Читать книгу "Игра в свидания - Беверли Брандт"

— Ладно. Сдаюсь. Что она сделала?

Мать Эми не одобрила сегодняшний наряд дочери, и Эми обиделась на форму, в которой та выразила свое неудовольствие.

— Она попыталась наложить на меня проклятие какой-то старой китаянки. Сказала, что хорошая дочь должна слушаться свою мать.

— Разве твоя мама не вьетнамка? — уточнил Джек.

— И что из этого? Ты же понимаешь, что я имею в виду. Она использует весь этот вздор «страны отцов» каждый раз, когда хочет заставить меня поступить по-своему. А я не буду. Я американка. Я никогда не была во Вьетнаме. Она что, хочет, чтобы я одевалась, как для выхода на рисовое поле? Я видела фильмы. Эта одежда уродлива. Откуда они ее берут? Из мешков шьют?

Джек подавил смех. Только поощрять Эми в ее возмущении нельзя — это было бы ошибкой.

— А ты спрашивала у мамы, что у нее на уме? Вряд ли она рассчитывает, что ты наденешь нечто в этом роде.

Между прочим, Джек не встречал женщин, умевших одеваться красивее, чем Мей. Вероятно, она просто хотела, чтобы ее дочь, похожая на мать как две капли воды, не носила платья, которые давали всем понять, что девушка предпочитает бразильскую, а не традиционную эпиляцию зоны бикини.

— Нет. Я ушла как раз в тот момент, когда она накладывала на меня какое-то заклинание. Наверное, все кончится тем, что у меня в ванне будут плавать лягушки или появится что-нибудь в этом роде.

Джек хмыкнул и повернул зеркало заднего вида так, чтобы заходящее солнце не слепило глаза. До Майами, где у Джека была назначена встреча с подрядчиками, чтобы обсудить переоборудование принадлежавшего ему многоквартирного дома в отель. Он знал, что Эми нравится Майами с его праздными обитателями и вечеринками до утра, поэтому и пригласил ее с собой на выходные.

Сколько бы он ни ворчал на своих единокровных братьев и сестер, он все равно любил их. Ну, кроме Джексона. Джексон сделал так, что полюбить его было трудно. И все же они были семьей. Сумасшедшей, расшатанной, такой, как показано в фильме «Оптом дешевле», но все же семьей.

— Так что за проблемы с твоей новой сотрудницей? — спросила Эми, ворвавшись в его размышления о Джей-Ди и его разношерстном потомстве.

— С Лейни? С ней никаких проблем нет. А почему ты спрашиваешь? — Джек бросил быстрый взгляд на сестру и опять сосредоточил свое внимание на дороге.

Эми была настолько эгоистична, что не замечала никого, кроме себя. Поэтому Джека удивило, что она не забыла о коротком пребывании Лейни в ее мире.

— Она нравится Дункану. Он говорит, что и тебе тоже. Говорит, что чувствует, как между вами происходит химическая реакция.

— Дункану следует быть поосторожнее в своих высказываниях. Его должность не особо-то и значимая.

Эми ткнула его крохотным, но костлявым кулачком.

— Хватит грозить, что уволишь Дункана. Мы все знаем, что ты никогда этого не сделаешь.

Она права. Все это знают.

— Да, мне нравится Лейни, — сказал Джек, меняя тему. — У нее отличное чувство юмора, несмотря на неудачи, которые преследовали ее в последнее время. И она очень ответственная, чего я не могу сказать ни о ком из моих сотрудников.

Эми отреагировала на его замечание равнодушным пожатием плеч.

— Кое у кого из нас нет надобности в ответственности. Кое-кто из нас родился везучим.

— Когда ты упадешь с пьедестала, на который ты себя сама водрузила, будет больно. Падение будет долгим, а приземление, уверяю тебя, паршивым.

— Ой, да что ты об этом знаешь? Ведь именно ты контролируешь всю наличность. Даже если бы тебе дали под зад, ты бы все равно не узнал, что такое жесткое приземление.

Как же. Джек немало знал о том, каково это — падать лицом вниз, когда весь мир, фигурально выражаясь, наблюдает за тобой. Именно поэтому, покопавшись в прошлом Лейни, он перестал смотреть на нее как на привлекательную и полную тайн женщину, у которой хватило наглости стянуть его кредитку в тот вечер в «Ритце».

Между прочим, у него уже не раз возникала мысль, что у них с Лейни Эймс гораздо больше общего, чем ей может показаться.

Еще один пятничный вечер в одиночестве.

Лейни стояла на террасе, освещенной заходящим солнцем, и смотрела на дверь отцовского дома. Затем она перевела взгляд на дом сестры.

Триш и Алан вложили немалые средства в перестройку своего дома, и, как впервые обратила внимание Лейни, они были в этом не единственные. Большинство домов квартала тоже подверглось косметическому ремонту. Кне-которым — как и дому сестры и зятя — пристроили второй этаж. Другие — в том числе и дом отца — оставили в прежней конфигурации, зато им обновили крышу и покрасили свежей краской, а в их садах поработал профес-сионатьный ландшафтный дизайнер.

Окрестности выглядели не такими обшарпанными, какими она запомнила их со школьных времен. Но когда же все так изменилось? Ведь за пятнадцать лет она не раз приезжала сюда. Почему же не замечала эти метаморфозы раньше?

Лейни пожала плечами. Какая разница? Она рада, что теперь отец и сестра живут в более благопристойном окружении, однако это нисколько не умаляет ее одиночества.

Грустно вздохнув, Лейни вставила ключ в замок и отперла дверь. Ее встретил поток освежающе-прохладного воздуха. Пройдя внутрь, она поморщилась.

— Кажется, пахнет бензином, — пробормотала она, закрывая за собой дверь.

Наверное, оставила открытой крышку бензобака газонокосилки, решила она, но, открыв дверь гаража, поняла, что запах идет не оттуда. Тогда она обошла дом, пытаясь определить источник запаха. Она уже подумывала, что все это ей почудилось… пока не открыла дверь в свою комнату.

Лейни зажала нос. Фу. От этой вони можно лишиться нескольких сотен тысяч клеток головного мозга.

Она поспешно открыла оба окна, чтобы проветрить комнату, а затем подняла крышку плетеной корзины. Ей в нос ударила волна бензиновой вони, и она быстро захлопнула крышку.

Черт. Наверное, вчера вечером она пролила на себя бензин, когда переливала его из косилки в машину.

— Отправляйся-ка ты в стирку, — сказала Лейни, поднимая корзину.

В подсобке она переложила содержимое корзины — белое, темное и цветное — в машину. Придется прокрутить все раза два, чтобы запах ушел. Тогда сначала нужно поставить быстрый цикл.

Покончив с этим, Лейни вернулась в свою комнату, чтобы переодеться, но, переступив порог, заметила, что теперь в воздухе появился другой запах, который прежде перебивался запахом бензина.

Брезгливо морщась, она принялась вынюхивать все углы. На этот раз вонь привела ее к гардеробной. Она остановилась перед жалюзийными дверцами, взялась за ручки из потемневшей бронзы и еще раз потянула носом.

Да. Запах идет оттуда.

Распахнув дверцы, Лейни заглянула внутрь. Ее одежда висит слева, как и висела, туфли расставлены на полу под штангой. Если не допустить, что ее вещи сгнили в жарком и влажном климате Флориды, то непонятно, откуда воняет. Ведь она моется каждый день. Несет свои вещи в химчистку сразу, как только появляется намек на несвежесть. Сыплет тальк в туфли, чтобы он впитывал влагу.