Читать книгу "Черная кошка для генерала - Валентина Елисеева"

В этот поток влилось довольное согласное мурчание. Сознание Лары ошеломленно прислушалось: рядом с собой оно вдруг ощутило чужеродное присутствие.

«Ты кто?» — это вопрос Лариного сознания.

«Твоя вторая половина, — хмыкнули в ответ. — Если уж назвалась хозяйкой нашего тела, то знай свое хозяйство. А то вселяются тут всякие самозванцы, родства не ведающие».

«Почему я раньше тебя не замечала, мыслей твоих не слышала?»

«Потому что несущийся галопом шальной заяц не может заметить и успеть услышать величаво ползущую по листку мудрую улитку, — пробурчала кошачья сущность. — У тебя же все мысли как блохи скачут с одной темы на другую! То ты есть хочешь, то читать, то преступников ловить, то о дворцовых интригах рассуждать, то о военной тактике и стратегии печешься, то тебе просто в кусты приспичило, но и в них ты не можешь отлучиться спокойно! То стихи читаешь, то уголовный кодекс цитируешь, то по деревьям лазаешь, то на самцов голых заглядываешься, то разгильдяев к порядку призываешь и бандитов ловишь — хоть на миг расслабилась бы!»

«Стоило мне расслабиться — и сразу ты тут командовать начинала», — напомнила Лара.

«Я тоже жить хочу. Если телом вообще не управлять, оно сдохнет! И потом, я не могу контролировать тело, если ты сама не откажешься управлять им».

«А сейчас что?!»

«Ты сама пожелала уйти от действительности и связанной с ней боли, — напомнила вторая половина, — вот и лежи тихо, ничего не чувствуй. Сейчас твои мысли замедлились почти до моего уровня, и ты можешь говорить со мной. Тебе и этого хватит, хоть посмотришь, как умные сущности живут, а то мечешься, мечешься чего-то. А я пока поживу полноценной жизнью — кошки боли не боятся», — хвастливо завершила речь природная сущность кошачьего тела.

Нет, таким образом избавляться от боли Лара не желала. Лучше жить и чувствовать все: плохое и хорошее, чем без проблем отсиживаться на краю чужого существования. Но слова кошачьей сущности о том, что ей тоже полноценно жить хочется, пробудили в Ларе чувство вины. В ней заговорила совесть: ведь в этом теле она и в самом деле узурпатор. Пусть ее вселили сюда против воли, но в конечном итоге именно она тут нежеланный гость.

«Когда я управляю телом, тебе совсем плохо приходится?» — робко уточнила Лара, не желая принимать поспешные решения.

«Почему плохо? — удивилась кошачья сущность. — Наоборот, даже прикольно, как ты выражаешься. Забавно наблюдать за мельтешением шального зайца. Не скучно. И кормежку тебе удалось наладить на весьма высоком уровне, и постелька помягче дупла будет. Кошки — философы по своей природе, мы не рвемся покорять миры и доказывать им свою гениальность. Мы просто скромные титаны мысли, оплоты бытия, соль земли. Мы не мельтешим, не суетимся по пустякам, мы умеем вкушать простые радости жизни. Лишь необходимость добывать хлеб насущный может отвлечь нас ненадолго от великих размышлений, которые не способен понять ограниченный человеческий разум. Ты хочешь опять вернуться к ощущаемому бытию?»

«Да, соль земли, хочу, — совсем обалдела от кошачьей самооценки Лара. — Ты уж извини за суетность мою и стремительность мыслей, надеюсь, я недолго тебя стеснять буду. Вот найду Слепую Ведунью и узнаю, как в свое тело вернуться. А я теперь всегда с тобой общаться смогу?»

«Как очистишь свой разум от неряшливой кучки разносортных мыслей, угомонишь свое тело — так и услышишь меня, — пояснила кошачья сущность. — Уже должна была заметить, что я даю о себе знать только в моменты твоего полного релакса».

