Читать книгу "Стеклянная пыль - Олег Никитин"

Пока я убеждал невидимый суд в необходимости казни Тана, случилось непредвиденное: резкий порыв ветра буквально внес в комнату огневик, бесшумно разлившийся по шторе и частично на кровати. Пламя мгновенно охватило все, что могло гореть.

Тучу над городом словно прорвало — десятки ярких шаров, ясно видимых на фоне потемневшего неба, падали на заснеженную землю и дома. Я подумал, что крыша дворца, сложенная из толстых деревянных балок, может вспыхнуть в любой момент. Поскольку тушить холодный огневик бесполезно, Тан и Лидия, серьезно облитые его синими искрами, были обречены. Пронзительный крик «правителя», корчившегося на полу перед объятой пламенем кроватью Лидии, преследовал меня через двери, когда я выскочил в коридор и бросился влево, к башне Артефакта.

Я почти достиг центральной каменной лестницы, когда в десяти шагах передо мной с потолка обрушилось несколько массивных балок, при этом один из обломков зацепил обугленным концом край шляпы и сбил ее с моей головы. Вслед за ними потекла искрящаяся сиреневая жидкость. Едкий запах горелой смолы ударил мне в ноздри, огонь лизнул сапоги, заставив отпрыгнуть назад. В считанные мгновения сплошная пылающая стена отделила меня от башни Артефакта. Но оставался еще путь снизу, через второй или первый этаж, если я успею до того момента, когда пол на них вспыхнет.

Со всей возможной скоростью, на какую был только способен, я помчался по коридору, опасаясь, что не смогу добраться вовремя до Виты и ее дочери.

Едва я стал спускаться по лестнице Архивной башни, как потолок на покинутом мной этаже вновь обвалился, снова чудом не придавив меня, пол не выдержал такой тяжести и обрушился еще ниже, сея огненные обломки по ступеням и коридору второго этажа. Я прыгнул на лестницу и успел увидеть в пролет, как огромное столетнее бревно встало на торец и медленно завалилось на перила, увлекая вниз маленькие, хрупкие деревянные плашки, только что бывшие ступеньками. Я оказался заперт в старой, занимавшейся огнем Архивной башне.

Пламя охватило сухое дерево, заставив меня отступить выше, и момента для того, чтобы попытаться прорваться вниз, мне не представилось. Оставалось отходить вверх, и я поднялся до ближайшего окна в стене башни, но дотянуться до него не сумел, к тому же огонь уже буквально лизал мои пятки. Из последних сил я кинулся по винтовой лестнице и вскоре достиг двери, обитой полосками меди. Она была закрыта, но я выхватил саблю, сжег дерево вокруг замка и распахнул ее. Внутри было темно и пыльно, слабо светилось синим единственное окно. К счастью, под ним лежали кипы бумаг, так что я без труда взобрался по ним и ногой выбил толстое стекло. Развернувшись боком и держась правой рукой за шершавый край кирпичной стены, я посмотрел вниз и невольно зажмурился. Очень далеко подо мной, немного правее плескалась черная поверхность Розы. Я, разумеется, не раздумывая прыгнул бы в воду, но никакой уверенности в том, что я не разобьюсь о каменную набережную, у меня не было. Точнее, хладнокровно оценив расстояние до парапета и приняв во внимание, что прыгать придется совсем без разбега, вбок, я отчетливо понял, что шансов достичь спасительной воды у меня нет. Упасть же на мостовую означало верную смерть.

Глухой рев пламени, пожиравшего здание, раздавался у меня за спиной.

Встав на краю, я поднял глаза к небу и как будто увидел в его глубокой черной синеве тень гигантских песочных часов, почти замерших. Пронизывающий ветер трепал полы моей куртки, но я не обращал на это внимания, представляя себе лица дорогих мне людей, как живых, так и уже мертвых. Больше всего я жалел о том, что никому из них не смог помочь.

