Читать книгу "Арена 13. Кровь - Джозеф Дилейни"

Я почти пропустил тот миг, когда клинок полоснул по плечу лака в голубой набедренной повязке. Брызнула кровь, раздались возбужденные возгласы и приветствия зрителей. В следующую секунду раненый лак нанес ответный удар, рубанув по груди своего противника в зеленой повязке; тот пошатнулся и чуть не упал.

Бойцы попятились и снова начали кружить; кровь капала на песок.

И вновь они сошлись в вихре колющих и рубящих мечей. Клинки снова и снова находили цель, кровь брызгала и текла, блестя в свете факелов как красный дождь.

Ужасно было наблюдать за этим. Они кромсали друг друга на куски, и я хотел только одного: чтобы это закончилось!

Но конец был еще хуже боя.

Лака в голубом оттолкнули к краю арены. Там не было стены, которая остановила бы его, рядом не оказалось ни одной из четырех колонн, и ему пришлось шагнуть прямо на лезвия. Он дернулся, напоровшись на них – его ноги были искромсаны в клочья, – выронил мечи, а другой лак все рубил и рубил.

Теперь зрители стояли, крича и топая в знак одобрения, оглушительный рев отдавался в пещере эхом. Но сквозь рев был слышен ужасный звук – пронзительные, полные муки вопли лака, погибавшего на клинках.

Квин отвернулась, согнулась, и я услышал, как она давится. Меня самого тошнило от этого зрелища, и как только я учуял ее рвоту, меня тоже вырвало – по животу пробегали быстрые болезненные спазмы.

Когда меня отпустило, мы молча посмотрели друг на друга и так же молча вернулись в тоннель.

Теперь Квин шагала еще быстрее.

– Это надо прекратить! – сердито сказал я.

Она не отозвалась.

– Куда мы теперь? – спросил я.

– Туда, где дерутся на палках, – ответила Квин. – О, не беспокойся. Отец запретил тебе принимать участие в таких боях, а не смотреть на них.

Минут через десять мы спустились в небольшую пещеру, где уже шло состязание. Зрителей собралось немного, человек пятьдесят – и к счастью, потому что в маленькой пещере с низким потолком было жарко и тесно.

Я увидел лишь одного игорного агента с голубым кушаком, со скучающим видом прислонившегося к стене. Правила боя здесь как будто не отличались от правил у меня дома, в Майпосине. Границы арены никак не обозначались, и бойцы кидались то туда, то сюда, напирая на толпу, которая то расступалась, то снова смыкалась вокруг них. Но здесь дрались один на один, что в Майпосине случалось редко: там обычно один боец сражался против трех.

Стоя рядом с Квин в задних рядах толпы, я рассматривал бойцов и вскоре понял, что победитель известен заранее. Может, поэтому у букмекера был такой скучающий вид. Один боец явно играл с противником, пользуясь состязанием как поводом, чтобы продемонстрировать свое искусство. Он был высоким, мускулистым, темноволосым, и я уже явно где-то видел его.

– Кто это? – спросил я.

– Джон, – ответила Квин. – Боец Арены 13, сражается в позиции «мин» за команду Воуда. Это третий его сезон, и он отлично справляется, хотя никогда не сравнится с Керном. Но в чем он по-настоящему хорош – так это в палочном бою. Он лучший палочный боец города.

Последняя фраза Квин невольно что-то всколыхнула в моей душе – ее слова прозвучали как вызов. Неужели Джон и вправду так хорош? А может, я еще лучше? Но, конечно, я не мог даже мечтать о том, чтобы с ним сразиться.

– Ему разрешается драться и на арене, и здесь?

– Конечно. Только мой отец запрещает палочные бои, а Воуд не возражает. Множество младших бойцов спускаются сюда, чтобы подраться. Палочный бой – это здорово, и дирекция Колеса не вмешивается. Это лучше, чем поножовщина. Перед тем как ее запретили, дрались на ножах, и здесь погибло много молодых парней.

Состязание внезапно завершилось тем, что Джон пробился сквозь защиту соперника и ударил его по левому виску. Удар был легким, даже не выступила кровь – в Майпосине так сдержанно никогда не били.

Джон поклонился противнику, и все закончилось. Зрители ринулись к победителю и стали хлопать его по спине: он явно был очень популярен. Но, пока его поздравляли, Джон все время обшаривал глазами толпу, словно кого-то высматривая, и вдруг с улыбкой двинулся прямиком к нам.

Я удивился, подумав, что он улыбается мне, но вскоре понял, что он смотрит на Квин… А потом я его узнал. Я уже видел его дважды – второй раз тогда, когда на него показал Дейнон в кафе на плазе. Это был бойфренд Квин.

Они обнялись, а, когда Джон слегка отодвинулся, его правая рука осталась лежать на плечах Квин, и я заметил, что она прислонилась к нему. Они не сводили друг с друга глаз, как будто вокруг никого больше не было, и я почувствовал внезапный укол ревности.

«Почему же она держала меня за руку? – спросил я себя. – Она что, играла со мной? Квин просто любительница подразнить? А может, это ее способ проявить дружбу – в конце концов, она поцеловала меня в щеку, а не в губы…»

– Джон, это Лейф, – сказала Квин. – Он новенький в команде моего отца.

Как самый последний член команды Тайрона я и вправду официально считался «новеньким», но мне не нравилось это слово.

– Каждый друг Квин – и мой друг, – сказал Джон низким голосом, запомнившимся мне по первому посещению Колеса. В ту ночь Джон выглядел грустным и обиженным, теперь же сиял, как будто в мире все было в порядке и он был самым счастливым человеком в нем.

Я кивнул и попытался улыбнуться, но это было нелегко.

– Жаль, что ты работаешь на отца Квин, – сказал Джон. – Она много о тебе рассказывала и считает, что ты смог бы показать мне, что такое настоящий бой.

– Согласен, – ответил я. – Но Тайрон уже вышвырнул меня однажды, поэтому я не хочу рисковать.

– Об этом я тоже знаю, – с ухмылкой сказал Джон. – Лейф, не извинишь нас на минутку? Мне нужно сказать Квин несколько слов наедине. Мы быстро.

Мне стало обидно, хотя я знал, что с моей стороны глупо обижаться: я вообразил о поцелуе Квин невесть что. Я хотел отойти, но Джон, продолжая обнимать Квин за плечи, повел ее мимо толпы в боковой тоннель.

В ожидании их возвращения я посмотрел еще два состязания, но не мог сосредоточиться на происходящем. Мне не нравилось, что Квин с Джоном. Против него лично я ничего не имел, мне просто не нравилось, что Квин с другим.

Она вернулась одна, с не самым счастливым видом, бросила: – «Пошли, уходим», – и повела меня обратно наружу коротким путем.

Вскоре мы уже шли по извилистым темным улицам города, причем Квин шагала быстро и яростно.

– Что случилось? – спросил я.

– Ничего! Не спрашивай, это личное, – отрывисто отозвалась она.

Меня разозлил ее тон. Ясное дело – опять поссорилась с бойфрендом.

– Послушай, я не хочу лезть в твои личные дела, – сердито сказал я, – но если у тебя проблемы, нечего отыгрываться на мне!