Читать книгу "Когда он вернется - Карен Рэнни"

Аласдер заставлял себя не торопиться, медленно вынимая из ее волос одну шпильку за другой и бросая их на ковер. Туда же, на ковер, с шорохом упало тяжелое свадебное платье.

Он подвел Изабел к двери и, положив руки ей на плечи, прислонил к ней спиной. Потом поднял ее руки над головой и тоже прижал к двери.

– Не опускай их, – попросил он.

Она кивнула, повернула голову в сторону и закрыла глаза.

Руки Изабел были невероятно изящны, а тень, частично скрывавшая их, придавала им какую-то таинственность.

Неужели руки могут быть такими соблазнительными? Какие же еще сокровища скрываются в этой женщине? Аласдер провел пальцем по внутренней стороне ее руки от запястья до локтя, а потом наклонил голову и поцеловал теплую плоть, чувствуя, как сильно бьется под его губами пульс. Он проделал то же самое с другой рукой, но на этот раз провел по коже языком.

Изабел все это время стояла неподвижно, словно языческая жертва.

Аласдер повернул к себе ее лицо и поцеловал.

– Ты прекрасна, Изабел Макрей, – пробормотал он.

Их поцелуи в саду были легкими, словно бы нерешительными. Здесь, в этой комнате, специально предназначенной для них, они стали более страстными. Когда язык Аласдера коснулся ее губ, а потом проник внутрь, из груди Изабел вырвался легкий стон.

Зачем он так долго ждал? Как же сладко было ее целовать! А какой шелковистой была ее кожа!

Он обнял ее и осторожно подвел к кровати.

– Ты знаешь, что должно произойти между нами?

Изабел кивнула, опустив глаза.

– Твоя девственность – это ворота, которые мы должны пройти вместе.

Он так хотел облегчить этот нелегкий для нее опыт!

Ненадолго оставив ее возле кровати, Аласдер погасил свечи, кроме одной, которая стояла на каминной полке добиваясь того, чтобы комната была освещена, однако не настолько, чтобы смущать Изабел.

В маленькой каюте на корабле был необходим порядок. А здесь он был не так уж важен. Аласдер быстро снял камзол и жилет и небрежно бросил их на стул. Повозиться пришлось лишь с башмаками.

Изабел стояла рядом, и на ее губах блуждала улыбка. Аласдер не мог бы объяснить причины этой улыбки, но был рад, что Изабел по крайней мере не напугана, как он ожидал, хотя ее шелковая сорочка скорее обнаруживала чем скрывала розовые соски ее грудей, натянувшие кружева, и угадывавшийся внизу живота темный треугольник волос.

Придерживая брюки, Аласдер наклонился к Изабел и, словно оправдываясь за задержку и за свою непривычную неуклюжесть, поцеловал ее.

Вся одежда была наконец снята, и он предстал перед Изабел голым, чувствуя себя довольно неловко, потому что ее взгляд был устремлен на его торчащую плоть.

Аласдер схватил обеими руками ее сорочку и поднял вверх. Грудь Изабел была великолепна. Аласдер поцеловал каждый сосок и был вознагражден тихим возгласом удивления.

Последними были чулки и вышитые розами подвязки.

Между ними оставался только бандаж.

Положив руки на талию Изабел, Аласдер приблизился к ней так, что его твердая плоть коснулась ее живота. Ее глаза испуганно распахнулись.

«Сейчас, сейчас, сейчас», – стучало его сердце, подчиняясь первобытному желанию.

– Как твои ушибы? Тебе уже не так больно?

Каким бы сильным ни было его желание и в каком бы он сейчас ни был отчаянии, Аласдер поклялся себе, что не тронет Изабел, если это причинит ей боль.

– Да, – прошептала она, не отрывая взгляда от его восставшей плоти.

Аласдер дрожащими пальцами начал разматывать бандаж. Каждый виток он сопровождал нежными прикосновениями – то целовал сосок, то обводил его языком, то брал в рот.

Изабел стонала, и это распаляло его все больше.

«Сейчас, Господи, сейчас».

– Я хотел прикоснуться к тебе еще в самую первую ночь, – пробормотал он. Закрыв глаза, он молился о том, чтобы сдержаться.

– Я тоже этого хотела, – шепотом призналась она.

Он притянул ее к себе, и его плоть скользнула между ее бедрами, словно корабль, нашедший свой причал. «Я почти дома», – была его последняя осознанная мысль перед тем, как его захлестнули эмоции. Он снова поцеловал Изабел и обнаружил, что она способная ученица. Аласдер чуть было не задохнулся, когда кончик ее языка коснулся его языка.

Его желание было настолько сильным, что он резка стянул последние витки бандажа и швырнул их на пол. Завтра он изготовит новый бандаж из шелковых простыней, даже если ему придется рвать их зубами.

«Боже, сделай так, чтобы она не испугалась». Он не то что часа, а даже нескольких минут не продержится, думал Аласдер, немного отодвигаясь от Изабел, чтобы успокоиться.

– Время настало? – спросила она, и ее наивный вопрос воспламенил его с новой силой.

– Да, – сдавленно ответил он и задался вопросом, может ли мужчина выплеснуть семя от одного звука женского голоса.

Изабел взобралась сначала на деревянный помост, а потом на кровать. Аласдер не мог оторвать глаз от ее тела, мерцающего, словно жемчуг, от грациозных движений ее рук и ног, от ее округлых ягодиц, от полных грудей с торчащими сосками.

– Я готова, – сказала она, приподнявшись и опершись, локтями и коленями о кровать. Потом глубоко вдохнула и опустила голову на скрещенные перед собой руки.

Соблазн этой позы был велик. С каким наслаждением Аласдер встал бы позади нее и вошел в нее глубоко, до самого конца, чтобы она не смогла понять, где кончается он и начинается она. Он буквально чувствовал изгиб ее попки своими бедрами.

И чуть было не лишился своей решимости.

Он лег рядом и перевернул ее на спину.

– Я сделала что-то не так?

– Кто научил тебя, что мужчина и женщина занимаются любовью именно так?

Она лежала, закрывая руками грудь.

– А разве нет?

Хотя я, конечно, захочу попробовать и такое положение, – Аласдер старался говорить спокойно, – но для твоего первого опыта, Изабел, оно не подходит. – Он провел пальцем по ее груди и, остановившись на соске, сжал его.

– Я войду в тебя слишком глубоко, – продолжал он, медленно потирая ладонью сосок, который твердел все больше. – Мы оставим это до другого раза. – «Когда ты ко мне привыкнешь». Его вожделение было так велико, что эта мысль почти лишила его мужества.

– Служанка, – прошептала она. – Служанка сказала, что если я понаблюдаю за баранами, то пойму, как это делается.

Аласдер подавил улыбку, потому что был абсолютно уверен, что она не поймет, почему его так развеселила ее откровенность.

Приподнявшись на локте, он внимательно посмотрев на нее, пожалев, что погасил свечи. Изабел лежала, закрыв глаза, сжав ноги, носки – вверх, пятки – вместе, словно она в гробу. Ее волнение выдавало лишь отрывистое дыхание и дрожащие руки, хотя она крепко сжала их в кулаки.