Старая бумага, сложенная стопками возле двери, вспыхнула, жаркие язычки поползли по перекрытиям, в последний раз осветив круглое помещение и разнообразные необычные предметы, скапливавшиеся в нем веками, и в этом свете я увидел совсем близко от себя то, о чем мне когда-то вскользь говорила Геша — небрежно прислоненные к стене крылья. Я спрыгнул на пол и схватил их за легкие медные перекладины, но так аккуратно, словно они были сделаны из бумаги. Они были очень велики, так что мне пришлось наполовину высунуть их из окна, чтобы продеть руки в широкие кожаные петли. На нижних планках я увидел еще две коротких петли, напоминавших стремена и, очевидно, предназначенных для закрепления ног. Я быстро продел в них ступни. Бросив взгляд за спину, я понял, что бояться уже некогда.

Одновременно и ужас и радость возможного спасения переполнили меня, когда, оттолкнувшись от края, я напряг плечи, чувствуя режущую боль от ремней, и ледяной ветер, хлынувший мне в легкие, подхватил и понес меня в пустоту. Мелкий острый снег ударил по глазам, заставив зажмуриться, проник под одежду, но я летел и едва не вопил от переполнивших меня чувств. И все же я не настолько обезумел, чтобы полностью довериться этому порождению больного разума, интуитивно наклонив правое крыло и постаравшись приподнять левое. К моему удивлению, крылья послушались и развернули меня вправо, так что я вздохнул с облегчением — даже если бы парусина вдруг порвалась и каркас рассыпался, я упал бы в воду. Но в данный момент эта перспектива уже не казалась мне такой привлекательной.

Тем не менее я все же не был птицей и продолжал, хоть и достаточно плавно, но снижаться, и нашел наконец время бросить взгляд на город. Многие здания в столице горели, возле некоторых метались тени людей, пытавшихся погасить пожар, другие уже невозможно было спасти. До меня доносились горестные вопли женщин и плач их детей. Обернувшись, я застал апофеоз гибели резиденции Хранителя — почти половина ее окон уже изрыгала пламя, и гасить его было бесполезно, да и некому. Башня Артефакта тоже горела, и возвращаться туда в случае удачного приземления не имело смысла. Каменные стены, тем не менее, держались, и я надеялся, что хотя бы фундамент дворца сохранится, став, быть может, основой для будущего возрождения страны из хаоса. К счастью, туча с огневиками уже миновала Розанну и больше не разбрасывала над ней свои разноцветные шары. В былые годы полноценный Хранитель без труда справлялся с огневиками, распыляя их в самом зародыше, и его смерть дорого стоила столице.

Тем временем моя скорость значительно возросла, я незаметно для себя пересек Розу и удалялся от нее над особняками знати. Отчаянно маневрируя, мне удалось выйти на относительно удобный для посадки полет между строениями, над дорогой. Когда до земли оставалось совсем немного, я титаническим усилием развернул крылья поперек встречного ветра и едва не вывихнул при этом себе руки, однако затормозил и удачно упал на мостовую, ничего себе не сломав.

Отдышавшись и протерев глаза, я спрятал крылья за низкой оградой ближайшего темного дома и вдруг вспомнил об Агнессе. Осмотревшись, я определил свое местонахождение. Как оказалось, я находился примерно на полпути от особняка Реднапа до ее квартиры, поэтому, недолго думая, быстро направился в нужную сторону. Уже приближаясь к ее дому, я заподозрил неладное — в воздухе висел тяжелый запах гари и летали хлопья серого пепла, гонимые порывами ветра. Последний квартал я преодолел бегом, но спешил я напрасно — на месте дома осталось только пожарище. Его бывшие обитатели сидели рядом с несколькими горящими балками на своих сумках, кутаясь в плащи, и среди них я заметил хозяйку и ее мужа. Я подошел к ним и присел рядом на корточки, женщина подняла на меня заплаканное лицо и вяло сказала: