Читать книгу "А время уходит - Мэри Хиггинс Кларк"

– Итак, с учетом того, что в среднем страдающий Альцгеймером пациент живет от восьми до десяти лет после установления диагноза, доктор Грант ко времени смерти был болен уже лет восемь, если не больше. Я прав?

– Да.

– Доктор, вы показали, что, несмотря на прописываемые вами лекарства и высокий уровень домашнего ухода, который обеспечивали доктору Гранту Бетси Грант и его сиделка, признаки возбуждения, депрессии и бессонницы за последний год стали заметно очевиднее. Это так?

– Так.

– Ваша честь, защита вопросов к свидетелю не имеет.

И снова поднялся Элиот Холмс.

– Ваша честь, сторона обвинения просит объявить перерыв.

Судья перевел взгляд на Роберта Мейнарда.

– Ваша честь, защита будет готова начать через час.

– Очень хорошо, – сказал судья.

Глава 38

Отправляясь в Роуэйтон в третий раз, Эльвира с трудом находила себе место от волнения.

– О, Уилли, подумать только! Мы уже сегодня узнаем имя матери Дилейни, а может быть, и ее отца! Надеюсь, она не уехала куда-нибудь в Японию или Китай.

– В высшей степени маловероятно, – сухо заметил Уилли. Накануне он провел целый день, объезжая банки и снимая в каждом одну и ту же сумму наличными. И везде от него слышали одно и то же объяснение: «Надеюсь, мне наконец повезет в Атлантик-Сити». К счастью для него, кассиры только улыбались и, пересчитав банкноты, упаковывали деньги в пачки.

Встретиться с Корой договорились в два часа, в доме Лесли Фоллоуфилда на Уилсон-авеню. Супруги удивились, когда бывший адвокат сказал «в моем доме». Заметив, что они переглянулись, он быстро добавил: «В доме, который я снимаю».

Эльвира нетерпеливо взглянула на навигационную карту, показавшую, что до названного Фоллоуфилдом адреса осталось чуть больше мили. «Пункт назначения в пятистах футах впереди справа», – сообщил через пару минут механический голос, а спустя несколько секунд он же добавил: «Вы прибыли в пункт назначения».

Они остановились перед домом в стиле ранчо, какие строились во множестве в послевоенные 1940-е. Скромных размеров лужайку дополняли редкие кустики под окном.

– Уныло, – пробормотал Уилли, выключая мотор. Потом он открыл багажник и, выйдя из машины, взял из багажника старый чемоданчик, в котором, теснясь, лежали пятьдесят пачек по тысяче долларов в каждой.

Эльвира тоже вышла из машины, и они вместе направились по каменному тротуарчику к передней двери.

Фоллоуфилд, по-видимому, уже наблюдал за ними, потому что дверь открылась в тот самый момент, когда Уилли поднес палец к звонку.

– Вы вовремя, – заметил хозяин и, словно встречая старых друзей, придержал дверь.

Эльвира отметила брошенный им быстрый взгляд на чемоданчик в руке Уилли.

Фоллоуфилд пригласил гостей в крохотный кабинет.

– Садитесь, а я приведу Кору.

Они сели. Эльвира сбросила с плеч легкое осеннее пальто. В начале сентября они совершили речной круиз, для которого она купила новые наряды. В частности, вот это пальто она надевала для прогулок по берегу после обеда. На мгновение Эльвира позволила себе отдаться приятным воспоминаниям, но уже в следующую секунду вернулась в настоящее.

В комнату вошел Фоллоуфилд.

– Прежде чем спуститься, Кора хочет пересчитать деньги. Я отнесу их наверх…

– Пересчитывайте деньги здесь, – твердо сказал Уилли, ставя чемоданчик на стеклянный кофейный столик.

Фоллоуфилд, похоже, собирался возразить, но тут чемоданчик открылся, и он, увидев уложенные ровными рядами тысячи долларов, сменил мелодию.

– Я сейчас вернусь.

Эльвира огляделась. Комната была довольно приятная, с двумя диванами, смотревшими друг на друга от противоположных стен. По обе стороны от камина стояли два кресла в синюю и красно-коричневую полоску. На полу лежал пестрый ковер в восточном стиле. «Какая мне разница, как выглядит эта комната», – раздраженно подумала Эльвира, злясь на себя за привычку всегда рассматривать окружающую обстановку.

Супруги выпрямились, услышав доносящиеся с лестницы шаги. Кто-то спускался со второго этажа. Через мгновение в комнату вошли Лесли Фоллоуфилд и Кора Бэнкс.

Лицо Коры поражало бледностью, но, возможно, это была тюремная бледность. Слаксы и свитер висели на ней, словно на огородном пугале. В тусклых русых волосах проглядывала седина. На вид ей было около семидесяти. На Уилли и Эльвиру она едва взглянула, но выложенные на кофейном столике пачки долларов удостоились куда бо́льшего внимания. Фоллоуфилд пододвинул к столу два стула.

– Я доверяю вам обоим, но мы хотели бы пересчитать деньги. – Кора улыбнулась, показав потемневшие зубы.

– Считайте, – сказал Уилли, – но все деньги должны оставаться на столе.

Наблюдая парочку за работой, Эльвира подумала, что они напоминают жадных детишек, делящих полученные на Хэллоуин конфеты.

Выбрав наугад четыре пачки, Кора и Лесли вскрыли их и тщательно, банкнота за банкнотой, пересчитали. В каждой оказалось по пятьдесят двадцатидолларовых банкнот. Удостоверившись, что все в порядке, они принялись за остальные. Каждую пачку раскрывали веером, наподобие карточной колоды, чтобы убедиться, что в «колоде» только двадцатки, а потом клали рядом с уже проверенной и сравнивали по высоте.

– Приятно иметь дело с честными людьми, – сказала, улыбаясь, Кора, когда все было закончено.

Никакого желания вести разговоры Эльвира не испытывала.

– Ладно, деньги у вас. А теперь назовите нам имя биологической матери Дилейни.

Кора опустила руку в карман и достала сложенный листок.

– Матери было тогда семнадцать лет, и она приехала из Хоторна, штат Нью-Джерси. Ее родителей звали Мартин и Роуз Райан. Малышка появилась на свет шестнадцатого марта, на Оук-стрит в Филадельфии. Семнадцатилетнюю мать звали Бетси. Родителями новорожденной записаны Дженнифер и Джеймс Райт из Нью-Йорка. Они нарекли девочку Дилейни.

Глава 39

Поначалу Роберт Мейнард вызвал шестерых общественных свидетелей. Двух коллег-учителей из средней школы Паскак-Вэлли, двух соседок и директора хосписа «Вилла Клэр», которому Бетси посвятила сотни часов свободного времени, помогая в качестве волонтера. Последним свидетелем был монсеньор Томас Куинн, пастор церкви Святого Франциска Ксаверия, куда Бетси много лет ходила на службу по воскресеньям.

Каждый показал, что хорошо знает Бетси Грант, и отметил ее неизменную верность мужу. Особенно красноречив и убедителен был священник.

– Монсеньор Куинн, как часто вы бывали в доме Грантов?

– В последнюю пару лет, когда доктор Грант уже не мог посещать церковь, я приходил в их дом по крайней мере раз в две недели. Бетси всегда заботилась о нем.