Читать книгу "Черная кошка для генерала - Валентина Елисеева"

«Мракобесов в мире много, и их бесполезно уговаривать судить людей (и не только людей) по поступкам, а не по странным увлечениям или цвету шерсти, — осознавал Леон. — Стоит только храмовникам объявить, что в кого-то вселился бес, и сразу соберется толпа озлобленных обывателей, готовая безжалостно растоптать даже самое доброе, умное и беспомощное существо».

— Гильдар, бери три моих звена и свое личное звено и конвоируй пленных в столицу: это королевское дело — о выкупе военнопленных договариваться, — сказал Леон кронпринцу.

— А ты с одним звеном здесь останешься? Почему со мной вместе в Шарилу ехать не хочешь? — удивился Гильдар и с веселой усмешкой добавил: — Отец тебя орденом за победу наградит!

Леон поморщился и посмотрел на тяжело дышащую кошку.

— Орденов у меня больше, чем у дурака круглых речных камешков. А вот друзей настоящих мало. Собственно говоря, только ты, Тельд и Кошка, да еще Варт, когда корона ему не сильно на голову давит. Пока ей не станет лучше, я посижу в Буртане.

Принца не смутило такое приравнивание августейших персон к представителю неразумной фауны: после сегодняшнего поразительного спасения Леона от наемного убийцы он и сам чувствовал себя в долгу перед этой черной хвостатой животинкой. Друзей у Гильдара Зоилара тоже было негусто, и жизнь Леона он ценил не менее своей собственной.

— Я и с одним своим звеном управлюсь, — не хотел оставлять друга без защиты на приграничной территории Гильдар.

— Глупостей не говори. Солликийцы хоть и связаны, но как ты их поить-кормить четверо суток будешь с одним-то звеном? А если не уследите за кем, если он сам развяжется и товарищей каких освободить успеет? Есть определенные правила для конвоирования военнопленных, и не нужно их нарушать. Солликия не будет направлять сюда еще один отряд, им просто неоткуда уже людей взять. Не волнуйся, езжай завтра утром. Я позже в столицу приеду.

В чертогах Темного Владыки Дамиан вновь корчился от дикой боли под мрачным изучающим взглядом своего отца. Его Ларочка совершила очередной немыслимый поступок: сознательно рискнула жизнью, чтобы спасти другого человека! Причем спасти не ради собственных корыстных интересов, а просто потому, что считала его хорошим человеком и своим другом! И чуть не умерла при этом. Дамиан даже предполагать не брался, что случилось бы с душой Лары и им самим, погибни она в результате своего геройства. Пересечь границу миров душа человека без помощи связанного с ней демона не может, поэтому Лара не возвратилась бы в свое родное тело, а ушла бы за грань жизни вместе с приютившей ее душу кошкой. И это было бы самопожертвование высшей степени: не только тела, но и души, которая не смогла бы больше возродиться в родном мире. Это был бы поступок, обеляющий душу и несущий страшные муки демону, связанному с такой душой. К счастью, она выжила. Дамиан был рад этому факту и чувствовал, что эта радость связана не только с его собственным желанием жить без боли, но и с желанием, чтобы Лара жила… Смелая, жизнерадостная девочка, излучающая деятельную энергию самой жизни…

