Читать книгу "Пираты московских морей - Сергей Александрович Высоцкий"

своих людей в ходу были только имена и клички.

Они отобедали втроем и даже выпили понемногу водочки. Нельзя было не выпить — Ольга приготовила такой обед, к которому без рюмки и приступать было нельзя: соленые грибы, горячая картошка-рассыпушка, настоящий бигус по-польски, треска в кляре…

Константин Иванович только восхищенно качал головой да покряхтывал.

— Моя матушка тоже большая мастерица, но таким бигусом ни разу меня не попотчевала.

Стах постепенно отмяк от такой вкусной еды и, с одобрением поглядывая на Ольгу, думал: «Как это она все успела? И попа пригласила, и такой обед состряпала?» Он даже перестал стесняться батюшку и прикрывать обшлагом рубашки наколку на пальце. А наколка была у него серьезная, по заслугам: корона в двойном прямоугольнике. «Авторитет».

Молодой и красивый батюшка оказался общительным и остроумным человеком. Он даже рассказал несколько анекдотов. Один из них насторожил Макаркина: в английский замок приходит покупатель-американец. Хозяин водит его по залам, хвастается портретами предков, древними книгами в библиотеке… Покупатель восхищен.

— Покупаю немедленно! Вот если бы в вашем замке еще водились и привидения!

— Обманывать вас не буду, — отвечает хозяин. — Живу здесь уже триста лет, но привидений ни разу не встречал.

Виктор Макаркин посмеялся сдержанно, а сам подумал: «Неужели Ольга выложила ему все без утайки про “бугра” из ящика? Это вряд ли. Мамка баба не глупая. Ни разу не прокалывалась».

У батюшки был только один недостаток: он всего год назад закончил Духовную академию в Сергиево-Посадской лавре, и время от времени вворачивал какое-нибудь латинское изречение. Когда Ольга попыталась выспросить у него, стоит ли искать смысл в советах приснившегося незнакомого мужика, Константин Иванович изрек:

— Qui rationem in omnibus quaerrunt. rationem subvertunt.

И тут же, перевел:

— Те, кто во всем ищут смысла, подрывают его.

— Вот это по-нашему! — обрадовался Стах. — Ты, Костя, мировой мужик!

Священник совсем не обиделся на такое обращение и улыбнулся Макаркину тепло и с пониманием.

В конце обеда Ольга сварила кофе и поставила перед каждым креманку с мороженым. Какао Стах не получил. Он понял, почему, и не стал возникать. Но к кофе не притронулся. Зато попросил добавки мороженого.

На прощание батюшка, проникновенно глядя Макаркину в глаза, посоветовал на ночь читать «Отче наш».

— Помните, там есть такие слова: «И не введи нас во искушение, но спаси нас от лукавого, ибо Твое есть Царство, и сила Твоя и Слава во веки веков». Лукавый постоянно держит нас на прицеле, из-за плеча заглядывает.

Макаркин «Отче наш» ни разу не читал, но признаваться в своем церковном невежестве не стал. Зато он имел практический опыт общения с лукавым.

— Верно, верно, — согласился Стах с батюшкой. Ему сразу представился глазок в дверях камеры и хмурое лицо надзирателя Тишко, припавшее к этому глазку.

Отцу Константину было приятно, что хозяин дома, непростой, видать, мужчина с пугающе холодными глазами, согласился с ним.

— Да, — произнес священник весомо, с большим нажимом. — Можно правильно думать, если ты неправильно жил.

Сам того не ведая, по наитию или по собственному опыту, он повторил слова одного знаменитого автора детективов, которого папа Пий XI назвал «Защитником веры».

По утрам, принося Макаркину какао, Ольга теперь спрашивала:

— Ну, как, Витюша, спал хорошо? Помог батюшка?

На третье утро, услышав, ставшие традиционными вопросы, Стах осторожно поставил чашку на столик, поманил подругу пальцем и, когда она, как всегда в распахнутом халатике, подалась к нему всем телом, врезал ей в челюсть короткий хук правой.

На несколько дней он лишился утренних утех и какао, но перенес эти неудобства стойко.

Снов он больше не видел, спал, как и раньше, «в одно касание». Но имелось обстоятельство, которое Макаркина раздражало: по всему выходило, что избавил его от дальнейших визитов незнакомого блатяка батюшка Константин. А Стах всегда старался, чтобы последнее слово оставалось за ним.

Поэтому он отнес почти новенький телевизор в комнату, где несли вахту старушки дежурные по подъезду и дал Ольге, все еще закрашивающей синюю скулу густыми кремами, денег на новый.

— Выбери, какой получше. Сейчас все про плазму галдят. Может, и правда, хороший.

На этом вопрос с непрошеным ночным гостем был закрыт. Стах и думать забыл о его советах, о каком-то там Фрунзе или Фризе, пока не столкнулся с этим типом почти нос к носу.

ТЕРЗАНИЯ СЛЕДОВАТЕЛЯ НАДЕЖДИНОЙ

От коллег не ускользнуло, что все последние недели Дюймовочка пребывает в глубокой задумчивости. Мало улыбается, не смеется над «солдатскими» анекдотами старших и младших следователей и прокуроров. И прохождение дел у нее замедлилось. Как движение на Третьем транспортном кольце.

Виной всему этому был конечно же Владимир Фризе. А кто же еще? Разве можно забыть его наглую шутку с предложением сменить место проживания?

Больше всего девушку угнетало то, что это предложение странным образом появилось на экране выключенного телевизора! «Вполне в духе Владимира Петровича! — считала Дюймовочка. — Выдумщик, каких мало. И, главное, не звонит!»

Тут, она была не совсем права. Через несколько дней после того, как девушка покинула квартиру приятеля, он позвонил ей на мобильный. Но, увидев его имя на дисплее, Дюймовочка телефон отключила. А потом и вовсе выбросила. В Москву-реку.

«Ты меня опозорил, — прошептала она сердито, а теперь собираешься просить прощения! На тебе! На!»

И зашвырнула новенькую «нокию», кстати, подаренную Фризе, чуть ли не на середину мутной реки. Зашвырнула вместе с симкой и остатком в тридцать один рубль на счете. Потом она об этом очень жалела, но из упрямства покупать новый мобильник не стала. Не стала, и восстанавливать сим-карту.

Коллеги заметили и отсутствие мобильника, и отсутствие звонков от приятеля.

— Куда твой Фризяк сказился? — спросил однажды сосед по кабинету. — Бывало, ты с ним бубубу, а теперь — молчок?

Ответа он не дождался.

Наконец Дюймовочка переборола себя и решила: «Сегодня вечером позвоню Владимиру Петровичу!»

А в конце рабочего дня к ней зашел прокурор, молча положил на стол «Файненшел Таймс» и удалился.

В маленькой заметке под заголовком «Привалило!» сообщалось, что простой российский частный сыщик Фризе Владимир Петрович получил в наследство миллиард евро. Да еще какие-то фабрики в придачу. И публичные дома.

В конце заметки безымянный автор задавал глупый вопрос: «В России на одного Абрамовича стало больше?»

«Так вот почему меня попросили на выход… — с горечью прошептала девушка. И ничего более остроумного не придумала, кроме затертой фразы: — Богатые люди — особые люди!»

Да и откуда ему взяться, остроумию, в таких экстремальных обстоятельствах?

ГОРОД КИЛЬ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Пока Фризе ехал по вечерней Москве на такси домой, его не покидало