«Заметила и даже испугаться успела. Слушай, я кошачий язык не понимаю, но с тобой сейчас говорю: значит, это кошки человеческую речь понимают?!»

«Нет, это только мы с тобой друг друга понимать можем и я твои мысли слышу. А пугаться не надо. Чего пугаться? Хочешь жить — живи, хочешь унывать — унывай, хочешь ничего не делать — ленись на здоровье, я и сама нас пропитанием обеспечу».

«Хочу жить!» — решила Лара и тут же застонала.

Ощущения, слух, зрение вернулись, но вместе с ними вернулась и жалящая боль от ран.

— Все хорошо будет, Кошка. Ты выживешь, я тебе обещаю! — услышала она голос Леона.

«Да, мой генерал, верю…»

На широкой постели беспокойно металась женщина. Ее глаза были широко раскрыты, а руки нервно комкали парчовое покрывало.

— Покайся! — Шелестящий шепот расползался по всем уголкам богатой спальни, отражался от затянутых шелком стен и возвращался к женщине многоголосым эхом: — Покайся!

Женщина всхлипнула и зажала уши руками.

— Почему? Почему сейчас, столько лет прошло!!!

— Ты знаешь почему… Покайся!

Женщина соскочила с кровати, бросилась к небольшому позолоченному столику с иконами и зашептала:

— Высшие силы, силы небесные, простите мне мое прегрешение! Я…

— В главный храм иди, там покайся, — зашелестел голос.

Женщина заломила руки и зарыдала:

— Не могу! Нет!

— Покайся!

Женщина устало поникла — за несколько бессонных ночей и проведенных в напряженном ожидании дней она успела смириться.

— Завтра. Пойду завтра, — послушно прошептала она.

По ночному лесу к древним развалинам языческого храма пробирался мужчина в одежде монаха из Святого Братства. Горящий факел осветил крутые полуобвалившиеся ступеньки, ведущие в подземелье. Дорога была хорошо знакома пришедшему: он быстро спускался вниз, вовремя нагибаясь под обрушенными балками, заранее прижимаясь к стене в местах со сломанными перилами, без раздумий выбирая путь на немногочисленных развилках. Ступеньки привели его к арочному входу в небольшой зал, стены которого украшали барельефы и фрески с изображением порождений ада: рогатых демонов, змееголовых людей, огнедышащих оскаленных тварей, ходячих скелетов. Посреди зала стоял черный алтарь с большой кованой чашей.

Пришедший скинул с плеч монашеский плащ, укрепил принесенный факел в держателе на стене, из заплечного мешка достал еще два факела, зажег их и поставил в держатели на двух других стенах. В мерцающем свете всполохов пламени мужчина начал чертить пятиугольную звезду, обрамляя ее множеством странных сложных символов, то и дело сверяясь с листком бумаги в руке.

— Сегодня мне обязательно должно повезти! Сегодня я призову его! — лихорадочно бормотал мужчина. — Пять лет стараний и служения не могут пройти напрасно!

Встав у алтаря в центр начертанной пентаграммы, он зачитал слова древнего ритуала призыва демона. Его пробирал страх, дрожь плохого предчувствия пробегала по телу, но он должен пройти этот путь до конца! Высшие силы недаром наслали на род Зоиларов смертельную болезнь: кровь Зоиларов — грязная кровь! Он рад, что в его жилах нет ни капли их крови, но от этой грязи надо освободить и королевский престол! Корона должна принадлежать ему, только ему, что бы ни мудрил там с наследованием престола нынешний монарх. Но на его пути к власти стоит несколько препятствий, несколько человек, которые мешают ему получить то, что должно принадлежать ему по праву! Мужчина бросил в чашу травы из мешочка, высыпал поверх порошок, и в чаше взметнулся огонь. Лжемонах полоснул по ладони кинжалом: в пламя закапали капли его крови, он поспешно ушел за линии пентаграммы и воззвал к темным силам: