Читать книгу "Соломон Крид. Искупление - Саймон Тойн"

Малкэй снова прокрутил в памяти знакомый с детства перечень: Оклахома-Сити, Де-Мойн, Шакопи, Омаха, Канзас-Сити. Затем прокрутил еще раз, добавляя названия: Ремингтон-Парк в Оклахома-Сити, Прерия-Медоуз в Де-Мойне, Кентербери-Донз в Шакопи, Вудлендз в Канзас-Сити. Ипподромы. Во всех этих городах проводились скачки.

Малкэй вытащил из-за сиденья мешок, растянутый и прорванный мушками и краями магазинов, вытянул оттуда «глок» Карлоса и запасной магазин к нему; снова сунул мешок под сиденье. Проверив «глок», сменил магазин на полный. Если белый парень и в самом деле из картелей, как заподозрил Тио, лучше иметь запасное оружие. «Глок» – надежный пистолет, даже без отдельного предохранителя, поэтому отлично подходит для запасного. Крайне неудобно возиться с незнакомым предохранителем во время перестрелки. К тому же этот «глок» был обезличен – Карлос потрудился зашлифовать серийный номер.

Малкэй положил «глок» рядом с «береттой» и снова осмотрел улицу.

Если бы и можно было купить такой дом для отца, скорее всего, тот бы все равно заложил его ради наличных и возможности потратить их либо на скачках, либо в нелегальной покерной. Папа такой, тут уж ничего не попишешь. Зацикливаясь на плохом в людях, рискуешь потерять и то, что в них есть хорошего. Да и не надо в папе ничего менять. Если бы не он, Малкэй вряд ли вообще смог бы пережить свое детство.

Он сунул «глок» в кобуру на поясе, «беретту» с глушителем взял в руку. Малкэй знал, что обязан папе всем и долг этот никогда и ничем не оплатить. Но прямо сейчас, в ближайший час или около того, Малкэй попытается. Изо всех сил.

36

Холли наблюдала за тем, как Соломон перемещается по кабинету, как медленно поворачивает голову, впитывая увиденное. Он казался не совсем реальным: белая кожа и волосы делали его похожим на прекрасную классическую мраморную статую, оживленную и одетую в обыкновенную одежду. В Соломоне ощущалось необыкновенная безмятежность, и Холли было приятно и спокойно смотреть на него – словно на поверхность глубокого озера.

Недавно, шаря по Интернету, Холли несколько раз натыкалась на рассказы людей, желавших покончить с собой, но спасенных теми, кого описывали как «знакомых незнакомцев» – пришедших неожиданно и, казалось, понимавших и разделявших боль. Одни считали «знакомых незнакомцев» ангелами, другие – духами любимых, отцов, матерей, дедушек с бабушками, явившихся, чтобы не позволить близким своевольно уйти в небытие. Холли посчитала эти истории плодом крайнего отчаяния и перенапряжения духовных и физических сил, когда загнанный в угол инстинкт выживания порождает галлюцинации. Возможно, так оно и было на самом деле. Но во всех этих случаях незнакомец всегда разубеждал совершать самоубийство, а Соломон, напротив, дал конкретные и логичные советы о том, как сделать процедуру эффективнее. Но с другой стороны, ведь такие советы – как раз для своенравного и упрямого характера, которому укажи что-нибудь, а он непременно захочет сделать наоборот.

Незнакомец повернулся. Его серые глаза, казалось, видели насквозь, читали мысли.

– Как вы думаете, чего они хотели?

– Наверное, какие-то документы. Я в точности не знаю. Но думаю, Джим отыскал то, что они не хотели бы разглашать.

– А кто именно эти «они»?

– Важные городские персоны: мэр с присными, шерифы. Они заправляют здесь всем. Искупление больше похож на корпорацию, чем на обычный город, с директоратом вместо выборного начальства. Мэр – директор, под ним два шерифа: один отвечает за филантропию, другой – за коммерцию. Джима выбрали шерифом, заведующим филантропией.

– Звучный титул для такого маленького городка, – заметил Соломон.

