Читать книгу "Трейдеры-миллионеры. Как переиграть профессионалов Уолл-стрит на их собственном поле - Борис Шлоссберг"

он звонит в Нью-Йорк своим брокерам и говорит: «Прикройте эту лавочку, продавайте, шортите!» На самом деле я просто представил, что делают в такой ситуации умные деньги. «Продавайте к чертовой матери!» Я понял, что такие, как он, будут продавать, и я должен воспользоваться этим, ведь я только что провернул на этом рынке такую удачную сделку. Если я только что заработал какие-то деньги и чувствую, что я по-прежнему в согласии с рынком, — я всегда жму на газ. Будь я футбольным тренером школьной команды в Америке, я бы вселял ужас — если бы моя команда вела 90 : 0 к большому перерыву, то я бы придумал, как уничтожить противника со счетом 300 : 0 к концу матча. Я решил, что вместе со своим воображаемым другом с Юга с помощью фьючерсов и опционов возьму от продажи этого рынка все возможное. В сущности, этот тип был всего лишь призраком, но я хотел торговать с ним на пару. И я начал продавать и открыл столько позиций по фьючерсам и опционам, чтобы потерять немногим более 40 процентов сделанного за последние пару дней, если рынок все же пойдет вверх и мне придется отдать своему брокеру по фьючерсам на апельсиновый сок стоп-приказ и уйти с рынка. Я решил, что не буду предпринимать ничего, пока рынок не остановится или не начнет падать, и несколько минут спустя рынок перестал двигаться, и я дал себе волю и продал столько фьючерсов и опционов, сколько смог. Я играл на понижение как безумный — если бы рынок подскочил, я бы потерял 40 процентов средств, заработанных за последние три дня. Через 30-40 минут после того, как я открыл позицию, рынок упал на 6 процентов, а спустя еще два-три дня — еще на 4 или 5 процентов, то есть процентов на 10 с того уровня, где я начал продажи. Я сорвал еще один куш: сначала я поймал рывок вверх, а теперь падение и несколько дней спустя я решил, что, раз уж я заработал такую кучу денег, возьму отпуск до конца года. Мне не хотелось превратиться в крысу на беговой дорожке, влекомую кусочком сыра, которая мчится вперед, пока не сдохнет. Я сказал себе: «Отдохни, расслабься, пошатайся по нью-йоркским клубам, — зачем тебе новые миллионы?» И я решил: хорошо, я прекращаю эту гонку, — я свернул свои позиции и где-то в марте или апреле ушел из операционного зала навсегда.

В: Легко ли вам далось решение оставить рынок? Как вы смогли удержаться от трейдинга в дальнейшем?

О: Нет! У меня и в мыслях не было уходить надолго. Я думал, что передохну полгода или больше, развлекусь в Нью-Йорке, похожу по клубам с приятелями, повидаюсь со школьными друзьями и друзьями по университету, буду кататься на лыжах каждый уик-энд и вернусь назад на следующий год. Для меня это было просто передышкой. Я мог устроить себе такие каникулы. Кто может позволить себе подобное? Мне было около тридцати, и я хотел насладиться ночной жизнью Нью-Йорка, может быть, отправиться в круиз, поваляться на пляже, заняться всем, о чем я мечтал целый год, а потом снова серьезно взяться за дело. Но через три месяца такой разгульной жизни ты обнаруживаешь, что все твои университетские друзья переженились, у них есть дети, и они не могут развлекаться каждый вечер. С утра им нужно идти на работу, они встают в пять утра и едут из Нью-Джерси на работу в Нью-Йорк. Впрочем, такая жизнь довольно быстро приедается и тебе. Именно тогда родилась идея с развивающимся рынком. Несколько лет назад я был на свадьбе своего хорошего друга. Я взглянул на рынки его страны и подумал, что когда-нибудь вернусь сюда и буду торговать на местных товарных биржах, а потом забыл об этом. Я подумал, почему бы мне не основать свое дело, вместо того чтобы тратить время попусту. И хотя скорее всего это закончится провалом, потому что 90 процентов молодых компаний разоряются, я съезжу туда, где живет мой старый друг, отдохну и развлекусь. Повидаюсь с ним и начну новое дело.

В: В каком году это было?

О: В 1997-м.

В: Каким бизнесом вы решили заняться?

О: Я стал торговать товарными опционами на фьючерсной бирже развивающегося рынка. В то время они еще не работали с ними, но спустя несколько месяцев я убедил их включить этот инструмент в биржевой список, и первый год был очень нелегким. Я торговал примерно с июня по декабрь 1997 года. В середине был небольшой перерыв — я уехал туда на три месяца, заскучал по дому, вернулся назад на месяц-два, а потом отправился туда вновь. Думаю, за это время я заработал около 24 000 долларов.

В: Все это вы сделали в одиночку?

О: Да. Я поступил там на работу в брокерскую фирму, а затем биржа решила внести товарные опционы в список, и никто не знал, что с ними делать. Мне сказали: «Послушай, если кто-то вздумает купить их, за тобой предложение о продаже; если кто-то выставит предложение о продаже, твое дело купить». И я спросил, накладываются ли на меня какие-то ограничения, как далеко я могу зайти с опционами, и они ответили, делай все что хочешь. Мы просто хотим видеть рынок, на котором есть продавцы и покупатели. Мы не хотим, чтобы кто-то размещал ордер и он повисал в воздухе. Я сказал, хорошо, я беру это на себя.

В: Какими товарами они торговали?

О: Сельскохозяйственными. Они торговали кукурузой. Для них это главный пищевой продукт, который используется и для откорма скота. Кроме того, пшеницей, семенем подсолнечника и соевыми бобами.

В: Вы работали в торговом зале биржи?

О: Нет, это была электронная торговля, и в этом был некий парадокс. Я прибыл туда из Нью-Йорка, финансовой столицы мира, где сделки заключались с помощью крика, в торговом зале брызгали слюной и тыкали друг друга карандашами, а теперь оказался в стране третьего мира, где вся торговля велась в электронном виде. Это было ужасно странно.

В: Должно быть, это было необычно для вас, ведь вы привыкли реагировать на поток ордеров. Электронная торговля мало похожа на выкрики на биржевой площадке. Каковы были ваши ощущения?

О: Это было ужасно. В торговом зале я был в своей тарелке. Я слышал, как кричат люди. Этот галдеж заводил меня. На компьютерном экране нет ничего. Помню случаи, когда я читал газету, поднимал глаза на экран и видел, что цены упали до минимума, а я проморгал падение на 30 пунктов, тогда как в торговом зале я бы непременно услышал это и отреагировал вовремя. Здесь все было иначе.

В: И вам пришлось изменить стиль торговли?

О: Да, я начал выставлять на компьютере предупредительные сигналы, чтобы он издавал какой-то звук, — и стал использовать разные индикаторы — осцилляторы, чтобы определить, когда рынок выйдет на определенный уровень. Мой компьютер начал издавать звуки, которые выводили меня из спячки.

В: Таким образом вы продолжали придерживаться прежней стратегии, но использовали механизмы, которые помогали вам быть начеку, когда вы следили за рынком?

О: Да, верно.

В: Вы торговали в офисе?

О: Нет.

В: Вы ведь работали в брокерской фирме?

О: Да. Но не забывайте, это была электронная биржа. Я мог торговать откуда угодно. Сейчас я торгую из летнего дома на Карибах, потому что, покончив со сделками, люблю поплавать, понырять с маской, покататься на водных лыжах, а в скором времени займусь кайтсер-фингом.