Читать книгу "Отец. Как воспитать чемпионов в спорте, бизнесе и жизни - Абдулманап Нурмагомедов"

– Нет, мне сказали – старший.

– Говорю вам, не может этого быть.

Так и получилось: я подозвал Хабиба, говорю: «Этот?» Она улыбнулась, признала, что дрался не Магомед. В это время заходит Гаджи Нухиевич Махачев, отец. Обращается к своей жене:

– Зачем ты сюда пришла? Это мужчины. Они друзья. В этом дворе, на этой улице должны знать, кто из них лучший.

Гаджи Нухиевич государственный деятель, мужчина ответственный. Я пошел навстречу. Поздоровались. Он спрашивает:

– Где они?

– Не знаю. Я вот одного вытащил.

– А мой с ним подрался?

– Да.

– Я так и думал.

– А Аминат говорит: «Думала, что со старшим».

– Даже если бы и со старшим – какая разница. Завтра будут друзьями все равно.

Сейчас живут по соседству, действительно – лучшие друзья. Тот депутат Народного собрания Республики Дагестан. Ему 31 год. Хабибу 30 лет, он чемпион UFC. Гаджи Махачева уже нет с нами, к сожалению. Тем не менее я этот момент запомнил на всю жизнь. Вспоминаю и Гаджи Нухиевича. Человек широкой души, помогающий всем людям. К делам относился по-мужски. А это все были мелочи жизни, даже если кто-то кого-то и ударил.

Заметно тяжелее становилось, когда возникали финансовые трудности. Одеть-обуть на должном уровне, отправить на соревнования всех, кого хотелось бы, я не мог. Не то что половина – только 10 процентов ребят могли выехать, и то с помощью спонсоров, друзей, добрых людей. В этом деле очень много помогал Испай Омаракаев, бывший депутат Народного собрания. Мурад Базарганов, директор спорт-интерната, тоже оказывал поддержку. Гаджи Нухиевич опять-таки. Это люди, которые могли финансово подсобить детям, малоимущим, сиротам. Помогал одевать ребят Анвар Казанбиев. Сами спортсмены тоже – Рашид Ибрагимов, к примеру. Они просто приходили в зал, спрашивали, чего не хватает.

Когда Хабиб выиграл, стал чемпионом, искать новых спонсоров мы не стали – уже не надо. В последнее время молодым ребятам очень много помогает Арвид Абдурахманов. Он провел пять турниров. В этом году будет шестой – для детей 16–18 лет. Самый трудный возраст, и именно для них организуем хорошие соревнования с призами. Кого-то не заселяют в гостиницу – Арвид забирает к себе домой, к брату, к родственникам. Показывает настоящее горное гостеприимство, помогает правильно воспитывать детей.

Сейчас нет необходимости обращаться к людям. Помогает министр спорта Магомед Юсупович Магомедов. Глава республики также обращает внимание на воспитание подрастающего поколения. Я знаю, что в 2019 году неолимпийским видам будет выделено 35 миллионов дополнительных средств. Поехать на соревнования, выделить командировочные – теперь будет больше возможностей, чем в прошлые годы.

В самые сложные времена, когда не хватало всего, думал: «Живут же люди и без этого. Обходятся без турниров, сборов. Вот и мы привыкнем, наверное…» Но параллельно видел, что есть талантливые ребята, которых нужно вести до конца. Верил в их потенциал. Поэтому старался продолжать, как бы трудно не было. В самые тяжелые времена я продал двухэтажный дом в селе, две машины и в горах построил базу. Это были 1999–2001 годы. Когда приехал после учебы, продал живность, начал ремонт заброшенного зала. Вот уж где было принуждение! И принуждение это – для самого себя. Ответственные решения часто принимаются через этот метод.

Бывают такие моменты, когда нужно сделать решительный шаг. Сейчас все говорят – зачем, мол, я строю в горах базу типа «интернат». Ребята из 11 селений, живущие высоко, почти на границе с Грузией и Чечней, не имеют возможности изучать иностранные языки, проходить спортивную подготовку, получать качественное образование. Там есть немало одаренных детей, готовых заниматься. Я надеюсь, многие из них станут классными спортсменами. Эта школа на 60 мест докажет свою состоятельность. А еще там чистый воздух, вода, экологически чистые продукты и, если все это объединить и организовать, то получится здорово.

