Читать книгу "Брачный контракт - Оноре де Бальзак"

Во Франции оскорбленный муж, убивший соперника, сразу приобретает всеобщее уважение. Никто больше не издевается над ним. Страх, мой милый, — одна из основ общества и отличное средство добиться успеха, особенно для тех, кто ни перед кем не опускает взгляда. Я никогда не испытывал страха и дорожу жизнью не больше, чем чашкой ослиного молока; но я заметил, милый мой, поразительное влияние этого чувства на современные нравы. Одни боятся утратить удовольствия, ставшие для них привычными, других страшит перспектива расстаться с любимой женщиной. Смелые нравы былых времен, когда жизнь швыряли, как стоптанный башмак, давно исчезли. Храбрость большинства людей — не более как тонкий расчет, основанный на том, что их противников охватит страх. В нынешней Европе одни лишь поляки дерутся из удовольствия драться; у них еще сохранилось чистое искусство, не знающее расчета. Убей Ванденеса, и все будут трепетать перед тобой: и жена, и теща, и публика; ты реабилитируешь себя, всенародно докажешь свою безумную любовь к жене, — и все тебе поверят, ты станешь героем. Такова уж Франция. Я дам тебе взаймы не одну сотню тысяч, ты заплатишь часть долгов, предотвратишь банкротство, продав свои земли с правом обратного выкупа. В самом скором времени ты займешь видное положение и сможешь досрочно расплатиться со всеми кредиторами. Теперь, когда ты знаешь истинный характер своей жены, она будет беспрекословно повиноваться тебе. Пока ты любил ее, ты не мог с нею бороться; разлюбив ее, ты приобретешь безграничную власть над нею.

Постараюсь, чтобы твоя теща стала послушной, как овечка; ведь нужно же вернуть тебе полтораста тысяч годового дохода, которым завладели эти женщины.

Итак, брось мысль о добровольном изгнании, умные люди так не поступают. Бежать — не значит ли дать сплетням одержать верх? Игрок, кинувшийся за деньгами, чтобы продолжать игру, проиграет наверняка. Деньги должны быть у него в кармане. Ты же, друг мой, спешишь за подкреплением в Индию. Глупо! Мы с тобой — два игрока, кидающие ставки на зеленое сукно политики; помогать друг другу — наш закон. Так вот, закажи лошадей, вернись в Париж и вновь начни игру; с таким партнером, как Анри де Марсе, ты выиграешь, потому что у Анри де Марсе верная рука и твердая воля. Вот как обстоит дело: мой отец пользуется немалым влиянием в английском правительстве; мы найдем единомышленников и в Испании, с помощью г-жи Эванхелиста, ибо, однажды, показав друг другу когти, мы с твоей тещей сочтем бесполезной взаимную борьбу: ведь ворон ворону глаз не выклюет. Монриво, милый мой, уже сейчас генерал-лейтенант; когда-нибудь он, наверное, станет военным министром, так как благодаря своему красноречию приобрел большую популярность в палате. Ронкероль уже назначен министром, а также членом тайного совета, Марсиаль де Ла-Рош-Югон — посол в Германии и пэр Франции; вместе с ним мы заполучили маршала герцога Карильяно, а также весь хвостик, оставшийся от Империи и так нелепо приросший к позвоночнику Реставрации. Серизи орудует в государственном совете, где он незаменим; Гранвиль — в суде, вместе с обоими сыновьями; Гранлье при дворе в большой чести; Ферро стал душой кружка Гондревиля, низких интриганов, которые почему-то пошли в гору. Чего нам бояться, имея такую поддержку?

У нас есть свои люди во всех столицах мира, во всех правительствах, мы незаметно захватываем власть. Что значат деньги по сравнению с нашими великими замыслами? Сущие пустяки, безделица! Что значит женщина? Неужели ты навсегда останешься школьником? Во что превращается жизнь, дорогой мой, если все сосредоточено в женщине? В никем не управляемое, отданное на волю всех ветров судно, послушное магнитной стрелке, устремленной к полюсу безумия, в настоящую галеру, на которой мужчина отбывает каторгу, повинуясь не только законам общества, но и безнаказанному произволу надсмотрщика. Тьфу!

Повиноваться страстно любимой женщине, испытывать наслаждение, передав свою власть в белые ручки, — это я еще понимаю. Но повиноваться Медору! В таком случае — к чертям Анжелику!

Весь секрет социальной алхимии, дружище, в том, чтобы брать от жизни как можно больше, в каком бы возрасте мы ни находились, срывать весною всю зелень, летом — все цветы, осенью — все плоды Целых двенадцать лет компания весельчаков, к которой принадлежал и я, прожигала жизнь не хуже черных, серых и красных мушкетеров, ни в чем себе не отказывая, позволяя себе порою даже пиратские налеты. Теперь же, умудренные опытом, мы собираемся трясти с деревьев спелые сливы. Присоединись к нам! На твою долю достанется кусок пудинга, который мы состряпаем. Приезжай, и ты найдешь преданного друга в лице Анри де Марсе».

Когда Поль де Манервиль окончил чтение этого письма, каждая фраза которого, точно ударом молота, крушила воздушные замки его надежд, иллюзий и любви, — корабль был уже далеко за Азорскими островами. Его охватил приступ холодного бешенства и бессильного гнева «Что я им сделал?» — подумал он.

Обычные слова неудачников, слова людей слабохарактерных, недальновидных, не умеющих заглянуть в будущее.

«Анри! Анри!» — воскликнул он мысленно, обращаясь к своему верному другу.

Многие на месте Поля сошли бы с ума; он же бросился на койку и заснул тем тяжелым сном, какой овладевает людьми, потерпевшими полное поражение. Таким сном заснул Наполеон после битвы при Ватерлоо.

Париж, сентябрь — октябрь 1835 г.