Читать книгу "Властелин суда - Роберт Дугони"

— Это было первым моим заграничным заданием.

— И там ты встретился с Джо?

— Да, — сказал он, отвернувшись и опять глядя на голосовавшего на дороге — плавившийся асфальт призрачно мерцал, окружая его волнами туманной дымки. — Да, там я встретился с Джо.

Казалось, она секунду обдумывает услышанное. Потом она спросила:

— Но почему Мехико?

— Ирония судьбы. Так отозвались события на Ближнем Востоке. Как раз примерно в это время

Саудовская Аравия стала понимать, что ее нефтяные запасы стоят миллиарды и миллиарды и это можно использовать, чтобы укрепиться на международной политической арене. Королевская семья стала более или менее открыто грозить США тем, что может национализировать нефтяную промышленность своей страны, как это сделали в Мексике, если Штаты не прекратят оказывать поддержку Израилю. Такого рода разговоры начали сильно беспокоить богатых акционеров, а так как президентов назначают и снимают в основном они, то дела и развернулись. Никсон поначалу постарался придерживаться жесткой линии и посоветовал королевской семье заткнуться и молчать в тряпочку. Или в тюрбан — не знаю, что они там носят. Саудовцы ответили соответственно, на семьдесят процентов взвинтив цену за баррель. Когда это не помогло и не уничтожило противостояния, их компаниям было приказано прекратить все поставки нефти американским военным. Учитывая разгар «холодной войны», поддержку палестинцев русскими и их желание увеличить свое влияние в регионе, нам нужны были меры, всю серьезность которых смогли бы оценить саудовцы.

— То есть нужен был козырь, — сказала она, потягивая колу через соломинку. — Альтернативный источник нефти.

— Именно. Мы подозревали, что, когда ситуация обострится, королевскую семью больше станут заботить миллиарды долларов, чем общеарабская солидарность.

— И как раз примерно в это же время Мексика открыла у себя в плодородной саванне штата Табаско и заливе Кампече обширные запасы углеводородов и натурального газа, — сказала она.

— Что было очень кстати. По предварительным оценкам, запасы эти исчислялись цифрами от шестидесяти миллиардов баррелей и выше и, возможно, доходили до сотни миллиардов.

— Услышаны были молитвы Никсона.

— Как посмотреть. Иными словами, нефть имелась. Вопрос был в технологии, как до нее добраться и разрешит ли Мексика нам заняться разработками. Но изобретательность растет по мере необходимости, и мы полагали, что технология явится сама собой и что дело не в ней.

— А в том, чтобы убедить Мексику вновь открыть свой нефтяной рынок иностранным компаниям.

— А из учебников истории ты, возможно, помнишь, что у Мексики тогда был и своих хлопот полон рот. Студенческие волнения и забастовки рабочих участились, становясь все более ожесточенными. Были свидетельства о проникновении в страну мятежников из коммунистической Кубы и Советского Союза, желавших превращения Мексики во второй Вьетнам. Но одно дело подобная угроза где-то далеко, в Юго-Восточной Азии, и совсем другое дело, Алекс, когда мятежники уже ломятся в твои ворота.

— И вы с Джо пытались определить, как велика грозящая опасность, — сказала она, начиная догадываться о том, как все происходило. — Ты и Джо держали под наблюдением все эти группы, выявляя те из них, что были способны спровоцировать в обществе беспорядки, если дело дойдет до серьезных переговоров между США и Мексикой.

— Наша работа заключалась в том, чтобы поддерживать статус-кво в случае, если саудовцы не отступят.

— История повторяется, — заметила она.

— Как и всегда. — Опершись рукой о сиденье, он откинулся на диванную спинку. — Поэтому мне и надо знать, в чем состояло твое сотрудничество с Джо, Алекс. Мне требуется вникнуть в специфику вашей работы, с тем чтобы я смог сопоставить ее с той работой, что вели мы с Джо.

Набрав в легкие воздуха, она тоже откинулась на спинку и устроилась поудобнее.

— Мы работали в среде мексиканской интеллигенции, выявляя организации радикалов, способные помешать идущим переговорам. Джо попросил меня ему помочь. Он сказал, что после тридцати запустил свой испанский и ему нужен устный переводчик, который помогал бы в беседах и работе с документами.

Дженкинс рассмеялся.

— Джо запустил испанский! Да он никогда и не знал его толком! Скажи мне, пожалуйста, вот что: была ли среди организаций, за которыми вы вели наблюдение, El Frente de Liberacion Mexicano?[2]

Она нахмурилась.

— Что происходит, Чарли?

— За этой организацией Браник тоже поручал тебе следить?

— Да.

— И что ты обнаружила?

— Все это тебе известно: ФОМ, по общему мнению, перестал существовать. Никто о нем не слышал вот уже тридцать лет, то есть с тех пор, как вы с Джо покинули Мексику. — И она вопросительно подняла брови.

— Такие организации могут прекращать свое существование, — сказал Дженкинс, тщательно подбирая слова, — но стоящая за ними философия бессмертна. И вот теперь мы в полной мере хлебаем последствия этого на Ближнем Востоке. Называют подобные организации себя по-разному, но их философия все та же: их цель — разрушение западной культуры.

Она кивнула.

— Поговаривают, что Национальная партия труда исторически связана с ФОМ.

Знакомство его с мексиканской историей делало такие предположения небеспочвенными. Партия труда была партией Альберто Кастаньеды, и только она одна впервые за восемьдесят лет сумела преодолеть укоренившуюся в мексиканской политике коррупцию и победить на выборах правящую партию. Кастаньеда получил прозвище «Destapado» — честный, открытый, так как к вершине президентской власти он поднялся из полной безвестности. Основную поддержку ему оказали коренное население и низшие классы общества — организованные в профсоюзы рабочие и фермеры. Обычно эти люди не так охотно являлись на голосование. Но на этот раз они проголосовали. Именно к этим слоям в 1970-е годы апеллировал ФОМ, провоцируя серьезные беспорядки, особенно на юге страны.

— Главарь ФОМ назывался El Profeta, — сказал Дженкинс.

— Пророк?

— Он и проповедовал, в основном низшим и средним классам, что в Мексике не видать свободы до тех пор, пока ее вожди не освободятся от иностранного влияния, и что, лишь объединившись, они способны это сделать. Он заявлял, что в силах уничтожить многовековую зависимость Мексики от иностранных держав, в особенности от Соединенных Штатов. Поначалу никто в правительстве не прислушивался к его словам и не обращал на него внимания, но когда ФОМ стал убивать правительственных чиновников и богатых землевладельцев, обвиняя их в предательстве, мексиканское правительство внимание на него обратило. Народ, в особенности жители деревень на юге Мексики, явно осмелел под чьим-то руководством. Что-то рождало в них уверенность в близких переменах. Правительство использовало все имеющиеся у него рычаги, чтобы схватить его.