– Это место полно иллюзий величия. Видели церковь? Будто вывезли из Европы собор и уронили посреди пустыни. Можете себе представить, как это выглядело, когда большинство горожан еще жили в палатках или однокомнатных хибарах? Мистер Крид, не забывайте: Искупление строилось на вере в не меньшей степени, чем на меди. Нельзя победить тех, кто искренне верит, что Бог на их стороне.

– Я полагал, что Бог – на стороне всех.

– Не в этом городе. Если твое имя Кэссиди, ты здесь – бог. Морган и шерифы – они как апостолы. Все, кроме Джима. Он не являлся членом клуба. Для них он всегда оставался выбившимся в люди сиротой из «Дома Кэссиди». Но Джим был нужен из-за фондов.

– Морган упоминал их. Что это такое?

– Живая кровь города и причина могущества Кэссиди. Джек Кэссиди основал их вместе с городом. Они как локализованная система благотворительности, большой фонд, которым заведует семья мэра. Фонды поддерживают город. Пока в нем живут Кэссиди, они защищены и обеспечены. И город вместе с ними.

– А у мэра нет детей.

– Именно. Как только он умрет, фонды возвратятся к церкви. Когда Джек Кэссиди учреждал их, это не было проблемой. Церковь являлась частью города. Теперь нет. Церковь – часть епископального диоцеза Аризоны. А значит, после смерти Кэссиди город не будет владеть и единолично распоряжаться фондами. Ими будет распоряжаться церковь. То есть их могут перекинуть на что угодно в штате – и, скорее всего, так и произойдет. А ведь многие горожане полагаются на субсидии фондов, чтобы выживать.

– А что с шахтой? Морган говорил, она заработала снова.

– Если и заработала, то выдает она немного. Выработку пришлось закрыть пятнадцать лет назад из-за загрязнения подземных вод. Несколько человек заболело от химикатов, которые использовались при добыче. Возмещение потерпевшим и очистка воды обошлись в целое состояние. Если бы не фонды, город бы разорился. Его деньги – не в шахте, самолетах или туристах. Работа Джима была – гарантировать, чтобы деньги фондов остались в городе. Джим был сведущ в таких вещах. Потому и был нужен.

Заметив на полу визитку, Холли подняла ее и протянула Соломону.

Мэр Эрнест Кэссиди

И шерифы Искупления

Приглашают

Мистера Джеймса Коронадо

На торжественный ужин в резиденции Кэссиди,

Чтобы отпраздновать избрание шерифом.

– На следующий день после избрания Джим получил приглашение за большой стол. Я дразнила Джима. Говорила, будет церемония посвящения, где красят в медный цвет и заставляют читать «Отче наш», лупя по ребрам Библией. Джим смеялся и вел себя так, будто это вовсе не важно, но я-то знала, каково это, когда сироту приглашают ужинать в резиденцию Кэссиди. Так или иначе, настал день большого ужина. Джимми готовился к нему, словно к экзамену на адвокатскую лицензию: копался в старых отчетах по городским финансам, читал материалы по фондам за много лет. Я знаю, что он нашел их куда худшими, чем предполагал. Я поцеловала Джима на прощание и сказала, чтобы не беспокоился и повеселился, как может, ведь это городским шишкам повезло заполучить такого специалиста. Джим надел свой лучший костюм и выглядел так симпатично. И лучился от счастья, хотя и нервничал. А я так гордилась Джимом! Ведь он достиг именно того, чего добивался, и теперь ему предстояла тяжелая работа, а он ее не боялся никогда. В каком-то смысле тогда я в последний раз видела настоящего Джима, которого знала. Я легла в постель, надеясь, что городские шишки добры к нему и он с удовольствием проводит вечер. Кровать без Джима казалась такой большой. Я не привыкла спать без него. Не могу привыкнуть и сейчас. В общем, проснулась я с рассветом. Вставало солнце, птицы уже подняли гам за окном, а я все еще была одна в постели. Я села и уж не знаю как, но почувствовала, что Джим в доме. Знаете, бывает, что чувствуешь присутствие, хотя и ничего не слышишь.