Читать книгу "Случайный билет в детство - Владислав Стрелков"

– Добрый день, молодой человек, – на мгновение отвлёкся мужчина и опять уткнулся в газету. Странно, но показалось, что своим коротким взглядом этот представительный субъект прокачал меня с ног до головы. Кто он? Для простого учителя он одет просто шикарно. Дорогой костюм, модный фасон туфель, необычная оправа очков, аккуратная прическа… все говорило о том, что этот мужчина сидит тут не просто так, а ждет именно меня. Только делает вид слишком уж незаинтересованный, да и газета, как я заметил, недельной давности. Контора? Хм, не думаю, но и не исключаю. Ведь моё внезапное для всех знание английского языка могло привлечь внимание. Ладно, поговорим и увидим, что за фрукт.

– Присядь, – Александра Владимировна показала на стул рядом с её столом.

Я сел так, чтобы был виден этот странный тип. Боковым зрением отметил, как он сложил газету, повернулся к нам и принялся уже внимательно меня разглядывать. Нет, это не контора. Профессор какого-нибудь иняза, вызванный проверить чистоту моей английской мовы.

– Серёжа, – начала говорить англичанка, – у тебя во всех четвертях были одни тройки. Особым рвением к изучению языка ты не отличался. Твои знания английского еле-еле тянули на тройку, и то… но вчера…

Она немного помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила:

– Но вчера ты вдруг заговорил так… – англичанка стрельнула глазами в сторону опять начавшего читать газету мужчины, – как говорил бы британец или как долго живший в Англии человек, по крайней мере, мне так показалось. И поэтому я в некотором затруднении. Вроде бы оценка по результатам года очевидна, но есть вопрос…

«В журнале», – мысленно улыбнулся я, но вида не подал.

– …и вопрос в том, что я решила, что ставить тебе тройку за год будет не совсем правильно, но с другой стороны… – Травина опять задумалась.

– Вы хотите проверить, не заучил ли я тот монолог? – спросил я.

– В общем-то, да, – кивнула англичанка.

– Хорошо, проверяйте. Готов к любым вашим вопросам.

Представительный мужчина крякнул, но я и не повернулся, а Александра Владимировна достала лист и протянула, сказав по-английски:

– Напишешь маленький диктант, а потом мы немного побеседуем, – и выразительно на меня посмотрела. Мол, понял ли?

– Хорошо, давайте напишем, – так же по-английски ответил я и достал из кармана ручку.

Странный тип опять зашуршал газетой, а англичанка кивнула, взяла обложенную серой бумагой книгу, открыла в отмеченном закладкой месте и, пробежав глазами страницу, спросила:

– Готов?

– Готов.

Травина начала медленно диктовать:

– The end! It was all just a dream…

С первыми словами я узнал «Воспоминание» Байрона. Ну и совпадения! Именно это стихотворение я и учил когда-то. И ведь хорошо его помню. Нравится он мне. Учительница на мгновение глянула на лист, где я уже записал продиктованное, и продолжила:

– There is no light in my future. Where is happiness, where the charm?

Вот черт! Как специально мне это стихотворение выбрали. Ведь в переводе звучит так: «Нет света в будущем моем». Для меня это звучит своеобразным намеком.

– Tremble in the wind wicked winter, dawn is my hidden behind a cloud of darkness…

Я вздохнул и, не дожидаясь, пока Александра Владимировна продиктует произведение до конца, быстро дописал текст. Отложил ручку и задумался. М-да, «рассвет мой скрыт за тучей тьмы…», ну точно намек на моё будущее. Нечаянный. Байрон ни при чем и Травина тоже. Откуда они могут знать про мою ситуацию? Но совпадение странное. Если бы это стихотворение мне продиктовали в других условиях, то и внимания не обратил. Но тут…

– Молодой человек, – раздалось рядом. Англичанка замолчала, прервавшись на последнем предложении, и посмотрела на меня. А рядом стоял тот тип и смотрел на листок. – Я думаю, что вы отлично знаете это стихотворение. Не так ли?

Делаю невозмутимое лицо и киваю:

– Да, вы правы, я хорошо его знаю.

Он постоял немного, глядя на стихотворение, написанное мной, затем передвинул стул, поставив его напротив, сел, положив ногу на ногу, взял листок, опять пробежал глазами текст и пристально посмотрел на меня.

– В первый раз вижу столь молодого человека, знающего классика английской литературы в подлиннике.

Я покосился на Травину. Теперь она тихо сидела, как будто поменялась ролью с этим респектабельным мужчиной. А этот «профессор» разглядывал меня как чудо.

– А ещё что-нибудь из классиков знаете?

Я много чего знал, так как практически учил язык по английским книгам, которыми меня обеспечивал сокурсник. Но на всякий случай, ответил так:

– Только это стихотворение, но могу перевести на инглиш любого из русских поэтов.

И подумал – только полчаса назад этим и занимался. Кстати, надо будет Александру Владимировну за Олега попросить.

– Даже так?! – чуть улыбнулся «профессор» и поглядел на Травину. – Интересно, интересно.

Учительница пожала плечами, а он поправил очки и, наконец, представился:

– Кокошин Виктор Михайлович, декан Казахского государственного университета. Факультет филологии, литературоведения и мировых языков.

Я про себя улыбнулся – правильно угадал.

Мы немного поговорили. Диалог велся, естественно, на английском. Кокошин задавал разные вопросы, а я отвечал. Мои ответы декан выслушивал внимательно, иногда чуть улыбаясь. Наконец он по-русски обратился к Травиной:

– Вы были правы, Александра Владимировна, у молодого человека ярко поставленный английский, без вкрапления американизмов. Но некоторые слова он произносит не совсем правильно, – он опять взглянул на лист. – Удивительно, что в написании стихотворения не допущено ошибок, даже орфографических. – Повернулся ко мне: – Сергей… э-э-э…

– Александрович, – подсказал я.

– Сергей Александрович, откуда вы так хорошо знаете язык? У вас родители им владеют?

– Нет, родители изучали немецкий. А я… (чего сказать-то?) просто начал понимать, а потом и говорить…

– Да? – удивленно поднял брови декан. – Интересный поворот. Ну, не хотите говорить… впрочем, неважно.

Кокошин чуть помолчал, пристально меня разглядывая, затем сказал:

– Сергей Александрович, вы бы не хотели перейти в школу с углубленным изучением английского языка? С последующим поступлением в университет. Это даст вам в будущем очень большие перспективы.

Усмехнулся про себя: а если, например, я сейчас запою, как Карузо, то в консерваторию позовёте? И про будущее говорит. Уж про него-то я лучше вас знаю. Всё, что случится… Нет, конечно, предложение заманчивое, ничего не скажешь, но не стоит торопиться. Надо хорошо подумать.

– Я вас не тороплю, подумайте, – продолжал Кокошин, будто прочитав мои мысли. – Конечно, можете и эту школу закончить, Александра Владимировна отличный учитель, я её прекрасно знаю. А после десятого класса, я буду ждать вас в приёмной комиссии. Кстати, – Кокошин взглянул на учительницу, – Александра Владимировна, я рекомендую поставить Сергею высокую оценку. Заслужил.