Читать книгу "Не считая собаки - Конни Уиллис"

– Что скажете? – показывая на девочку, спросил Теренс.

Я кивнул.

– Она могла видеть лодку. И уж наверняка слух у нее получше, чем у смотрителя.

– Да нет же, не девочка. Кошка.

– Мне казалось, у мисс Меринг пропала черная.

– Верно. С белыми носочками и белой мордочкой. Но если в нужных местах подкрасить ваксой…

– Ни в коем случае! – воспротивился я. – Она души не чает в своей любимице.

– Именно. Поэтому будет чрезвычайно признательна тому, кто ее найдет. Как считаете, если сажей, аккуратно…

– Нет. – Я решительно шагнул к качелям. – Ты не видела здесь лодку?

– Да, сэр, – вежливо ответила девочка.

– Отлично! – обрадовался Теренс. – И кто в ней плыл?

– В ком?

– В лодке!

– Которой? – поглаживая кошку, уточнила девочка. – Тут лодки плывут день-деньской. Это, знаете ли, Темза.

– Большая зеленая лодка, изрядно нагруженная, – добавил подробностей Теренс. – Видела такую?

– Он у вас кусается? – спросила девочка.

– Кто? Мистер Генри? – не понял Теренс.

– Сирил, – догадался я. – Нет, не кусается. Видела ты такую лодку? С большой кучей багажа?

– Да. – Девочка слезла с качелей и закинула кошку на плечо. Кошка не просыпалась. – Туда уплыла. – Она махнула рукой по течению.

– Это мы знаем. А кто был в лодке, видела?

– Да. – Девочка похлопала кошку по спине, словно младенца, который должен отрыгнуть. – Бедная кисуля, тебя напугала большая злая собака?

Кошка и в ус не дула.

– Так кто был в лодке? – допытывался я.

Девочка принялась баюкать кошку.

– Преподобный.

– Преподобный? То есть священник? Церковный служитель?

Может быть, староста прибил на берегу табличку «Не причаливать» и увез лодку на штрафстоянку?

– Да. В черной мантии.

– Профессор Преддик, – заключил я.

– У него были седые волосы? – спросил Теренс. – И бакенбарды?

Девочка кивнула, обхватила кошку поперек ребер и прижала к себе спиной, словно куклу.

– Нехорошая собачка, нельзя пугать маленьких!

Кошка так и не проснулась.

– Пойдемте! – позвал Теренс, уже удаляясь. – Могли бы сами догадаться, что лодку забрал профессор, – посетовал он, когда мы со злой собакой его нагнали. – Вряд ли он далеко уплыл. – Теренс показал на плавный изгиб реки между расстилающимися полями. – Один в один Марафонская долина.

То ли профессор не счел сходство таким уж разительным, то ли он все-таки греб быстрее предполагаемого, но ни его, ни лодки в обозримом пространстве не наблюдалось.

Теренса это не смутило.

– Скоро мы его настигнем.

– А если нет?

– Непременно настигнем. В пяти милях отсюда шлюз. Там он точно задержится.

– В пяти милях? – умирающим голосом переспросил я.

– Мы его обязательно догоним! Судьба не допустит иного. Как у Антония и Клеопатры.

Еще одна парочка, у которой все сложилось не лучшим образом.

– Неужели Антоний отступил бы из-за такой малости, как потерянная лодка? Хотя в его случае это, наверное, была бы либурна.

Мы спешили вдоль берега. Викторианское солнце нещадно палило; Теренс, не сбавляя хода, сравнивал Тосси с ангелами, феями, духами и Клеопатрой (очень, очень трагический конец); Сирил все больше напоминал участника Батаанского марша смерти[17], а я мечтал о кровати и высчитывал, сколько я уже не сплю.

Я здесь с десяти утра, сейчас карманные часы показывают почти IV, итого шесть часов тут, а до этого три часа подготовки в лаборатории, час у мистера Дануорти, полчаса на стадионе, столько же в лечебнице, что в сумме дает нам одиннадцать, и это не считая двух часов поисков епископского пенька, часа розысков собора, а также пяти часов на благотворительном Осеннем базаре со сбором металлолома. Девятнадцать.

Когда я перебросился на благотворительную барахолку, утром или днем? Днем, точно, потому что леди Шрапнелл перехватила меня и подсунула это изумительное задание как раз по дороге на обед.

Нет, это было накануне. Или два дня назад. Сколько я бродил по ярмаркам? Годы и годы. Я годами без сна.

– Похоже, придется бросить затею. – Я устало размышлял, далеко ли отсюда до Оксфорда. Может, заночевать в иффлийской церкви? Нет, она в четыре закрывается. И наверняка там на каждой спинке табличка «Спать на церковных скамьях запрещено».

– Смотрите! – воскликнул Теренс, указывая на заросший ивами островок посередине реки. – Вон он!

Профессор Преддик, вне всякого сомнения. Он стоял у самого берега в раздуваемой ветром мантии и, наклонившись, вглядывался в воду сквозь пенсне.

– Профессор Преддик! – крикнул Теренс, чуть не кувырнув подпрыгнувшего от неожиданности наставника в реку.

Однако профессор успел ухватиться за какую-то ненадежную ветку и удержался на ногах. Поправив пенсне, он посмотрел на нас.

– Это мы! – прокричал Теренс, приставив ладони рупором. – Сент-Трейвис и Генри. Мы вас искали!

– А, Сент-Трейвис! – обрадовался профессор. – Присоединяйтесь. У меня тут великолепное мелководье, идеальный клев для голавля.

– Вы должны за нами сплавать!

– Слава? – не расслышал профессор Преддик.

Ну, начинается.

– Сплавать! – повторил Теренс. – Лодка ведь у вас.

– А! – опомнился профессор. – Подождите.

Он исчез в ивняке.

– Будем надеяться, он не забыл ее привязать, – вздохнул я.

– Будем надеяться, он не забыл, где ее оставил, – поправил Теренс, усаживаясь на берегу.

Я уселся рядом. Сирил, плюхнувшись в траву, немедленно завалился на бок и захрапел. Эх, мне бы так…

Теперь придется везти профессора обратно в Оксфорд, на что уйдет не меньше трех часов (и то если вовремя оттаскивать его от каждого луга и рыбной заводи).

Но, может, это и к лучшему. Самое оно, чтобы держать Теренса подальше от Мачингс-Энда, как просила Верити. Пока доберемся до Оксфорда, уже стемнеет, придется ночевать там, а утром, если повезет, уговорю Теренса подняться по реке до Парсонс-Плеже[18]. Съездим в Лондон или, например, на скачки. Когда там дерби проводится?