Читать книгу "Смерть хлыща - Рекс Стаут"

– Могу я попросить у вас листок бумаги и ручку или карандаш? Что угодно… Можно этот блокнот.

Джессап протянул мне блокнот и ручку. Я проглотил хлеб с паштетом, отпил молока и начертал на блокноте:

«НВ.

Я беседую с Джессапом согласно инструкциям. Рад, что Вас содержат под домашним арестом, поскольку местная тюрьма слишком старая, а разных средств от насекомых здесь не жалеют. Пусть Лили Роуэн или еще кто-нибудь разыщет и приведет к вам девушку по имени Пегги Трюитт. Она дружила с Сэмом Пикоком и может знать кое-что ценное для нас. Возможно, она даже знает, с кем он должен был встретиться. Надеюсь, что Хейту не удастся опередить Вас и наложить нее лапы прежде, чем Вы с ней поговорите. Надеюсь также, что мне не придется ехать в Сент-Луис, поскольку вы явно потревожили зверя в его логове и мы возьмем его здесь.

АГ.

11 августа 1969 г.».

Я протянул блокнот Джессапу со словами:

– Прочитайте, пожалуйста. Чем быстрее он получит эту записку, тем лучше.

Джессап пробежал записку глазами, потом перечитал второй раз.

– А почему именно так? Почему не позвонить ему?

Я покачал головой.

– Телефон Лили могут прослушивать. А судя по тому, что мне говорили про Хейта и про его отношение к вам, ваш телефон тоже могут прослушивать.

– Чертовски неприятное положение.

– Согласен.

Джессап посмотрел на блокнот.

– «Вы явно потревожили зверя…» Каким образом?

– Неужели не ясно? Конечно, Пикока и так могли убить – если, например, он шантажировал убийцу, – но скорее всего он и сейчас был бы еще жив, если бы Ниро Вульф так не насел на него. Другое дело, что вместо Вульфа это давно должен был сделать Хейт. Или вы.

Джессап пропустил мой выпад мимо ушей.

– Пегги Трюитт – это та девушка, с которой вы разговаривали, когда появился Пикок?

– Совершенно верно. Как видите, я ничего не утаил. Если хотите допросить ее сами, то…

– Не хочу. – Джессап еще раз взглянул на блокнот. – Вам ни к чему ехать в Сент-Луис. Туда летит некий Сол Пензер. Собственно говоря, – Джессап кинул взгляд на часы, – он уже должен быть там, если самолет не задержался.

– Вот как? – Я смачно откусил добрых полбутерброда с икрой. – Я, по-моему, не упоминал о нем. А что сказал Вульф? Он звонил? Когда?

– Сегодня утром. Я отвез его к Вуди. Вульф сказал Пензеру, чтобы тот оставил вместо себя в Нью-Йорке другого человека… Забыл имя.

– Должно быть Орри Кэтер.

– Да, точно. Потом Вульф сказал, чтобы Пензер первым же рейсом вылетел в Сент-Луис и дал дальнейшие инструкции. У меня сложилось впечатление, что Вульф пришел к заключению… Словом, Вульф полагает, что кто-то из гостей Фарнэма знал Броделла раньше. Вернувшись на ранчо мисс Роуэн, мы прихватили ее с собой и поехали к Фарнэму. И я… я попросил, чтобы он разрешил мисс Роуэн их сфотографировать. Она взяла фотоаппарат с собой.

Я кивнул.

– Да, она увлекается фотографией. Кто-нибудь возражал?

– Нет. Фарнэм восторга не выказал, но возражать не стал. Пленку я привез сюда, и сейчас ее проявляют в лаборатории. Я хотел отвезти снимки мисс Роуэн вечером, но, поскольку нужно передать записку Вульфу, съезжу сейчас. Как только будут готовы фотографии. Кстати, мне понравилась затея мисс Роуэн с закуской. Хорошо, когда женщины понимают, что не хлебом единым жив человек. Завтра рано утром она едет в Хелену, чтобы отправить фотографии авиапочтой Солу Пензеру и заодно прихватить с собой Лютера Доусона. Она не… Вы помните, что при нашей прошлой встрече она потребовала, чтобы я убрался вон.

