Читать книгу "Я верю в любовь - Морин Гу"

Люка кивнул.

– Раньше это был мамин автомобиль. Я на сто процентов уверен, что она не ухаживала за ней как следует. – Он почему-то смущенно посмотрел на нас. – Я вовсе не имею в виду, что мама безответственная или что-нибудь в этом духе, она просто никогда настолько не интересовалась машинами.

– Послушать тебя, получается, что твой отец – совершенно другой человек, – заметила я, доставая из холодильника зеленый лук, тонко нарезанную грудинку, тофу и яйца.

Люка облокотился спиной на барную стойку и кивнул.

– Да, двух более непохожих людей нужно еще поискать.

Я открыла шкаф и достала три упаковки лапши быстрого приготовления.

– Лапша? – с сомнением в голосе спросил Люка.

– Да, пища богов. – Я дала отцу кастрюлю, он тотчас наполнил ее водой и вернул мне. Я быстро поставила ее на газовую плиту, а отец взял у меня тофу и лук. Когда он наполнял кастрюлю, я успела положить на стол разделочную доску. Отец начал резать сыр, а я в это время разбила яйца в металлическую миску.

– Работаете прямо как хорошо смазанный механизм, – с восхищением отметил Люка. Он выпрямился и вышел на середину кухни, застенчиво глядя на нас. – Можно я тоже помогу?

Оказалось, что послушный и отзывчивый Люка – само очарование. Взбивая яйца, я огляделась по сторонам.

– Хм, кажется, мы уже закончили. – Тут я кое-что вспомнила и достала вареное яйцо из контейнера, в котором они обычно хранились в холодильнике.

– Для твоего следующего синяка, – сказала я с улыбкой, отдавая Люке холодное яйцо.

Он инстинктивно потянулся к глазу, а отец подошел поближе, внимательно посмотрел на фингал и громко рассмеялся.

– Пустяк. Все пройдет, железный парень.

Люка замялся, видимо, боясь показаться слабаком. Потом с интересом посмотрел на яйцо.

– И что мне с ним делать?

Папа взял яйцо, приложил к глазу Люки, затем медленно перекатил на место удара. Тот не шевелился и, насколько я могла понять по выражению лица, был слегка ошарашен.

– Азиатский способ лечения гематом, – глубокомысленно изрек отец.

Я закусила губу, чтобы не засмеяться. Он, безусловно, пытался заработать себе авторитет, исполняя этот старинный восточный обряд.

– Ладно, аппа, кажется, Люка уже все понял. Дальше он сам.

Отец пожал плечами и отошел, а Люка продолжил неловко катать яйцо у себя под глазом.

– Чувствую себя совершенно бесполезным. Можно мне научиться готовить этот шедевр? – спросил он, подошел к столу и осторожно положил яйцо. Его физическая близость вызывала во мне высвобождение каких-то гормонов, поэтому я слегка отступила назад, чтобы в присутствии отца не превратиться в хихикающую дурочку. Не сомневаюсь, что папа не видел в происходящем ничего особенного: какой-то красивый парень тусуется у нас дома – подумаешь.

– Зачем ты делаешь болтунью? – спросил Люка. До чего прелестный олух.

– Это не болтунья. Все это под самый конец выливается в суп и придает ему насыщенный вкус и густую консистенцию.

– Я люблю яйца, а вот у Дези начинаются нелады с животом, если ест слишком много, – вмешался отец, засыпая нарезанный лук и тофу в кипящую воду. Следом за ним я бросила туда тонко нарезанную грудинку. В самом деле, аппа? Давай поподробней обсудим работу моего кишечника! Я украдкой посмотрела на него, и он с невинным видом пожал плечами.

Люка улыбнулся.

– Учитесь на горьком опыте?

Отец захохотал и энергично закивал.

– Именно так.

Они оба засмеялись, а я продолжила взбивать содержимое миски.

– Ха-ха, – передразнила я. – Эй, Люка, сможешь открыть упаковку и дать мне лапшу?

Люка разорвал обертки и передал мне прямоугольники сухой лапши.

– Я ела их прямо так, перекусывая после школы, – с гордостью сообщила я. И тут же почувствовала руку отца у себя на затылке. Он выразительно посмотрел на меня.

– Не напоминай, – вздохнул он.

Я засмеялась, а затем снова вернулась к приготовлению ужина.

– Смотри внимательно, белый мальчик, вот так делается наша особая лапша. – Я бросила брикеты в воду и принялась разламывать их палочками для еды. Тем временем отец достал из холодильника банку ким-чи.

Будто завороженный, Люка внимательно следил за нами.

– Мы используем порошкообразную приправу из пакетиков. – Я встряхнула один из них и высыпала его содержимое в кастрюлю. – Остальные прибережем на потом, – добавила я, отодвинув их в сторону.

– А это придаст лапше особый вкус, – Отец слегка наклонил над кастрюлей банку ким-чи и вылил в суп немного рассола. От кипящего варева пахло восхитительно.

– Хочешь, окажу тебе честь, доверив влить яйца? – спросила я Люку.

Он кивнул, взял металлическую миску и уже собрался добавить ее содержимое в кастрюлю, как вдруг растерянно остановился.

– Погоди, вот так?

Мне начинало нравиться показывать Люке, что и как надо делать.

– Да, выливай все сразу. – Как только последний ингредиент оказался в кастрюле, я помешала содержимое палочками. – В общем, готово. Яйца дойдут сами. – Отец уже раскладывал серебряные столовые приборы и миски на столе, за которым мы обычно ели.

Я выключила плиту и переставила кастрюлю с кипящим супом на подставку в виде кошки.

– Тадам! Вот так едят корейские гурманы.

Люка захлопал в ладоши.

– Грандиозно. Правда.

Мы переглянулись, и я хихикнула. Не смогла удержаться. Он улыбнулся в ответ, и на секунду я забыла, что отец сидит в двух дюймах от меня. Папа поставил стул на угол стола и призывно махнул рукой Люке.

– Садись и поешь, пока горячее! – В качестве завершающего штриха я поставила небольшую тарелку с ким-чи, и мы уселись.

– Ура! – Люка поднял вверх свои палочки. Я стукнула по ним своими, и отец присоединился к нашему обряду.

– Спасибо за ужин, мистер Ли, – Люка зашнуровал кеды и протянул руку моему отцу. Тот пожал ее.

– На здоровье. Ты хорошо готовишь, так что можешь заходить хоть каждый день! – Он засмеялся, и я тоже нервно захихикала. Ха-ха, аппа, смешно.

– Веди машину осторожно, – пригрозил отец, когда мы выходили из дома.

Я похлопала его по руке.

– Не беспокойся.

Он стоял в дверях, глядя, как мы садимся в «бьюик».

Я задним ходом выехала с подъездной дорожки. Темная коренастая фигура отца на фоне мягкого света фойе помахала нам на прощание.

Люка помахал в ответ, а я коротко посигналила. Мы поехали по темным улицам, освещенным фонарями, стилизованными под газовые лампы. Некоторое время оба молчали.