Читать книгу "Бандиты. Книга 1. Ликвидация - Алексей Лукьянов"

— Мальчонку-то видала, а вот мужиков не было. С ним такие же шли, совсем молоденькие.

Есть! Нашел!

— Только ты туда один не ходи, — предупредила старушка.

— Куда — туда?

— Так они известно куда ходют все — в самый конец улицы, вертеп у них там.

— И что же? Все знают и все молчат?

— А кому говорить-то? Дачи все, почитай, пустуют, никому оне там не мешают, одне над Дудерхофкой. Да и бывают там нечасто. А только все равно не ходи. Дьяволы оне, как есть дьяволы.

— А как туда пройти?

— Ему стрижено, а он — брито. Не ходи, говорю.

— Надо, бабуля.

— Ну, коли уж надо… — Старушка перекрестилась и стала показывать: — По Эльсфорта до речки иди, до Дудерхофки, а потом в сторону Петергофского по Таллиннскому. По левую руку, сразу за лесом, дачу увидишь заброшенную. Так то она и есть.

— Спасибо, бабуля.

— Иди с богом.

Идти было недалеко. Примерно на полпути до Петергофского шоссе, оставляя Лигово по левую руку, Ленька увидел обсаженную деревьями старицу реки и рядом — дом с мезонином, к которому от шоссе вела насыпная дорога. С виду дом казался нежилым, и Ленька свернул к нему, чтобы проверить — есть там кто или нет. Оружия с собой у Леньки не было, поэтому он выворотил из насыпи камень поувесистей и с ним пошел на разведку.

Вокруг дачи имелся забор, поваленный чьими-то заботливыми руками, внутри ограды валялись бутылки, консервные банки и обрывки газет, раскисшие от влаги.

— Есть кто-нибудь? — громко крикнул Ленька.

Никто не ответил. Это, конечно, не означало, что внутри никого нет, но Ленька надеялся, что пронесет.

Мусор был разный — и старый, и совсем новый, может, дней двух-трех. Кто бы сюда ни приходил, делал он это регулярно.

Дом внутри оказался изрядно загажен. Не похоже было, чтобы кто-то мог в таких условиях гулять и веселиться. Где же у них тогда малина собирается?

Фасад дома выходил на старицу. Берег был крутой, но река уже начинала уходить, когда эту дачу только собирались строить, потому что внизу, под обрывом, располагался еще один домик, уже не в два, а в один этаж, и вот он, судя по всему, и служил бандитам загородной резиденцией. И то правда — со стороны шоссе ничего не видно и не слышно, хоть на голове разгуливай, подходы тоже завалены будь здоров — ну кому, кроме чекиста или агента угро придет в голову лезть в помойку? Ленька поудобней перехватил камень и начал спускаться по деревянной лестнице.

Внизу тоже никого не оказалось. Домик стоял на сваях, обмелевшая речка пряталась под мостками, и здесь царила такая тишина, что Леньке начало казаться, что нет ничего: ни станции Лигово, ни Питера, ни войны. Как в такой обстановке можно думать о том, как украсть, ограбить, убить?

Ленька подошел к дому и заглянул в окно. В таком бардаке мысли о том, чтобы кого-нибудь убить, вполне могли появиться. Скатерть заляпана, пол затоптан и заплеван, занавески в подпалинах и жирных пятнах. До того разгула грязи, что царил наверху, здесь еще далековато, конечно, но если постараются, то за лето могут и тут все разнести. Похоже, что сюда бандиты перебрались по весне, а то, что Ленька видел наверху, — следы ранних заседаний.

Пытаться отыскать признаки совершенного здесь преступления Ленька не стал. В уголовке это лучше умеют.

Он собрался уже возвращаться на станцию, когда сверху донеслись чьи-то голоса. Леньку обуяла паника — один, без оружия, и бежать некуда. Он оглянулся.

Мостки уходили чуть ли не на середину реки. Слева весь берег зарос ивняком и камышами. Выбирать не из чего — либо бросаться в воду, либо лезть под пули. Голоса приближались, и надо было решаться.

Осторожно, чтобы не слишком сильно плескать, Ленька соскользнул в воду. Неглубоко, всего-то по грудь, но зато под ногами ил, и в мутной реке легче спрятаться. Одежда сразу отяжелела и потянула ко дну.

— А я говорю — щука! — послышалось с лестницы. — Она тут с мая плещет, здоровая, падла. Ботануть бы ее…

Ленька вдохнул полной грудью и нырнул.

Он греб в полной темноте, наугад, постоянно забирая влево, чтобы не всплыть на открытой воде. Воздуха стало не хватать практически сразу после нырка. Легкие жгло, в ушах, груди, в ногах и руках работал паровой молот. Сначала ему казалось, что он уплыл очень далеко, потом он с ужасом понял, что барахтается на одном месте, а бандиты смотрят на него с мостков и паскудно ржут.

Сколько можно протянуть без воздуха? Минуту? Две? А как узнать, сколько прошло времени? Надо начать считать. Один, два, три… Нет, так слишком быстро. Надо успокоиться. Я гребу быстро, меня не заметят. Или заметят? Хоть бы уж стрелять начали, ну невыносимо же все это терпеть… Не могу, сдаюсь!

Проплыл он метров тридцать. Даже не проплыл, а прополз по дну. Оглянулся. От дачи его отделяла надежная стена ив, слышен был все тот же голос:

— Я же говорил — щука. Вон, опять плеснула. Слушай, у Ванюрика вроде граната была! Давай жахнем, она сама всплывет!

— Тебя Ванюрик самого тогда жахнет, те´лепень! Идем давай, печь затопим.

Послышались шаги по настилу.

Ленька не вылезал из воды, пока не отдышался. Потом начал осторожно ползти к берегу. Вылезал на сушу тоже очень медленно, потому что слышимость была очень хорошая и любой звук на даче раздавался чуть ли не над самым ухом. Окончательно выбравшись на берег, он аккуратно снял сапоги и слил воду в траву.

Некоторое время он просто сидел, ожидая, пока вода стечет с одежды. Как назло, ткань гимнастерки была плотная и воду выпускала крайне неохотно. Отчаявшись ждать, Ленька осторожно встал и босиком побрел по берегу. Голоса на даче медленно отдалялись, потом стали неразборчивыми и скоро слились с прочими звуками природы. Только теперь Ленька натянул сапоги и побежал напролом сквозь кустарник и заросли иван-чая на станцию, с которой уже доносился стук колес проносящихся мимо составов и паровозные гудки.

Старушка-нищенка стояла на месте. Увидев мокрого, грязного, в репьях, одуванчиковом пухе и в зеленке от травы, она всплеснула руками:

— Милай, да што с тобой?! Неужто с дьяволами стыкнулся?

— Ничего-ничего, бабуля. Жив-здоров!

— Слава тебе, святый боже, помиловал! Беги, милай, беги!

— Будьте здоровы.

Патрульный на станции открыл рот, увидев Леньку. Еще бы — такое чучело не каждый день увидишь.

— Рот закрой, кишки простудишь! Веди к начальнику станции!

— А ты кто такой?

— Агент Пантелкин, транспортный отдел чека! Быстро к начальнику, и тебе ничего не будет!

Начальник станции, пожилой мужчина в мундире железнодорожного инженера, появление Леньки воспринял более хладнокровно.

— Товарищ начальник, я это, а он тут это, — попытался оправдаться перед начальством патрульный. Но железнодорожник поднял руку, прерывая подчиненного, и сам обратился к Леньке: