Читать книгу "Инквизитор - Себастьян Фитцек"

Рука Тома снова исчезла.

– Сломав моей матери челюсть, он ушел в пивнушку, а когда вернулся домой, мамы уже не было. Она уехала в больницу, но на этот раз взяла с собой моих брата и сестру. Я остался дома, чтобы окончательно разобраться с отцом. Но я его недооценил. Даже пьяный в стельку, он все равно был сильный, как бойцовская собака.

Шадек снова подошел к столу.

– Он хотел знать, где остальные его дети. Моя рука была зажата вафельницей, я кричал и умолял его перестать, я хотел высвободиться, но он лишь смеялся. Знаешь, чему я научился в тот день? – спросил Том угрожающе тихим голосом и сам же ответил: – Одной лишь силой ничего не добиться.

Он бросил пилу обратно на столик, и Каспар облегченно вздохнул.

– Боль была невыносимой, но я ее не выдал. Отец отпустил меня, лишь когда ему самому стало плохо от запаха горелой кожи. Он решил, что я и правда не знаю, тупой пьянчуга. Если бы он хоть раз в жизни заглянул в медицинский справочник, то мог бы гораздо проще добиться от меня правды.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Каспар, и чувство облегчения тут же сменилось неопределенным страхом.

Шадек снова засмеялся.

– Я тебе покажу. Ты ведь врач. Что говорит тебе название «тиопентал»?

– Барбитурат, – автоматически ответил Каспар. – Высокоэффективный, за считаные секунды вызывает потерю сознания. Используется в анестезии для наркоза короткого действия.

– Правильно, – подтвердил Шадек. – Доза побольше – и снотворное отправит тебя на тот свет. В небольших дозах препарат обладает противосудорожным действием, делает человека непринужденным и развязывает язык. Поэтому спецслужбы так любят использовать его во время допросов. Ну, что думаешь? Разве это не чудесно, что так хорошо снабжена аптека клиники?

Шадек указал на локтевой сгиб Каспара.

– Никаких резких движений. Иначе я вколю тебе тиопентал не в вену, а в глаз.

03:03

В мире современных мифов легенда о «сыворотке правды» занимает одно из первых мест в рейтинге неосведомленности. Большинство людей считают, что существует некая химическая субстанция, с помощью которой палач может сломить волю своей жертвы. Средство, которое, попав в кровеносную систему, разоблачает любую тайну, как бы хорошо ее ни скрывали.

Но реальность, в которой сейчас пребывал Каспар, выглядела иначе. Хуже. Безнадежнее.

Потому что наркотическое средство, которое ему только впрыснули, приподнимает лишь биохимический ковер, под которым прячут самые интимные тайны. Феномен, известный каждому анестезиологу. Оно превращает анестезиологов в исповедников, когда в последние секунды перед операцией пациенты невольно признаются им в своих самых больших грехах. Именно женщины часто рассказывают без прикрас о своих сексуальных предпочтениях. Тиопентал ослабляет контрольный центр головного мозга. Но он высвобождает лишь намеренно скрываемые мысли, а не те, которые оказались погребены под руинами души и находятся на подсознательном уровне.

– Не надо, подожди… – взмолился Каспар, в основном, чтобы выиграть время. Что-то холодное парализовало его левую руку изнутри. Он не мог видеть, сколько содержимого шприца уже вошло в его вены, но по ощущениям это было пол-литра жидкости.

– Не волнуйся, я знаю, как ставить уколы. Кстати, первый я поставил отцу, когда тот спал в стельку пьяный. Правда, тогда была доза побольше, если ты понимаешь, о чем я. – Шадек зашелся лающим смехом. – Но вернемся к тебе. В чем ты хочешь мне признаться?

Слова санитара звучали странно, как в пустой церкви. Они смешивались с пульсирующим гудением томографа, которое стало тише. Словно кто-то закрыл звукопоглощающую дверь, которая до этого стояла открытой.

– Мне… мне кое-что пришло в голову, – солгал Каспар. Только что появившаяся мысль снова исчезла в тумане его сознания. Наркотик уже давал о себе знать.

– Я слушаю, – сказал Том, и холод распространился дальше, обхватив плечо до самого сердца.

– Ты только что сказал… – Каспар невольно улыбнулся. Это абсурдно. Том не был специалистом. Если санитар неправильно оценил его вес и просчитался с дозировкой хотя бы на несколько миллилитров, то Каспар уснет через несколько секунд. Но пока что наркотик лишил его страха, вместо этого несколько мыслей одновременно добивались внимания, и Каспар чувствовал, сколько сил ему стоит сдерживать неконтролируемый поток речи.

– Как ты назвал вещество? – Он уставился на шприц в своем локтевом сгибе, мечтая, чтобы кто-нибудь брызнул ему в лицо холодной воды и помог остаться в сознании.

– Тиопентал? – раздался издалека голос Шадека, хотя тот стоял рядом.

– Нет, нет…

Он моргнул, потом открыл глаза шире и собрал все силы, не давая им снова закрыться.

«Конечно, это оно».

Он поднял голову, насколько получилось и насколько ему позволила тошнота, и это ускорило процесс. Чем сильнее он напрягал затылок, тем больше сдвигалась стрелка в его голове, и поезд воспоминаний мог взять курс на первый важный вокзал.

– Снотворное, – сказал Каспар, и его шейный позвонок хрустнул, когда он резко кивнул. – Ты сказал, снотворное средство. Развяжи меня, это и есть разгадка.

03:06

Давление ослабло, но холод остался. В то же время Каспар чувствовал неприятное опьянение. Его сердце подпрыгивало, как сломанный CD-диск. Иногда работало нормально, затем, с перебоями, аритмично билось в его грудной клетке.

Было больно, очень больно. Тянущая боль не давала дышать, но по крайней мере он еще мог говорить, хотя его речь все больше напоминала речь пьяного.

– Это и есть разгадка, – повторил он.

– Что ты имеешь в виду? – Тому пришлось дважды задать свой вопрос, прежде чем Каспар его понял.

– Записка с загадкой в руке Софии, – пролепетал он.

– «Это правда, хотя имя лжет»?

– Да.

– И?

– Разгадка… – Каспар сглотнул. Его горло обжигало, а язык казался в два раза опухшим.

– Разгадка – это «гипноз».

– Почему?

– Это слово греческого происхождения, Гипнос – бог и олицетворение сна.

У Каспара было невольное чувство, что он слышит собственные слова, только с большой задержкой, как при междугороднем телефонном разговоре. Но тем не менее он только что сформулировал целое предложение.

– И что, черт возьми, это означает? – спросил Шадек.

Каспар сконцентрировался на своем дыхании, набрал побольше воздуха в легкие и при выдохе сосчитал до трех, затем ответил:

– Раньше наука считала, что гипноз – это состояние, похожее на сон. Но это неправда. Наоборот.

Он снова закрыл глаза и заговорил громче, чтобы собственный голос не дал ему заснуть.