Читать книгу "Искусство соблазна - Джудит Айвори"

— Может, это не я? — Действительно, может, он сделал себе татуировку, чтобы рождать в своих партнершах чувство вины.

— Не может.

— Э-э... — Эмма не знала, что полагается говорить в подобных случаях. — Руки-то у меня были несвободны, — да, тут она все правильно сказала, — а я... хотела почувствовать вас и... — Эмма замолчала, тупо уставившись на оставленные ею следы, спрашивая себя, как она до этого дошла, — ваше плечо оказалось самым доступным. И потом оно было такое... красивое. — Вот она сразу во всем и призналась. — Мне захотелось... его почувствовать.

— Ну что ж, спасибо.

Она посмотрела ему в глаза.

С довольной улыбкой он застегивал рубашку.

— Сказать по правде, — со смехом признался он, — я в тот момент едва ли заметил ваш укус. Я был слишком занят другим. Но ладно, принимается. Вы не очень сильно кусаетесь, хотя, честно говоря, я бы предпочел, чтобы вы совсем не кусались.

— Простите. — Впредь она будет более осторожна. Господи, о чем это она! Это больше не повторится! Но в любом случае причинять другим людям боль без особой на то нужды нельзя.

— А мне не жаль, — сказал он, глядя на ее опущенную голову. — Никаких сожалений и никаких извинений. Все это было чертовски здорово. Вы такая маленькая норовистая лошадка. Маленькая не значит плохая. Вы — прелесть.

—Я не такая. Я просто нормальная женщина. Он улыбался, и в глазах его плясали огоньки.

— Которая кусается. — Он засмеялся. — Добро пожаловать в реальный мир, Эмма. В этот мир, полный разврата.

Эмма против воли улыбнулась. Во всем этом было что-то смешное, а не только заставлявшее смущаться и краснеть. Если он смеялся над ней, дразнил ее по поводу того, что она сделала...

А что она сделала? Укусила мужчину. Чуть-чуть. В плечо.

Она укусила его. И она лизала его палец. Где-то лет с семнадцати ей ни разу не приходила в голову эта опасная мысль: мужчины могут быть приятными. На вкус. Может, не все. Но ее мужчина — точно.

Поправив галстук, он еще раз спросил:

— Так мы идем?

Она кивнула, чуть более покорно, чем раньше, но апломба все же не растеряла.

— Да, идем, — сказала она и выплыла, придерживая подол необъятной юбки с королевским достоинством. Она знала, как надо говорить, как двигаться, как держаться. Она это помнила. И как приятно было легко, словно вальсируя, проскользнуть мимо виконта Монт-Виляра в открытую дверь.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Кочерга

Йоркширский пудинг Просейте в миску три полные чашки муки и пол чайной ложки соли. Отмерьте чашку молока, но добавьте в муку лишь столько, чтобы тесто получилось консистенции густой сметаны. В отдельной миске слегка взбейте два яйца и долейте оставшееся молоко. Соедините две смеси и взбивайте до тех пор, пока на поверхности не появятся крупные пузыри. Пусть тесто постоит час (последний час, пока жарится мясо, откуда вы возьмете немного жира). Достаньте жарево из духовки и слейте жир, так, чтобы дно каждой из форм для теста было покрыто тонким слоем жира. Поставьте формы для теста в духовку на 425 градусов, чтобы жир зашипел. Достаньте формы из духовки и заполните каждую до половины тестом. Оставьте печься двадцать пять — тридцать минут. Пудинг подойдет и станет коричневым. Подавать немедленно из горячей духовки с подливой.

Эмма Дарлингтон Хотчкис «Йоркширские советы по домоводству и рецепты»

Глава 7

Что тебе суждено, того не избежать.

Шотландская поговорка

Эмма и Стюарт ждали на ступеньках гостиницы меньше минуты. Огромный, сверкающий черным лаком экипаж, запряженный восьмеркой славных лошадей, выехал из-за угла. Холодало. Ледяной ветер насквозь продувал старенькое пальто.

Эта карета казалась ей не просто большой — нет, громадной. Она не просто производила впечатление, она ошеломляла, внушала страх. Колесница, низвергающаяся в Тартар. Сердце Эммы гулко забилось, когда перед ней открылась дверца и она зашла внутрь.

Там, внутри, пространства было, пожалуй, побольше, чем в задней комнате ее дома. Карету тащило больше лошадей, чем было в наличии у всех жителей ее деревни, вместе взятых. Черные, блестящие. Совершенные линии экипажа казались еще совершеннее на фоне заснеженной мостовой. Черное на белом. У дверцы стоял лакей. Рука в белой перчатке на сверкающей медной ручке. И окна! Она раньше не замечала, сколько в этом экипаже окон. Быть может, потому, что над каждым был навес с золотым позументом и бахромой и кожаный экран. Окна по большей части зашторены и закрыты экраном: владелец экипажа предпочитал оставаться в тени и сам был словно порождением тени.

Но на этот раз окна были свободны от экранов и стекла безукоризненно сверкали, отражая словно игрушечную гостиницу из желтого камня, черную дверь с синим навесом и, наконец, ее самое — с непокрытой головой, идущую бок о бок с человеком в черном пальто и шляпе, который выглядел аристократом до мозга костей. Он был очень высок, а в черном казался еще выше. Он возвышался над всеми: над ней, над лакеем.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась, заколыхались золоченые кисти, украшавшие портьеры из тяжелого шелка, обрамлявшие окна изнутри. Внутренняя обивка двери сочеталась со всем интерьером — темно-красная, подбитая войлоком кожа. Полированное дерево, бронза, хрусталь, бархат... Столько роскоши, трудно было объять все сразу. Лошади заржали, некоторые начали перебирать ногами, карета накренилась на дюйм, и лакеи, и кучер, и сам виконт — все обратили взгляды на восьмерку.

— Тебе сегодня с ними очень хлопотно? — спросил виконт у возницы.

— Не больше, чем обычно, — ответил тот.

Стюарт подошел к восьмерке. Один из коней снова заржал, задрав голову.

— Ну, полегче, — пробормотал Стюарт, осторожно погладив коня. Тот снова заржал и

взбрыкнул, достаточно нервно, чтобы заставить следующую лошадь в упряжке заметно забеспокоиться. Вся восьмерка на миг, казалось, вышла из-под контроля. Стюарт схватил поводья и заставил нервного коня пригнуть голову.

— Спокойнее, — повторил он, поглаживая животное по холке. — Спокойно.

Стюарт отпустил коня. Животное, казалось, успокоилось. Конь узнал своего хозяина. Стюарт еще несколько секунд оставался на месте, затем подошел к кучеру, и они начали тихо переговариваться. Кучер сказал ему что-то, виконт кивнул в ответ, задумчиво посмотрел на лошадей и сложил на груди руки.

Эмма ждала. Она думала, что они вот-вот должны тронуться. Однако виконт как будто и не собирался отходить от лошадей. Они прекрасно смотрелись вместе — он в своей слегка иностранной одежде: в черном котелке, черных перчатках и незастегнутом, с широкими роскошными фалдами и большими лацканами пальто. Шарф из серого шелка свободно лежал на плечах, и концы его трепал ветер.