Читать книгу "Превратности судьбы - Виктор Мишин"

– Хватит уже! Что вы как перед умирающим тут распинаетесь? Ваша вина, что так вышло? Ну а на нет и суда нет. Прощайте, товарищи командиры, берегите себя и людей.

Я зашел обратно в госпиталь и коротко попрощался с напарником, с бывшим уже напарником. Взял у него адрес, Петя сказал, что поедет домой, в Ярославскую область, обещал к нему обязательно приехать. Было около десяти утра, когда я, получив на руки кучу документов, выехал на попутке, везущей в госпиталь раненых. Машина шла на Воронеж, но мне было не по пути. Ага, я к Сталинграду решил смотаться, проверю, как моя захоронка, если на месте, то заберу. Правда, тормознуть меня могут с таким грузом, но что-нибудь придумаю. Вообще, я собирался забраться куда-нибудь в глушь и жить, ожидая восстановления зрения. Если это случится за два года, вернусь в армию, если нет, ну, значит всё, навоевался. Обидно, дожить до такого момента, как перелом в войне, и лишиться возможности участвовать в разгроме врага, очень обидно. А сколько таких людей сейчас по всей стране? Тысячи! Так что устроюсь как-нибудь. Нищенствовать не буду точно, и дело даже не в том, что у меня есть виртуальное пока богатство в виде зарытых драгоценностей и денег, просто мне за то время, что я воевал, набежала немаленькая сумма денежного довольствия. Как многие, спиваться я не собираюсь, а таких действительно уже довольно много, это я из будущего знаю, как комиссованные спивались и теряли себя. Надо только придумать, где бы остановиться, чтобы и климат понравился, да и душе было бы приятно. Я тварь теплолюбивая, хотелось бы, конечно, куда-нибудь, где солнечно и тепло, да вот только нет в России такого места. Сочи, Крым хорошие места, но тоже не совсем то, что в мечтах. Мелькнула мысль, как и тогда, когда был вынужден бежать от чекистов, что можно покинуть страну, да только вот постоянно гложут сомнения, смогу ли я жить на чужбине. Да, многие люди легко меняют место жительства, а еще многие говорят, что с деньгами хорошо везде. Да это во мне опять двадцать первый век говорит. А если серьезно, то была у меня идея, что где-нибудь на Западе я смог бы исправить зрение, вот это правда была мысль так мысль. В том, что зрение можно восстановить, я почему-то уже не сомневался. Даже не знаю почему, может, просто чувствовал это, поэтому и думал. Ну не стал бы этот незнакомец в голове забрасывать меня обратно с перспективой жить калекой.

Все-таки я с госпитальной машиной доехал до Воронежа. Посмотрел, как сильно досталось и этому старинному городу. Не Сталинград, конечно, но очень близко к нему. Да и мало ли сейчас таких городов? Немцы ведь, отступая, уничтожают, суки, все подряд. Строить тут не перестроить. Побродив по улочкам красивого когда-то города, решительно начал искать транспорт до Сталинграда. Надоело документы показывать всем желающим. А их было немало. СМЕРШ уже вовсю работал и всех подозрительных, а я с таким своим внешним видом прямо манил к себе чекистов, проверяли и трясли, будь здоров. Хорошо у меня в придачу к старой, изуродованной форме, хоть и тщательно выстиранной, была справка из медсанбата и документы комиссованного. Представители СМЕРШ были на удивление вежливы, даже руку при прощании пожимали, проверив документы. От них, кстати, и узнал, что в Сталинград ходит поезд, и можно спокойно добраться по железной дороге, а не мучиться с ловлей попутных машин. Так и поступил. Сегодня, к сожалению, поезда не будет, но завтра к обеду я точно на него сяду.

Поезд, как оказалось, был московский. Ходил из столицы в Астрахань, попутно заходя в Сталинград. Билеты купил прямо в вагоне. Не в первый раз уже ехал в поезде, находясь в этом времени, но ранее в чисто пассажирских составах ездить не приходилось. Был удивлен видом и убранством вагонов. Внешне-то как раз вагоны были невзрачными, а вот внутри… Я даже растерялся, когда пройдя мимо проводника, предварительно купив билет, оказался в самом настоящем купейном вагоне. Поискав одним своим недобитым глазом нужное мне место, точнее, номер возле одной из дверей купе, я потянул дверь. Оказавшись внутри, обалдел еще сильнее. Чисто, красиво, где, блин, такую роскошь-то нашли??? А главное, я был в купе совершенно один. Разместившись, я вдруг осознал, что дико хочу есть. Выглянув из купе и напрягая свой единственный, но плохо видящий глаз, определил, где купе проводника.

– Здравствуйте, – поздоровался я с уже виденным мной проводником. Мужик в возрасте, наверняка тоже списанный из армии, по выправке видно. Хоть и не молод он уже, да только спинку-то держит как нужно.

– И тебе не хворать старшина, чего хотел? – мужик приглашающим жестом указал мне на место рядом с собой.

– Да вот только вспомнил, что не ел ничего со вчерашнего вечера, и с собой забыл взять…

– Ну, тоже мне проблема, – воскликнул проводник, – я на станции затарился, одному все равно столько не съесть, так что присоединяйся.

Разложив на скатерти продукты, от одного вида самой скатерки я уже офигел, Ерофеич, так назвался проводник, приглашающе кивнул. Вареные яйца, такая же варёная курица, хлеб, консервы, даже колбаса и соленые огурцы, все это заставляло мою челюсть падать все ниже и ниже. Сказать, что я съел много, ничего не сказать вообще.

– Только с фронта? – дав мне как следует поесть, начал разговор Ерофеич.

– Ага, – кивнул я.

– В отпуск или…

– Или! Списали, – бросил я.

– Почему-то я так и думал, – кивнул сам себе проводник, – когда в отпуск едут, обычно суетятся, видно, что в нетерпении люди, а ты спокойный, никуда не торопишься. Правда, не пойму вот с каким ранением списали…

– Да я не вижу почти…

Дальше я в течение получаса рассказывал, что со мной произошло. Чуть позже Ерофеич немного рассказал о себе. Короче, время в пути летело незаметно, и это радовало, потому как поезд, как и я сам, никуда не торопился. Я даже выспаться успел в купе, перед тем как прибыл, уже в который раз, в город на Волге. Сойдя на вокзале, я не узнавал города. Вокруг такая суета, одна большая стройка, а не город. Оглядев вокзал, его еще не восстановили, я только горько ухмыльнулся, вспоминая, какие здесь шли бои. Так или иначе, но меня опять занесло сюда, словно я обречен постоянно возвращаться в этот многострадальный город. Из вещей у меня был только армейский потрепанный сидор, а как чуть позже узнал, купить здесь что-либо из хороших вещей было практически невозможно. Щурясь от утреннего весеннего солнышка, доковылял до здания, в котором находился отдел милиции. Поставил штампик в документы, не знаю зачем, видимо, положено всех приезжих отмечать, я узнал, где можно снять жилье. Старый милиционер, оказалось, он и ранее служил здесь, месяц, как вернулся из госпиталя, выслушал меня, поинтересовавшись только:

– Ты как, старшина, совсем здесь осесть хочешь?

– Да я пока не знаю. Если честно, вообще некуда было идти, как из армии списали, подумал, а почему бы в Сталинград не съездить, вот и приехал.

– Сколько ты тут воевал? – с интересом спросил милиционер.

– С сентября по ноябрь, потом, перед самой капитуляцией, из госпиталя обратно вернулся.

– Понятно, манит, значит? – с одному ему понятной мыслью кивнул страж порядка.