Читать книгу "Руигат. Схватка - Роман Злотников"

– Ты, женщина, можешь говорить все, что тебе угодно… – лениво отозвался тот, которого Ук не опознала. Пламенной же показалось, что она его видела. Вроде как приходил как-то в мастерскую. Да не один, а во главе полудюжины бандитов. Видно, не простой «боец», а какая-то шишка, – …а мы будем делать то, что вожак сказал. Нам неприятностей с «руигат» не нужно.

Тэра зло усмехнулась:

– Эк они вас испугали.

– Не испугали, а объяснили, – все так же лениво пояснил тот. – А мы – люди умные, мы сразу поняли. Не то что банда Торшекойра. Те пыжиться вздумали… и где теперь их банда? А их территорию мы да Совнарой поделили. Так что – занимайся, чем там тебе надо, а мы тут посидим.

Тэра окинула его высокомерным взглядом и, развернувшись, двинулась в сторону норы. А за ее спиной послышалось шипение мордатого:

– Ишь ты, гля как идет, как задницей виляет… Го-ордая. Ух бы я эту гордую… – Хрясь! Да уж, судя по звуку, оплеуха, похоже, вышла знатная. Вон как сразу заткнулся…

– Ах ты сраный мангу… – взревело за спиной. Но почти сразу же послышался звук еще одной оплеухи.

Хрясь! – причем эта вторая, похоже, была куда более сильной, чем первая.

– Курбум, ты чего? – На этот раз в голосе мордатого слышались непомерное удивление и обида.

– Заткнись! – все так же лениво произнес поименованный Курбумом. – Если до ТЕБЯ не дошло, что тут замешаны «руигат», могу повторить для особо тупых.

– Так я ж ничего…

– И язык тоже распускать не надо. Целее будешь. И банде тоже не нагадишь. Осознал или как понятнее объяснить?

– Осознал…

Когда Тэра поднырнула под занавеску из тряпок, ее встретили восторженно-ошеломленные глаза Ук, которая тут же кинулась к ней на шею и зашептала:

– Тэрочка, а ты что, правда знаешь «руигат»?

Пламенная устало опустилась на лежак и кивнула.

– Да, я – знаю… но вот откуда их знаешь ты?

– Да ты что-о-о-о? – изумленно воскликнула Ук. – Да кто ж их не знает-то? Ой! То есть на самом деле их почти никто не знает. Ну, лично… Но про них знают все. Они такие… такие… ну просто ужас! Их все боятся! Все банды! Они тут стрелку забили банде Торшейкора. Отчего – никто точно не знает. Нет, говорят-то много разного, но что точно случилось – неизвестно… Ну так вот – на стрелку их всего пятеро пришло. А торшейкоровских раз в десять больше было. Так эти пятеро половину торшейкоровских одними ножами положили. И всех бы положили, но остальные разбежаться успели…

Тэра же, которую этот рассказ заставил лишь горько усмехнуться, погладила девочку по голове и скорбно произнесла:

– Вот они-то, Ук, и есть «мое поселение»…

Глава 11

– Что, опять третий маршрут? Да затрахало уже!

Шарказир Злобзаг ухмыльнулся.

– А второй или, скажем, пятый тебя еще не затрахал?

– Заткнись, и без тебя тошно, – зло отозвался «азгрушзарз» Жаксиманрзд. – Ни выпивки нормальной, ни баб… ну, кроме этих, блаженных. – Он, как и Злобзаг, тянул уже третий контракт, поэтому мог себе позволить в обращении с «звеграздром» кое-какие вольности. Впрочем, дело было не только в этом…

– А эти-то тебе чем не пришлись?

– Да ну их… их трахаешь, а они как деревянные. Отвернутся к стене, и все. Раньше хоть выли или орали, а теперь вообще бревна… Я лучше бордельной заплачу. Та хоть притворяется кое-как, а эти…

Шарказир вырос в трущобах Закизгамеша, города на астероиде, изглоданном шахтерскими комбайнами, как дорогой сыр, доступный только богачам. Он пробовал такой, когда подавляли восстание на Инискее. Это было в середине второго контракта, когда его в первый раз повысили до «звеграздра» – вожака шестерки «азгрушзарзов». Правда, ненадолго… Ух, и оторвались они там! И пограбили знатно. Он тогда аж троих рабов взял. Только за них удалось всего по десятку ушкаев бросить на кошелек… Ну да там, считай, всю планету в рабство продали. Так что рабов было… Вот и брали их у «азгрушзарзов» по дешевке. Да и остальной хабар тоже пришлось за копейки скидывать. Но он особенно не жалел. На выпивку и баб ушкаев хватило – и ладно. Легко пришли – легко ушли. У них в трущобах привыкли жить одним днем, потому что планировать на будущее было совершенно бессмысленно. В любой день можно было копыта откинуть – или от ножа торчка в темном переулке, или от случайного метеорита. Потому как противометеоритная защита куполов города сломалась задолго до рождения Шарказира. А скорее всего даже до рождения его матери. А своего отца он никогда не видел. Как и отцов своих сестер и братьев. Поскольку отцы у них у всех были разные… Хотя, например, отца Загзманды, самой младшенькой, он видел. Не знал, нет… Как можно узнать человека всего за три посещения? Но видел. Точно. После его последнего посещения мать как раз отправилась на еженедельный осмотр к врачу секции, после которого вернулась, ругаясь сквозь зубы. Потому что снова залетела…