Не все мои решения люди понимают. И раньше, в начале моей карьеры, кто-то считал меня чудаком, если честно. Отдать своих четырех бычков, чтобы застеклить окна, побелить потолки, оштукатурить стены сельского спортзала? Странная идея. Но только на первый взгляд. Потому что, когда зал был отремонтирован, люди зашли, увидели, на что потрачено время и деньги. Зал приобрел приятный, ухоженный вид. Тогда помог покойный ныне директор совхоза. У нас каждый год проходил международный турнир имени Али Алиева, на него потом дали новый зал «Спартак». А ковры после турнира передали в пользование мне. Я загрузил, привез их на «ЗиЛе» в селение, аккуратно установил. И 11 сентября 1987 года мы начали тренировать. Так стартовала работа.

В конце 1990-х, как я уже сказал, я продал дом и начал строить в горах базу. Своя квартира появилась только в 2008-м – до этого все на съемной, бывало и в общежитиях. Сейчас у меня 8 квартир, частный дом, есть база, дача, машины. Но если все вместе взять, то мне доставляет больше радости вести 2–3 одаренных детей.

Конечно, за три года я сделал уже трех своих учеников чемпионами Дагестана. А спустя пять лет у меня было два призера и один чемпион России. Когда они ушли, я переехал заниматься в Хасавюрт. Один уехал в Сирию. Я остался у разбитого корыта. Это была пора, когда хотелось бросить работу. Но время все поменяло. К счастью, всегда есть ребята, которые не могут и не хотят уйти. Племянники, родственники, твои однофамильцы, дети. Думаю – давай я их подготовлю. Тот, кто придет, будет рядом. Так и шел вместе с ними. Племянник, родственники, Шамиль, Абдурахман, Магомедов Магомед. Сейчас дерутся Осман, Умар. Все они известные бойцы. Надеюсь, что скоро, через год-два, будут на серьезных аренах выступать. Мы все семья, все друг для друга настоящие друзья.

При этом меня трудно записать в друзья сразу. Человек, который не прошел проверку длиной в 3–5 лет, не может быть другом. Скорее, это приятель, хороший знакомый, но не более. Друг – тот человек, который проверен в делах, в трудных ситуациях, в отношениях. Если каждого встречного ты будешь называть другом, тогда весь мир будет друзьями. Но так ведь не бывает, верно?

И тем не менее, у нас много друзей. Мы же знаем, с кем шли к пьедесталу, кто был рядом, кто на протяжении 3–5–10 лет переживал за нашу фамилию. Тех, и только тех людей, которым многие годы была небезразлична моя работа, мои успехи и трудности, я называю друзьями. А тем людям, которые болели и радовались за победу Хабиба, я просто говорю спасибо. Они появились, потому что переживали за него, хотели, чтобы он выиграл. Возвращение Хабиба было, наверное, и потому, что многие писали теплые слова, поддерживали, когда у него была травма.

А сегодня уже вся его работа – для болельщика. Ему уже нечего доказывать. Однажды он написал: «Тони, ты не можешь меня обвинять. У меня было 2 боя за 9 месяцев. Я выиграл пояс, я защитил его. Ты упал – тебе надо вставать, тебе надо доказывать». Так оно и есть. Сегодня нам нужны проверки – находимся ли мы в таком состоянии, в котором были? Амбициозные, голодные, которые хотят доказать, что сильнее нас, – мы будем с ними выходить. Пару раз, а может быть, три раза. Думаю, с нас этого достаточно. Это я сейчас про Хабиба. Всегда будет много людей, которые хотят его обыграть. Очень много и тех, кто хочет увидеть его поражение. Но мы постараемся не предоставить им такой возможности. Уйти на своем нуле – моя мечта. От Мейвезера даже нам ноль не меняется, если что, его бокс – не наш вид спорта. Мы просто лезем в другую дисциплину. Нам нужен октагон. Дайте нам его в клетку на пять минут, и вы увидите, во что мы его превратим. А мы рискуем, идем с ним боксировать 12 раундов и 36 минут. Поэтому ничего страшного в этом нет. А почему, к примеру, нельзя выйти, побоксировать с ним, заработать деньги, потратить их на благотворительность, отдать нуждающимся? Кто нас за это обвинит? Мы взяли у состоятельных – отдали неимущим. Это наш выбор.