Читать книгу "Как удачно согрешить - Бронвин Скотт"

— Это Эллиот. Ваш брат.

Он утвердительно кивнул, так же пристально глядя на картину.

— Это один из последних портретов, которые я сделал до того, как отправился в Италию. Тогда ему было двадцать пять лет.

— Ваша работа очень хороша.

Мора внимательно изучала тщательно прорисованные детали, вплоть до пуговиц жилета. Портрет действительно был превосходен, и это породило у нее множество вопросов. Ее всегда влекла связанная с Риорданом интрига, аура загадочности. Очень опасно снова позволить ему заинтриговать себя. Как только ей начинало казаться, что она познала его суть, как тут же обнаруживалось новое скрытое качество.

— Эллиот был идеальным графом: красивым, но не опрометчивым, опрятным, но не аляповатым, авторитетным, но без склонности к тирании. Он знал, как сбалансировать все эти качества, обернуть их себе на пользу. Все обожали его.

Его слова были полны глубокого смысла.

— Люди и вас любят.

Риордан невесело рассмеялся:

— Благодарю за такую оценку. Верно, люди любят меня, но ими двигают причины, о которых мне стыдно упоминать в обществе дамы.

Он ненадолго замолчал, но его губы продолжали шевелиться, будто он вел сам с собой внутренний спор. Похоже, он принял некое решение.

— Все верно, Мора. Я ужасен. Знаете ли вы, где именно я был, когда получил известие о смерти брата? — Риторический вопрос, Мора молча ожидала продолжения. — Я был на художественной выставке академии. Пришел туда исключительно для того, чтобы соблазнить леди Мичем. Мы стояли перед новым полотном Тёрнера, и я ласкал ее руку, чтобы, так сказать, подтвердить сделку. — Он вздохнул. — Теперь понимаете, насколько я ужасен?

Это признание поразило ее своей явной лживостью.

— С недостатками, возможно, как и все мы, но ужасным я вас не считаю, — запротестовала Мора.

— Вам-то откуда знать? Вы хоть раз в жизни встречали по-настоящему ужасного человека?

Она посмотрела на него в упор:

— Да, встречала, поэтому могу точно утверждать, что вы вовсе не ужасный.

Она еще никогда не рассказывала ему так много о себе настоящей.

— Не следовало мне вам этого говорить.

Она мягко рассмеялась, чтобы развеять его тревогу:

— Не беспокойтесь, я не ханжа и не настолько глупа. Намерения мужчин мне отлично известны.

У нее есть свои тайны, и ей очень хотелось рассказать Риордану о том, как она сбежала за несколько дней до свадьбы, как Уилдерхем пытался зажимать ее по углам при любой возможности, о вопиющих вещах, которые он ей говорил, описывая то, что сделает с ней, когда они поженятся. Не желая смириться с уготованной страшной участью, она предпочла сбежать из дома, отказавшись от жизни светской дамы, и стала безвестной гувернанткой. Но она не могла заставить себя вымолвить ни слова.

— Но при этом вы по-прежнему остаетесь леди, Мора.

Девушка покраснела.

— Как это великодушно с вашей стороны.

Он обладал поразительным умением заставить ее почувствовать себя особенной, и она могла лишь гадать, в самом ли деле он так считает.

Риордан перевел взгляд на портрет:

— Вопрос, который неотступно преследует меня, заключается в следующем: почему при всех своих достоинствах Эллиот умер? На его месте должен был быть я, безрассудное создание, бесчисленное множество раз вступавшее на опасную дорожку.

Говоря это, Риордан избегал смотреть Море в лицо, и она догадалась, каких усилий ему стоило произносить эти слова вслух.

— Всякое случается, люди заболевают, — начала было Мора, произнося принятые в подобном случае утешительные фразы. Но еще до того, как слова слетели с ее языка, она уже знала, что они бессмысленны. Она поняла это еще тогда, когда погибли ее родители.

Риордан отрицательно покачал головой, отмахиваясь от этих банальностей, и жестким голосом произнес:

— Он сам лишил себя жизни. Вежливая формулировка гласит, что смерть наступила от выстрела в голову, причиненного самому себе, чтобы придать этому акту сходство с несчастным случаем на охоте. Но горькая правда заключается в том, что очень правильный и идеальный во всех отношениях граф Чатем совершил самоубийство.

Мора взирала на портрет с ужасом и восхищением, в то время как разрозненные части головоломки стали складываться в единое целое. Именно по этой причине гувернантки не задерживались в доме надолго. Самоубийство — тяжкий грех, кто бы его ни совершил. Некоторые даже считали его проклятием или актом, приносящим несчастье.

— Я никогда не желал ничего подобного. Только не с Эллиотом. Я не мечтал ни о его титуле, ни о том, чтобы сделаться наследником. — Риордан запустил руку в волосы. — Видите ли, я навещал его всего за несколько недель до случившегося. Он просил меня задержаться подольше, отложить поездку в Лондон на месяц. Обычно мы приезжали в столицу вместе. Со времени его смерти меня неотступно преследует вопрос о том, был бы Эллиот до сих пор жив, если бы я остался тогда с ним? Удалось бы мне спасти его, если бы я не спешил соблазнить леди Мичем и выиграть таким образом пари? Думаю, да.

Его голос дрогнул, грозя в любую секунду сорваться. «Как много загадок таится за его смеющимися губами и веселыми глазами», — подумала Мора. Сглотнув комок в горле, Риордан продолжил:

— Я узнал некое тревожное обстоятельство, пока был в Сассексе. За два дня до смерти Эллиота на его землях был замечен родственник, а именно виконт Вейл. Он встречался с братом, но не в доме, поэтому слуги и не заметили ничего необычного. Зато начальник наших работников видел, как они уезжали верхом. После этого Вейл в доме не появлялся, будто не хотел быть увиденным. Начальник сказал, что они вели себя очень скрытно, а потом, когда он подошел к Эллиоту, тот казался расстроенным.

Риордан снова опустился на диван рядом с Морой.

— Мне остается только гадать, не связано ли это обстоятельство со смертью брата? Считаете меня сумасшедшим, дескать, я ищу заговор там, где его нет и в помине?

Море хотелось обнять его, даровать прощение, но это должна была сделать не она. Прежде он должен простить себя.

— Вполне естественно искать причины. Зная их, мы можем принимать решения, вырабатывая некое понимание произошедшего. Когда умерли мои родители, меня одолевали схожие мысли, — чуть слышно произнесла Мора. — Катаясь на лодке, они столкнулись с другой лодкой и утонули. Мне тогда было шестнадцать, и я не могла не задаваться вопросом, как все обернулось бы, если бы я отправилась с ними в тот день, если бы заметила вторую лодку с берега, если бы сумела достаточно быстро привести кого-то на помощь, чтобы спасти их. А возможно, будь я с ними, они вообще не поехали кататься. Я проигрывала множество разнообразных сценариев в голове, но в конце концов пришлось принять действительность. То, что я осталась одна. Единственные мои родственники — дядя и его семья. — Мора пожала плечами, стараясь придать своему рассказу оттенок небрежности. — Все как у вас с тетушкой Софи и дядей Гэмишем.