Нет, пока ребенок совсем мелкий – это даже хорошо. На него и воду лишнюю дают, и пайку выделяют. Но только до трех лет. А потом – живи как хочешь и корми чем найдешь. А что можно найти на астероиде, из которого все полезное давно уже добыли? Вот то-то…

Когда Шарказиру исполнилось пятнадцать, то есть «возраст контракта», половина его братьев и сестер уже отошли в мир иной. Старшего брата выкинуло в пустоту во время аварии на пневмотрассе, вместе с целым вагоном таких же неудачников. Средняя сестра выкашляла легкие после резкого падения давления в момент прорыва в соседней секции, в которую она направилась, сказав матери, что идет проведать подругу, а на самом деле – подзаработать ушкай-другой. На молодое тело всегда находились желающие… А еще один братишка просто пропал. Может, украли да продали на органы, а может, и вообще на мясо пустили. В городе на астероиде если нет работы, то и жратвы взять негде. Да и если работа есть – тоже особенно не пожируешь. За все приходится платить, даже за воздух. А братишка такой пухлый был, аппетитный…

В армию Шарказир попал случайно. Он туда совсем не рвался, ибо армия Сияющей республики была тем еще местечком. Редко кто из новобранцев дотягивал до конца первого контракта. Ну, так говорил Забжила Куч, одноногий ветеран, оттянувший лямку ажно двух контрактов. Ну, когда был не пьян. А не пьян он бывал очень редко. Военная пенсия как-никак, ушкаи имеются… На Закизгамеш Куч попал случайно. Потерял ногу во время боевой операции и был выгружен на астероид для лечения. Медсекция на его корабле была сильно повреждена, так что оказать требуемую помощь на месте не было никакой возможности. А всем известно, что если не запустить процесс регенерации в первые же пяток дней, то обычной процедурой уже не обойтись. Рана подживет и начнет зарубцовываться, а мозг начнет привыкать к тому, что у организма отсутствует заметная часть. И все… Нет, излечить подобную травму все равно можно. Современные медицинские технологии позволяют даже целое тело вырастить. Хотя это уже не шибко хорошо. Очень долго мозг будет привыкать к такому телу, боли будут разные, координация нарушена, но, в принципе, такое возможно. А уж ногу-то… Вся беда в том, что стоимость подобной операции сразу же возрастает на порядок и… уже не укладывается в сумму стандартной военной страховки. И хотя при заключении уже второго контракта любому ветерану предлагают подписать договор на дополнительную страховку, но соглашаются на это только всякие неженки из центральных миров. Суровые же парни с окраин и астероидов, как правило, решительно отказываются от подобных предложений. Добровольно пойти на то, что весь твой срок службы с тебя будут каждую зарплату снимать бабки за то, что тебе, может, и вовсе не пригодится? Нашли дурака! Поэтому дополнительной страховки у Куча не было. Но на то, чтобы уложиться в стандартную, у Забжилы оставалось еще три дня. Ну, или целых три дня… Вот он и решил, что если потратит денек на то, чтобы хорошенько оттянуться перед тяжелой операцией, никому от этого хуже не будет. Ну, очень хорошенько. По полной. А что – все равно ж в медкапсулу ложиться на регенерацию, заодно и интоксикацию снимут, не надломятся. Вот только аккурат в тот момент, когда Куч накачивался в припортовом баре дешевым пойлом, на соседнем астероиде Зигааг-2763, куда и переместились основные шахты после того, как Зазишамеш был выпотрошен до донышка, приключилась большая авария. Так что к тому моменту, когда он очухался и, страдая от сушняка и головной боли, дотащился-таки до медцентра, все медкапсулы в нем были забиты под завязку. Поэтому доблестного защитника республики вежливо попросили подождать. Дня три, а то и пять… И Куч понял, что попал. А куда идет доблестный защитник республики в том случае, если у него резко рушатся жизненные перспективы? Все правильно – туда же, откуда Забжила только что пришел. В бар. Тем более, что суток пьянки на то, чтобы отойти от рейда и снять, так сказать, накопившийся стресс, Кучу явно было мало. Даже без подобных новостей. А уж с ними… Короче, Забжила, раскинув мозгами и поняв, что ничего сделать нельзя, решил выкинуть все проблемы из головы и продолжить увлекательное занятие, которому он не предавался уже почти полгода. С самого момента ухода в рейд. Ну, почти… Всем же известно, что «двигательные» завсегда брагу мутят. А ежели капитан понимающий, то есть шибко не лютует и экипаж сильно не щемит – так и чего покрепче сварганить могут. Но это ж все одно суррогат из грибов и водорослей. Вот Забжила и ушел в запой. Нет, по идее, он был обязан сразу же сообщить о возникшей проблеме на корабль или как минимум команде, но никаких официальных органов, имеющих отношение к флоту, в этом городе на астероиде, находящемся в самой заднице Вселенной, не было. Ну, кроме вербовочной конторы. Но кому интересен этот отстойник для полудохлых инвалидов? И это означало, что отправлять сообщение по гиперсвязи ему придется за свой счет. А вот этого Забжила делать категорически не собирался. Неписаный кодекс доблестных защитников гласил, что свои деньги они могут тратить только на выпивку и баб. А за все остальное должна расплачиваться родная республика. Причем в это «остальное» входили разгромленные пивные и бары, разбитые морды гражданских и полицейских, а также разбитые окна и поваленные заборы… ну, там, где они имелись, конечно. Буде такие неприятности приключались… А они приключались, и часто. Так что Забжила, как истинный доблестный защитник, поступил строго по этому кодексу. То есть снова напился. От огорчения и, так сказать, в знак протеста.