— Даже я не знаю, что теперь может произойти, — прозвучал суровый голос Темного Владыки. — Когда человеческая душа помещается в тело животного и постепенно утрачивает человечность, то при возврате в свое человеческое тело она сохраняет животную ипостась, так как уже сроднилась с ней, в этом случае получаются оборотни, безвольные слуги демонов. Много веков демоны не порождают оборотней, так как проблем эти тупые и злобные полулюди-полуживотные создают больше, чем приносят пользы. Обращаясь в зверей на глазах у людей, они сеяли панику и заставляли церковников во всех мирах устраивать охоту на ведьм, приводившую к массовому истреблению в первую очередь чистых и светлых душ, ставя на грань выживания и расу демонов в том числе, лишая их полноценного пропитания. Высшие силы в нескольких мирах даже вмешаться соизволили в творившийся там беспредел, а нам, демонам, сделали строгое внушение. Но и без внушений всем ясно, что резкое принудительное нарушение равновесия между темными и светлыми силами в мире никому не выгодно. Я ни разу не слышал о том, что происходит, когда душа человека в теле животного начинает не тускнеть и умирать, а светлеть и наливаться силой, энергией жизни. На моей памяти такого до сих пор не случалось. Вижу, что у неразумного демона, решившего связать себя с такой душой, возникает множество проблем, но что будет, если эта душа вернется в человеческое тело? И может ли она вернуться в него самостоятельно? Я за все свое существование не сталкивался с таким…

— Возможно, такого никогда и не было, — прохрипел Дамиан.

— Все когда-то было, — меланхолично возразил Темный. — Надо поговорить с древними демонами. Они не любят вспоминать мирскую суету, но ведают многое. Возможно, мне удастся их разговорить. Но одно я знаю точно: ее смерть разорвет связь между вами, и какими бы ни были последствия, они будут легче, чем в случае ее окончательного осветления под твоим заклятием.

— Я не желаю ей смерти, я лишь хочу, чтобы она одумалась и приняла меня таким, каков я есть, чтобы добровольно отдала мне себя! — воскликнул Дамиан.

— Забудь, — посоветовал Темный. — Это не последняя девица в твоем бесконечном существовании. Только ангелы заключают один союз на всю вечность бытия.

— Я верну себе Лару, выпью ее душу и тогда успокоюсь, — упорствовал Дамиан. — Сейчас я не могу забыть! Она — моя!

Темный Владыка задумчиво прищурился: он остался при своем мнении — девчонку лучше уничтожить, чем ждать, когда она уничтожит его сына. Что ж, у него много возможностей присмотреть за Дамианом, и он все эти возможности намерен использовать.

— Что ты планируешь сделать? — спросил он у сына.

— Для начала продолжу плести сеть интриг, в результате которых умрет ее единственный защитник в мире Сайр. Гибель Ардамаса больно ударит по Ларе, повергнет ее в тоску — она успела привязаться к этому вояке. А если еще и нескольких других ее знакомцев растоптать, кровавую бойню за власть на ее глазах устроить, то она с лихвой вернет мне все силы, что сейчас забирает!

Лара плавала в мареве невыносимой боли. Горело все тело, будто его поджаривали на медленном огне. Любая мысль растворялась в этом пламени, не успев сформироваться, даже простой вопрос: «Что со мной?» — тонул в агонии боли, оставляя лишь исступленное желание ничего больше не чувствовать. Ничего.

Как только это яростное желание отключиться от суровой действительности выкристаллизовалось в сердце, сознание Лары заволокло легкой дымкой. Сразу стало легче, хоть глаза перестали видеть, а уши — слышать. Способность рассуждать на время вернулась.

«Меня ранил киллер, это раны на теле болят, — с трудом выстраивала логическую цепочку Лара. — Лежу я не в лесу, значит, меня лечат и есть шанс остаться в живых. Обезболивающих тут либо не изобрели, либо не стали тратить их на кошек. Но сейчас я боли почти не чувствую, она доносится лишь легким отголоском. А еще я утратила все органы чувств… Могу пошевелить лапой? Нет. Хвостом? Нет. Только не говорите, что это паралич! Господи, чем я так провинилась перед тобой?! В кошачьем теле и без того худо, живешь, кое-как удерживая остатки человечности и все больше приобретая животных повадок и желаний. Ни книгу самостоятельно выбрать и прочесть не способна, ни с людьми поговорить, ни работой ум и время занять не могу. А в полной неподвижности существовать!!!.. Тогда меня точно кошачья сущность под себя подомнет», — катились мысли Лары медленным потоком.