– Она просто предложила вам подождать в машине. Очень вкусный сыр. Попробуйте.

– А если бы я не убрался, вы бы выставили меня силой. Так вот, теперь с обоюдного согласия этот досадный эпизод забыт. Я немного разоткровенничался с мисс Роуэн. Только это между нами, ладно? Я сказал ей, что пришел к выводу, что конфликт между мной и Хейтом закончится только тогда, когда один из нас уйдет со сцены. И что я уцепился сейчас за те возможности, которые открылись передо мной благодаря тому, что Хейт настолько некомпетентно проводит расследование. Я признался также в том, что рад тому, что оказался в одной упряжке с вами и Вульфом. Если мы проиграем, то мне конец, но я убежден, что мы победим.

Он взял ломтик сыра.

– А мистеру Вульфу вы это сказали?

– Нет. Только мисс Роуэн. Он… как бы сказать… не совсем располагает, что ли.

– Это верно. Метко сказано: не располагает. Что ж, передайте тогда ему и мисс Роуэн, что коль скоро они так легко без меня управляются, то пусть не беспокоятся о залоге. Сберегут деньги. К тому же Доусон мне не слишком нравится. А Хейт меня выпустит, когда они доставят к нему убийцу. У вас в холодильнике хватит места для того, что осталось?

– Конечно. Но здесь целый день будут люди.

– Подождем, пока они разойдутся. До тех пор я все равно не успею проголодаться. Средство, которым они морят тараканов, плохо возбуждает аппетит.

Я взял со стола консервный нож.

– Ананасы или сливы?

Глава 12

Поскольку я не спрашивал, то так до сих пор и не знаю, какая участь постигла остатки закуски.

Когда вы в следующий раз попадете в тюрьму, попытайтесь действовать так. В две стадии. Сначала определите, можете ли думать о чем-нибудь полезном и практичном. Если да, то приступайте. Если нет, то переходите сразу ко второй стадии. Прежде всего, дайте себе зарок, что окончательно и бесповоротно оборвете всякую связь между собой и собственным мозгом. Кажется, такой фокус порой проделывают люди, пытаясь уснуть, но мне судить трудно, поскольку сам я всегда сплю сном младенца.

Вообще, попав в тесную одиночную камеру, вы поразитесь тому, как ползет время. И еще обнаружите, что ваш мозг дьявольски горазд на всякие выдумки, и если вы оставили для него пусть даже самую незаметную и крохотную лазейку, он ее непременно отыщет. Например, в понедельник днем я решил, что пора бы часок соснуть и, закрыв глаза, принялся представлять, себе женские коленки. Так вот, я просмотрел уже добрых несколько сот коленок самой разной формы и привлекательности, когда вдруг обнаружил что мой мозг стучится в дверь и требовательно вопрошает, не думаю ли я, что кто-то в данный миг любуется на коленки Пегги Трюитт. И если да, то кто – Ниро Вульф или шериф Хейт? И что они при этом говорят?

Прямо наваждение какое-то! Я рассвирепел, вскочил с койки, ударом ноги отбросил с дороги табурет и принялся мерить шагами камеру.

О кормежке я вам рассказывать не буду, поскольку вы сочтете, что я просто капризничаю. Но мне и в самом деле кажется, что и в овсяную кашу и в рагу добавляют средство от клопов.

Когда без двадцати шесть я услышал, как перед дверью моей камеры остановились шаги, я валялся на койке, сняв туфли и размышляя о том, не остался ли еще Джессап один. Признаться честно, остатки трапезы меня заботили, но еще больше я ждал новостей. Шагам за дверью я особого значения не придал; надзиратель частенько проверял, не перепиливаю ли я прутья решетки или не пытаюсь ли смастерить водородную бомбу. И вдруг повернулся ключ в замочной скважине. Я свесил ноги с койки и принял сидячее положение. Дверь распахнулась и вошедший произнес: