел на него огромными глазами, его потную кожу обволакивал дым. Песня звучала громко и приятно, а глаза Тенблена наполнялись слезами. Он осторожно пронес свою ногу в сапоге сквозь фантом ребенка, но когда тот отодвинулся в сторону, вдруг разочарованно вскрикнул и что было силы топнул сапогом, словно намереваясь его раздавить. Призрак исчез. Каблук Юриса коснулся поверхности, и тут его тело сотряс удар, а потом словно исчезла и сама земля, и теперь он смотрел…

… вниз. Вокруг его ног образовалась круглая дыра и почти мгновенно достигла десятиметровой ширины.

Он с криком полетел вниз в дымке кислотных капель. Город в двух километрах внизу сверкал как бриллиант. Ремни на теле плотно сжали его, как костлявый кулак, он раскачивался вверх-вниз на страховочных тросах, словно ребенок в люльке. Песня торжественно звучала в его голове. Невзирая на песню, он продолжал кричать, кишечник его непроизвольно опорожнился.

На теплом мраморном столе в банях Дворца король открыл глаза и посмотрел на массажиста, который растирал его спину. Он широко улыбнулся и сказал: «Да!»

Он подмигнул массажисту и снова опустил голову, вернувшись в поле действия рецепторов, вделанных в мраморный стол.

Он снова вернулся в голову Юриса Тенблена – в самый раз, чтобы вместе с ним увидеть, как края отверстия вверху задрожали, словно серо-черные круглые губы, а потом захлопнулись, издав резкий звук, похожий на удар бича, потом на мгновение разошлись, оставив отверстие диаметром около метра, но тут же сошлись снова, будто моргнувший глаз.

Когда края сомкнулись в первый раз, страховочные тросы Тенблена были мгновенно перерублены.

Он стремительно обрушился вниз, размахивая как безумный руками и ногами и хрипло крича, полетел к сверкающим шпилям города в двух тысячах метров иод ним.

Шипение, щелчок – и связь прервалась.

Адиджин поднял голову.

«Ч-черт!» – тихо произнес он.

3

– Ну так что, Алан, кто же пытается меня убить? – спросил Сессин, чуть улыбаясь образу своего прежнего «я».

Молодой Сессин оглянулся. Сердце «паровоза» полнилось грохотом и яростью. Рычаги трубы, ходили туда-сюда поршни. Он взял портативную шахматную доску, сунул ее в карман комбинезона, встал.

Сессин остался сидеть на маленьком стуле, все еще продолжая улыбаться смеющемуся конструкту своего молодого «я».

– Прошу тебя, граф, идем со мной. Сессин медленно встал, кивнул.

Они стояли на полянке в высоком лесу у основания крепостной стены. Сессин бросил взгляд вверх сквозь шелестящие кроны деревьев на куртину высоко над ними. Башня в десяти километрах от них поднималась еще выше, но остальная часть структуры была спрятана за стенами розоватой скалой полторы тысячи метров в высоту, украшенной разноцветной бабилией. Ветер прошуршал в деревьях и замолк.

– Здесь, – сказал Алан. Сессин повернулся, и молодой взял его за руку.

/Они стояли в огромном круглом пространстве, пол был выстлан сверкающим золотом. Над окном, простиравшимся на всю длину круга, нависал черный потолок.

Из окна виднелись беловатая сияющая поверхность и ало-черное небо, в котором не мигая светили звезды. Над ними – казалось, ни к чему не прикрепленная – висела массивная модель Солнечной системы со сверкающим желто-белым шаром в центре. Различные планеты изображались стекловидными глобусами соответствующего вида – все они с помощью едва заметных стержней и осей висели на тонких обручах сверкающего черного металла, по цвету напоминающего гагат.

Иод моделью Солнца виднелась ярко освещенная кольцевая конструкция, похожая на недостроенную комнату. Они направились туда по сверкающему иолу.

– Это, конечно, воспоминание, – сказал молодой Сессин, взмахнув рукой. Мы не знаем, как теперь выглядят верхние секции крепость-башни. Когда Серефа еще называлась Акцетом, это было частью системы управления.

Они вступили на круглую площадку в центре комнаты – несколько диванов, кресел, столов, изящно отделанные пульты из дерева и драгоценных металлов, темные кристаллы экранов.

Они сели в кресла друг против друга. Алан поднял голову к сверкающей модели Солнца, лицо его сияло.

– Здесь мы в безопасности, – сказал он Сессину. – Я провел субъективное тысячелетие, исследуя, нанося на карту и изучая структуру криптосферы: безопаснее, чем здесь, не бывает.

Сессин обвел взглядом помещение.

– Впечатляет. Ну а теперь ответь на мой вопрос, – сказал он и наклонился вперед.

– Король. Убить тебя приказал он. Несколько мгновений Сессин сидел неподвижно. Значит, мне конец, подумал он.

– Ты уверен? – спросил он.

– Абсолютно.

– А Консистория?

– Одобрила.

– Ну что ж, – сказал Сессин, потерев ладонью шею, – значит, так тому и быть.

– Это зависит от того, что хочешь делать ты, – сказал конструкт.

– Я хотел только узнать, почему меня убили.

– Потому что у тебя есть сомнения насчет этой войны, но самое главное – ты начал сомневаться в мотивах короля и Консистории и в их преданности идее защиты людей от вторжения.