Читать книгу "Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России - Дэвид Саттер"

Наконец охранники разрешили им позвонить в цех и сказать рабочим, чтобы они возобновили работу кранов.

Поскольку была парализована большая часть завода, руководство быстро начало выдавать рабочим зарплату. На пятый день забастовки рабочим заплатили за октябрь и часть ноября, и недоплата сократилась с 53 дней до 8.

Деньги сделали свое дело: хотя рабочие продолжали присоединяться к бастующим, многие вернулись к работе.

Судьба забастовки теперь зависела от железнодорожного цеха, который не присоединился к забастовке, но сочувствовал ей. Этот цех отвечал за железную дорогу, соединявшую все заводские цеха; прекращение работы этого цеха парализовало бы работу всего завода.

26 декабря Людмила вместе с семью другими лидерами профсоюза снова проникла на завод и вошла в железнодорожный цех, где их ожидали около 100 рабочих. «Мы просим вас присоединиться к забастовке, — попросили активисты. — Мордашов удовлетворил только одно из наших требований». Но после их ухода Мордашов устроил собрание рабочих цеха и пообещал поднять заработки на 25 %. Он также пообещал премию в размере 1000 рублей каждому рабочему, который не будет участвовать в забастовке.

27 декабря рабочие железнодорожного цеха встретились в половине седьмого утра. Людмила, Карпов и Рыбков убеждали их присоединиться к забастовке. Председатель официального цехового профсоюза Игорь Качальников сказал рабочим, что сделать это равносильно самоубийству. Рабочие цеха были возмущены тем, что им годами не выплачивается зарплата, но один за другим активисты высказывали мнение, что забастовка обречена. У Людмилы, которая почти не спала на этой неделе, не было сил спорить с ними. Через сорок минут они вернулись к своей работе.

После такого решения рабочих железнодорожного цеха забастовка была прекращена. Постепенно рабочие других цехов возвращались на свои рабочие места, и 3 января было принято решение прекратить забастовку.

После подавления забастовки рабочие сталелитейного завода «Северсталь» больше не пытались защитить свои права. Вскоре после того, как бастующие вернулись к работе, руководство «Северстали» объявило о намерении прекратить производство и закрыть огромный мартеновский цех с его 12 печами. Это известие не побудило рабочих снова рисковать, участвуя в дальнейшей борьбе. По прошествии недели снова стали увеличиваться задержки в выплате зарплаты.

При обсуждении ситуации, сложившейся на заводе, в телевизионной программе Владимира Познера говорилось, что завод в 1997 году получил прибыль 1,5 триллиона рублей, но лишь 8 % из этой суммы пошли на выплату заработной платы. Однако Мордашов в нескольких интервью сваливал вину за невыплату заработной платы на алкоголизм среди рабочих.

После одного из таких интервью группа пикетчиков собралась у входа в административное здание завода для выражения протеста. Демонстранты несли плакаты со словами: «Мы требуем, чтобы вы извинились за свои слова!» Рабочие редко видели Мордашова, но по этому случаю он вышел для разговора с пикетчиками: «Я не собираюсь извиняться, потому что я прав, — заявил он. — Рабочие действительно пьют».

Нефтеюганск, 26 июня 1998 года, 8.45

Машины запрудили улицу Рабочих Нефтяников, и туманное утро обещало сибирякам еще один жаркий день. Анатолий Ширяев, лидер независимого профсоюза, вошел в приемную мэра Нефтеюганска Владимира Петухова. Внезапно какой-то охранник вбежал в приемную, расталкивая группу просителей, которые сгрудились, тщательно изучая свои документы.

— В переулке кого-то убили! — закричал он.

В ту же минуту еще два охранника вбежали в комнату.

— Что случилось? — спросил Ширяев.

— Два вооруженных бандита только что стреляли в мэра.

Ширяев вышел на улицу и присоединился к толпе, собравшейся на площади. Рядом со зданием мэрии помещался центральный офис «Юганск Нефтегаза», региональной нефтяной компании, которая в настоящее время принадлежала энергетическому промышленному комплексу «Юкос». Всего за четыре дня до этого Петухов положил конец голодной забастовке против политики «Юкоса».

Толпа вскоре выросла до 5000 человек. Наконец незадолго до полудня прибыл первый заместитель мэра Виктор Ткачев и объявил, что Петухов умер. У народа на площади было только одно объяснение смерти мэра: они обвиняли в его убийстве «Юкос».

«Юкос», созданный в 1993 году российским правительством, представлял собой вертикально интегрированную компанию. В нее входили две нефтебуровые компании — «Юганск Нефтегаз» и «Самара Нефтегаз», три нефтеперерабатывающих завода и 12 компаний по продаже нефтепродуктов.

8 декабря 1995 года на аукционе, проводимом в рамках программы «Ссуда за акции», контрольный пакет акций «Юкоса» приобрел Михаил Ходорковский, 36-летний председатель банка «Менатеп» и один из самых богатых людей в мире, личное состояние которого оценивалось в 2,4 миллиарда долларов. «Менатеп» организовал аукцион и был представлен на нем двумя допущенными покупателями. Пакет предложений от третьей фирмы, действующей от лица консорциума Альфа-банка, Инкомбанка и «Российского кредита», был отклонен «за отсутствием правильно заполненных банковских документов».

При отсутствии конкуренции Ходорковский приобрел контрольный пакет акций «Юкоса» — второй по величине нефтяной компании России, в ведении которой находилось примерно 2 % разведанных мировых запасов нефти, — за 159 млн долл., на 9 млн долл. выше стартовой цены[82].

В 1995 году Петухов возглавил компанию «Дебит», учрежденную отделом буровых скважин и капитального ремонта «Юганск Нефтегаза». Эта компания стала кредитором «Юкоса», который задолжал огромную сумму «Дебиту» за законченную работу. «Дебит» подал иск против «Юкоса», который в ответ на это обвинил Петухова в финансовых махинациях, в том числе в краже половины прибыли «Дебита». У Петухова появились проблемы с налоговой полицией. Чтобы избавиться от этих проблем и заставить «Юкос» заплатить ему, Петухов решил баллотироваться на пост мэра Нефтеюганска.

Петухов начал проведение открытой кампании против «Юкоса». Находясь на посту мэра, Петухов разрешил «Юкосу» заплатить местные налоги по неликвидным долговым обязательствам, многие из которых были выпущены сомнительными компаниями, и обвинил «Юкос» в эксплуатации региона. Кроме того, рабочие-нефтяники испытывали враждебность к Ходорковскому, открыто выражая сомнение в том, что столь молодой человек мог накопить столь огромное состояние честным путем.

Во время избирательной кампании группа сотрудников Петухова направила ему письмо, обвиняя его в финансовых махинациях, но было ясно, что за этим письмом стоит «Юкос», и из-за резко отрицательного отношения в городе к промышленному конгломерату это лишь способствовало популярности Петухова. Неожиданно как для Петухова, так и для «Юкоса» первый был избран мэром.

Результаты выборов усилили противоречия между «Юкосом» и рабочими Нефтеюганска. Новый мэр потребовал, чтобы «Юкос» заплатил налоги реальными деньгами, а не векселями или собственностью. Но «Юкос» предложил выплатить налоги простыми векселями и передал городу аэропорт, требующий огромных эксплуатационных расходов, сельскохозяйственные установки и асфальтовый завод.

В 1998 году цены на нефть упали с 20 до 9 долларов за баррель, и «Юкос», который должен был выплачивать денежные суммы и иностранные кредиты, заплатил местные налоги только за первую половину 1998 года; эта сумма составляла лишь 63 % от заплаченной им суммы за