Читать книгу "Рассчитаемся после свадьбы - Берта Ландау"

Дела, дела, дела – вот что ее ждет теперь!

На столике у Леси уже стояли две огромные белые чашки с ее любимым напитком. Поднимался уютный парок над тарелкой с варениками. Жизнь прекрасна! Какое счастье – понимать это.

Какое несчастье – понять это при таких обстоятельствах.

У Леси опять защипало в глазах. Пришлось сделать несколько внушительных глотков. Нет. Счастье – все, все, что произошло. Полное и самое настоящее счастье! Что было бы, если бы она не услышала разговор Саши с Юлей?

Нет! Об этом она даже думать не будет. Она услышала. И точка. И теперь – слово за ней.

Кому звонить в первую очередь? Все звонки – первоочередные. Тогда – ладно. Тогда – наобум.

Леся поспешно набрала номер риелтора, блестяще проведшего всю многотрудную операцию по продаже ее квартиры.

– Олег? Да, я, Лена. Я с плохими новостями, Олег. Все отменяется! Никакой купли-продажи завтра не будет, представляешь! – Леся нервно засмеялась.

Ошеломленный Олег вместо ругани и проклятий с явным сочувствием произнес:

– Вопрос в детях, да? Все вроде шло нормально, а меня эта тема просто замучила. Я, между прочим, и покупателю сказал: подождите радоваться, двое несовершеннолетних – всякое может быть. Кто возник-то?

– Муж первый и возник, отец детей, – придумала с ходу Леся. – Узнал. Сказать-то пришлось. Ну и говорит, пойду, мол, в суд. Ты, мол, детей квартиры в центре лишаешь, а вместо этого дачу-развалюху им подсовываешь! В общем, скандал был большой, понимаешь? Боюсь я его. Лучше сейчас все это дело закруглить, а то потом и покупателю худо будет, и мне мало не покажется. У него все родственники – юристы. Они мне могилу выкопают – будь здоров! Прав родительских лишат, я это шкурой чую. – Леся врала про юристов очень вдохновенно, взахлеб.

Олег безоговорочно верил. Ему неприятности были нужны, как дырка в голове. Счастье, что на таком невинном этапе срыв произошел. А то бы получила денежки, половину протратила бы в момент, а из квартиры не выселилась. Началась бы та еще тяжба! И ни комиссионных бы не увидел, ни благодарности.

Он радостно прощался. Навсегда, между прочим. Обещая себе никогда – никогда! – не иметь дело с подобными клиентами – себе дороже. Потеря времени.

Леся тоже прощалась с облегчением. Хорошо, что Саша, изображая из себя святого бессребреника, наотрез отказывался хоть как-то участвовать в продаже квартиры: «Это все твое, ты и дела веди, мне ничего не надо». Благодаря этому он не знает ни названия конторы-посредника, ни имени риелтора – ничегошеньки. И какой же это плюс! А она-то страдала от этого. Умоляла вникнуть. Вместе хотелось.

Ну и дешевый театр он устраивал! Хотя – почему же дешевый? Вполне даже дорогой. Восемьсот тысяч долларов за три никчемные жизни. Зато Юле радости сколько. И кольцо!

Леся глянула на сияющее кольцо на своем пальце. Удачная покупка! Женщина со вкусом к роскоши выбирала. Пусть ей и достанется. Обязательно! Как утешительный приз…

Следующим на очереди был Валера.

– Слушай, – сказала Леся тоном очень спешащей деловой женщины, – у меня проблемы. Надо решить. Только быстро. У тебя как со временем?

– В каком смысле? – ошарашенно спросил Валера.

– В смысле – ближайшая неделя свободна или нет?

– А что? – тянул волынку ничего не понимающий собеседник.

– Дело такое: я собиралась послезавтра с детьми в Турцию лететь. По путевке. На две недели. А у меня облом. В театре не отпускают, вплоть до увольнения. А как мне увольняться? И что я детям скажу? Они полчаса назад до потолка прыгали от счастья, что в Турцию летят, а теперь – фига с маком. Нечестно это. Я думала, если у тебя время есть, ты бы полетел с ними завтра в Египет? Прямо завтра, а? Чтоб им не обидно? Я дам денег. На неделю на троих, а?

– А почему не в Турцию? – недоуменно спросил Валера.

– Я тебе потом все расскажу, ладно? Подробно все объясню. Сейчас только скажи мне: ты сможешь?

– Смогу, – сказал вдруг Валера. – И денег мне твоих не надо. Давай полечу с ребятами. У них паспорта, значит, есть?

– Только что получили, – подтвердила Леся.

– Я вообще-то хотел тебя просить, чтоб ты их через месяц со мной в Берлин отпустила. Выставка там у меня. Боялся заикаться. Думал – откажешь.

Эх, Валера, Валера! Если б ты знал, что через месяц нас могло бы уже и не быть на белом свете. Сколько же страданий способны принести упрямство и глупость! Вот и Катерина, и ребята, как сговорившись, твердили одно, а она…

– Но ведь можно и сейчас, и через месяц, да, Валер? Они хорошие. Они заслужили. Главное, чтоб по-быстрому билеты на чартер какой нашлись.

– Это я сейчас гляну, у нас агентство туристическое прямо во дворе. Перезвоню. Жди, – обрадовался Валера.

Только она отключилась от Валеры, телефон запрыгал, завибрировал, запел. Леся чуть не поперхнулась. Номер незнакомый. Сюрпризов не очень сейчас хотелось. Она прокашлялась, придала голосу энергию счастья:

– Алло, слушаю вас внимательно.

Смех должен звучать в ее голосе, голубиный смех любящей и любимой женщины.

– Егорова? Это ты, что ль, веселишься там? – послышался хриплый баритон режиссера.

– Я веселюсь, – ответила Леся, стараясь не сбавлять обороты. Тренироваться надо сегодня весь день, чтоб к разговору с Сашей получился своего рода навык счастливого и благополучного звучания.

– Правильно веселишься. Молодец. Я тоже веселюсь.

– А что случилось? – не поверила Леся режиссерскому хорошему настроению. Привыкла искать подтекст в интонациях начальства.

– А что случилось? Ничего не случилось, – запел руководитель театра упоенно. – Были мы влюблены, а любовь не получилась.

– Красивая песня, – отреагировала Леся.

– И песня красивая, и жизнь начинается красивая, – пообещал режиссер. – Во Францию в августе едем! Со спектаклем моим любимым. Поняла, Егорова? И ты едешь, и не надейся, что отлынишь.

– Кто ж от такого отлынивает, вы что? – обиделась Леся.

Она поняла, что режиссер малость перебрал от счастья и теперь делится положительными эмоциями с членами коллектива.

Ну и денек сегодня! Совершенно особенный, уникальный денек! Такие один раз за всю жизнь приключаются. У кого-то раскручивается карьера, у кого-то ломается жизнь. И начинается новая. Совершенно новая начинается жизнь.

– Сегодня день необычный! – крикнула Леся в трубку. – Я под дождем промокла и сижу теперь в кафе. Вокруг куча пирожных, и я их все съем. Одна! Счас еще коньяку закажу, за наши успехи.

– Правильно, – одобрил режиссер. – Наш ты человек, Егорова. Мой человек. Тебе надо перестать зажиматься – в тебе творчество кипит. Ты – сила.

– А детей? – вспомнила вдруг Леся. – Детей я куда дену?